парень.

– Вроде не очень.

– Странный… Где воевал?

– А такие вопросы задают?

– Сейчас – да.

– Чечня. Армейский спецназ.

Легенду ему «Пирамида» заготовила железную. Влад не боялся испытать ее на прочность.

– Воюешь добро, – кивнул Алтаец. – Там, с азербайджанцами, ты спас положение.

– По контракту положено.

– Спас. Помог мне крупно. И знаешь это.

– Это моя работа.

– Вот именно, Рейнджер. Твоя работа. Запомни, я никому ничего не должен. Это понятно?

– Я не обольщаюсь.

– Хорошо. А то непонятливых вокруг – пруд пруди.

– Я – понятливый.

– Вот и отлично… Поедешь в Москву. На сопровождение товара. Будешь старшим группы. Вылет – завтра из аэропорта Семиозерска. Спецрейс.

– Какой спецрейс?

– Фирма «Радикал-М». Занимается посреднической и производственной деятельностью в химиндустрии. Также перевозит особо дорогие и опасные химические вещества. По договору груз сопровождает фирма «Ламэкс», где вы изволите служить. И передача товара.

– Инструкции?

– Получишь свои инструкции.

– Хороший ликер, – сказал Влад.

– У меня все качественное, Рейнджер.

* * *

Начальник УВД полковник Жаренов сидел напротив вице-губернатора Якова Гопмана и внимательно изучал пуговицу на своем манжете. Глава области отбыл в Совет Федерации, его обязанности выполнял Гопман. Поэтому сегодня начальника УВД вызвали к нему на ковер.

– Вы смотрели «Время»? – напористо наседал Гопман. – И «Вести»?

– Я только «Поле чудес» смотрю, – спокойно ответил начальник УВД – подтянутый, жилистый мужчина лет сорока.

– Во-во. Если бы смотрели «Время», много нового про нас узнали бы.

– Про вас? – удивился начальник УВД.

– Про нас. Про вас, меня и всю область.

– А-а, – скучающе протянул полковник.

– Вы издеваетесь надо мной? – прищурился Гопман.

– Нет, что вы.

– В городе магазины взрывают. Вон, последнее сообщение – оптовый рынок разгромили.

– Было такое.

– Погромы. Избиения. А вам, вижу, хорошо.

– Громят бандитские магазины. Громят рынки, где продают наркотики. Бандиты бандитов бьют. Обычное дело.

– Что за война в городе?

– Большой секрет? Азербайджанцы схлестнулись с местными.

– Совсем чуру потеряли.

– Покровители у них высокие. И видеотека отличная.

– Вы о чем?

– Эротико-политическое кино. Очень выгодный жанр.

– Ты… Вы… – Гопман покраснел. Но как-то не по-начальственному яростно, а по-шакальи злобно и трусливо.

– Я еще нужен?.. По всем фактам возбуждены уголовные дела и проводится расследование. О результатах доложу. – Начальник УВД встал, посмотрел с презрением на вице-губернатора и вышел.

Гопман снял очки. Лицо у него стало плаксиво-растерянным.

Он поднял телефонную трубку аппарата защищенной от прослушивания правительственной связи ВЧ. Набрал номер. На том конце провода ответил хорошо знакомый голос одного из младореформаторов, вгрызающихся сейчас в столицу.

– Здоров, – сказал Гопман.

– Ага, – послышался энергичный голос. – Трудности?

– Что это мне за мудака назначили начальником УВД?

– Такова обстановка, – замялись на том конце провода.

– Это же враг чистый.

– У него крепкие позиции в МВД. С министром вась-вась.

– А мне не легче.

– Сейчас не время. Главный, сам знаешь, о державе печется… Но постепенно утрясем. Все утрясем. Намертво. – В голосе на том конце провода появились жесткие нотки.

– Твоими бы устами. – Гопман блаженно зажмурился, представив, какие счеты сведет, когда все утрясется намертво.

* * *

Влад украдкой с интересом рассматривал Бандеру. За все время пребывания в «крепости» он видел его считаные разы. Нужно время, чтобы дослужиться до права сопровождать это обрюзгшее тело и прикрывать его от пуль и осколков в случае покушения.

В углу кабинета, скрестив руки на груди, стоял Алтаец.

– Повезешь посылочку, – сказал Бандера. – Вещица недешевая. Головой отвечаешь.

– Знаю.

– Сдохнуть, а никому посылку не отдать. В крайнем случае – уничтожить ее.

– Понятно.

– Первоначально груз доставишь до адреса, указанного в накладной, – произнес сурово Бандера и кивнул Алтайцу.

Тот подошел к сейфу. Отворил толстую дверцу. Вытащил белый контейнер. Отщелкнул запоры. Вынул оттуда объемистый пакет.

Сердце у Влада приятно екнуло. На белом контейнере он увидел так хорошо знакомые химику значки – опасные ядовитые вещества. И буквы «МО СССР». Где теперь СССР? Где его Министерство обороны? А вот контейнер цел.

– В Москве вас встретят. Среди встречающих будет Жиган, – произнес Алтаец. – Передайте ему груз. После этого действуйте по его указаниям.

– Какого плана указания он имеет право давать? – спросил Влад.

– Любые. Но главная ваша задача – дальнейшее сопровождение груза. До конечной точки.

– Где конечная точка?

– Это вам сообщит Жиган… Вот документы на груз, на оружие. – Алтаец положил на стол папку. – Ознакомьтесь до прибытия в аэропорт.

– Понял.

– В добрый путь…

* * *

Хамсай устроился на запасной хате, снятой на случай обострения обстановки. Телефон не умолкал. «Красноармейский» главарь собирал народ и готовил ответный удар. Пришлось притихнуть на день. Улицы наводнила милиция. Дороги перекрыли омоновцы. Они трясли машины, толпились около рынков, принадлежащих азербайджанской общине. Сейчас лезть в лобовую атаку – значит схлестнуться еще и с правоохранительными органами. А это не входило в его планы.

– Надо ударить по азерам. Мы теряем доверие братвы, – напирал Бульба. Его темный силуэт вырисовывался на фоне куска темнеющего неба в окне.

– Три дня передышки, – сказал Хамсай, – пока менты не успокоятся. Поднакопим силы.

– Надо кончать с Амаровым. Он не угомонится.

– Правда, что Татарина нашли на месте покушения на него?

– Я в ментовке справки наводил. Правда.

– Что это значит? Кто Татарина нанял?

– Не знаю. Он за день до этих событий испарился.

– Плохо. По понятиям, Амаров прав. Мы на него первые киллера натравили.

– Мы не натравливали.

– Это мы знаем.

– Мочить зверей давно пора. – Бульба ударил кулаком по стене. Он слыл главным «красноармейским зверобоем». Его ненависть к кавказцам стала притчей во языцех.

Затренькал мобильный телефон.

– Да. – Хамсай нажал на кнопку.

Незнакомый голос произнес:

– Хамсай. За тобой должок. Это только начало.

– Ты… – «Красноармейский» главарь едва сдержал готовое вырваться на свободу ругательство. – Ты кто такой?

– Знаешь же, Хамсай.

– За что должок?

– За Дольский переулок.

– Там действовали не мои люди.

– А кто? С Марса прилетели… А, Татарин?

– Это поганые провокации! И я всю черноту на уши в городе поставлю, так и передай!

– Зачем кричать? Мириться надо, Хамсай. Только мир несет спокойствие… Ведь тот, кто в тебя стрелял, мог взять и ниже.

– Чего же не взял?

– Пожалел. Сердце доброе… Так что, разговор состоится?

Хамсай вдруг почувствовал, что устал. И что ему все осточертело. На бандитском поприще, как в действующей армии, год должен за три идти. Или за пять.

– Разговор состоится, – вздохнул Хамсай.

* * *

Шарифов был доволен. Он поселился в полулюксе гостиницы «Россия», как положено приличному человеку. Из его окна открывался вид на собор Василия Блаженного. И душа его пела. Он ощущал себя в этом городе не чужим. В Москве уважали и знали Амарова. И Шарифов сегодня выступал в качестве его правой руки.

На следующий день он встретился с Азизовым – председателем правления банка «Астра», старым товарищем и компаньоном хозяина.

– Здравствуй, дорогой, – распростер объятия Азизов.

Он имел роскошный кабинет, по которому можно ездить на мотоцикле, тьму чистеньких, хорошо одетых, услужливых клерков, заполонивших