куда бить. И как бить. Поэтому Гошин брат рухнул и расположился недвижно на полу.

– Ну все, вояка. – Цхинвалец, как и ожидал Влад, потянулся к ноге. В его руке оказался нож. Со щелчком вылетело лезвие. По блатной привычке Гоша всегда таскал нож на ноге, привязанный, в чехле, и Влад знал это.

– Э, кончайте, – послышались голоса.

– Не подходи! Запорю! – взвизгнул Гоша Цхинвальский.

– Не мешайте грузину, – крикнул Влад. – Ему задом нравится вилять!

– Сука! – Гоша кинулся вперед.

Влад ушел с линии атаки, подтолкнул Цхинвальца в спину.

Тот пролетел два шага. Обернулся быстро. Он был очень быстр. И ножом орудовал отлично. Лезвие замелькало, рассекая воздух. Нож – страшное оружие. В ближнем бою при умении – не хуже пистолета.

– На. – Гоша бросился вперед.

Влад снова без труда уклонился, несильно ударил противника в печень. Тот скривился.

– Все, сука! – Гоша приготовился завершить это дело.

Влад оставался спокоен. Картины, которые он проигрывал в сознании ночью, ожили в его памяти. Все пока получалось как надо.

Вот она, нужная позиция!

– Ну, петух гамбургский, покукарекай, – улыбнулся Влад.

С визгом Гоша ринулся вперед.

Влад плавно увернулся. Время для него стало физически ощутимой вязкой субстанцией. Все протекало медленно, напряженно. Он изогнулся. Проводил руку с ножом. Сблизился с Гошей. Легким движением придал чуть иное направление его усилиям.

Три объекта. Просчитать движение каждого. Сделать поправку на возможную реакцию.

Гоша стал заваливаться вперед. Он не выпускал ножа.

Грач, на которого он падал, отпрянул, попытался заслониться.

Влад навалился на Гошу.

Грач ушел в сторону. Но сделать ничего не успел. Рука Цхинвальца с ножом стремилась к нему…

Влад отскочил. Ударил ногой Гошу в голову, и тот рухнул на колени. Влад врезал еще носком ботинка – на этот раз по ребрам. Отшвырнул в сторону выпавший из ослабевших рук нож. Цхинвалец извивался, похрюкивая, на полу.

В помещении повисла тишина. Только телевизор орал голосом тяжелороковца Михаила Гульмана:

Я лежал с тобой всю ночь

Был я до тебя охоч!

На полу лежал труп Грача. Нож по касательной проехался по его горлу, пропоров сонную артерию.

Гоша Цхинвальский приподнялся. В глазах его все плыло, но он разглядел труп. Ползая на коленях, он ударил кулаком о пол:

– Сука… Сука…

В бар быстрым шагом вошел Алтаец. Он оглядел поле боя.

– Кто?

Сталлоне кивнул на Гошу Цхинвальского.

– Взять это дерьмо, – велел Алтаец.

Сталлоне и Питон подскочили к Гоше, взяли за руки.

– Нет! – Гоша лягнул Питона ногой. Отскочил в сторону. Ударил кулаком Сталлоне – скользящий удар пришелся в подбородок. И тут же согнулся от встречного удара. Ему завернули руки за спину. Вывели.

– И родственника не забудьте. – Алтаец кивнул на лежащего на полу Отари.

Больше Гошу и Отари не видели.

* * *

Автосалон «Элегант» быстро отремонтировали.

Рабочие вставили выбитые взрывной волной стекла. Убрали поврежденные машины – теперь на их месте стояли новенький «Фольксваген» и джип. Два охранника скучали у входа.

Но охранники не помогли. Очень уж приглянулся кому-то салон. В час ночи по нему ударили из двух гранатометов. Стрелявшие сели в машины и спокойно уехали.

В это же время в подвальчик, где располагался бар «Мотыль», кто-то швырнул несколько гранат «черемухи».

Припозднившаяся «красноармейская» шпана – «шестерки», работающие на подхвате у Хамсая, стали выскакивать как ошпаренные. Их встретили четверо в масках. Били железными прутьями – профессионально, чтобы не убить, но и чтобы мало не показалось. Все заняло несколько минут. Машина с нападавшими умчалась, оставив окровавленных, ползающих по земле, матерящихся, сыплющих угрозами непонятно по какому адресу «красноармейцев».

Через десять минут доброжелатели бросили на ветровое стекло машины Хамсая, стоявшей во дворе восьмиэтажного панельного дома, гранату.

Хамсай проснулся от взрыва. Он вскочил и подбежал к окну, приоткрыл штору. И, не веря своим глазам, увидел свою пылающую «Ауди».

– Ты смотри, что творят, падлы! – крикнул он.

– Отойди от окна, – прикрикнул Бульба, двухметровый телохранитель Хамсая. Он сжимал в руках пистолет.

– Не, ну совсем…

Бульба дернул «красноармейского» главаря в глубь комнаты.

– Подставляешься, Хамсай.

– Я им устрою Варшаву. – Он схватил лежавший на столе сотовый телефон. – Але, Витек. Собирай братву. На нас наехали…

Нащелкал еще один номер.

– Лосяра, поднимай в ружье. С черными война. Подгони мне тачку – моя под окнами догорает… Что?! Автосалон?! И бар?!

Вскоре во дворе застыла, перемигиваясь разно-цветными огнями, милицейская «Волга». А поодаль остановились три подоспевшие по вызову пахана машины с «быками».

Хамсай оставил своего адвоката разбираться с милицией. А сам прыгнул в «девятку».

– Двигай к салону, – приказал он сидящему за рулем бандиту.

Три машины «красноармейцев» через несколько минут остановились у автосалона. Перед ним уже стояли две милицейские «канареечки». Хамсай, матерясь на чем свет стоит, вылез из «Жигулей», потрогал пальцем разбитые стекла витрины. И направился к дверям. Около них сутуло горбился белый как простыня охранник.

– Проспал все, гад? – схватил он охранника за грудки.

– Они вон оттуда шарахнули, – развел тот руками. – Я что мог?

– А. – Хамсай отпустил его, шагнул к двери.

Хлопка он не слышал. Услышал лишь щелканье над головой. В толстом дереве прибавились две дырки.

Хамсай застыл, не веря своим глазам. Бульба же, бросившись вперед, втолкнул его в помещение и прижал к стене.

– Чего это? – испуганно воскликнул Хамсай.

– У тебя над головой две пули прошли.

Киллеры, похоже, не считались с присутствием милиции. Они не боялись ничего. Действовали на редкость хладнокровно и нагло. И тут Хамсаю стало по-настоящему жутко.

* * *

Влад стоял по стойке «вольно», а Алтаец ходил вокруг него, рассматривая, будто античную статую в музее.

– Хитрый ты человек, – прищурился Алтаец. Он перешел с подчиненным на «ты», что позволял себе нечасто, и это считалось хорошим знаком.

Влад не ответил.

– Хорошо отделался от Гоши Цхинвальского. И руки чистые.

– Если бы я хотел от него отделаться, я не вытаскивал бы его из-под обстрела.

– Тоже верно, – кивнул Алтаец. – Присаживайся.

Он указал на кресло.

Они находились в небольшом, скромно обставленном кабинете, завешанном плакатами с изображениями боевых самолетов – начиная от Первой мировой и кончая суперсовременными истребителями. Влад поглядел на них.

– Слабость, – сказал Алтаец.

– Приходилось летать?

– Летчиком не стал, – отрезал Алтаец.

Он подошел к холодильнику-бару, вытащил шоколадный ликер и рюмки.

– Дамский напиток, – сказал он. – Но нервы успокаивает.

Разлил ликер.

– Что Цхинвалец в могиле – вины твоей нет, – сказал Алтаец. – И Грач на нем. Говорят, добрый боец был. Но ничего не поделаешь.

В разговоре ощущалось напряжение. Но Влад не волновался. Главное, он знал: Алтайцу и в голову не придет, что драка затевалась с целью избавиться от новенького – от Грача. Кому под силу такой трюк? Случайность – только и всего. Но все равно Алтаец напирал на Влада. Правда, не особенно крепко.

– Я присматриваюсь к тебе, – задумчиво произнес Алтаец. – Странный ты