Магнус потер вспотевший лоб и пробормотал:

— А я сказал отцу, что ты вовсе не пьяный был. И девка сама виновата.

— Да ты не томи. Толком объясни, что там было-то! — не выдержал я.

Тулле, до того вежливо сидевший в глубине дома, припрыгал на одной ноге, плюхнулся рядом, положил голову на руки и приготовился слушать. На удивленный взгляд Магнуса он ответил:

— Люблю истории про пьяного Кая!

А еще друг называется. Предатель!

Магнус вздохнул, разом допил молоко, скривился. Весьма выдержанный парень. Видать, отец его крепко учит.

— Ты это… я и сам не всё помню, кое-что мне самому пересказали, так что уж как получится. За столом зашел разговор про охоту на гармов. Карлам было интересно, как их лучше убивать, какое оружие брать, нужны ли лыжи. Тут Стейн ляпнул, мол, карлы могут вообще ничего не брать, от них никакого проку. Взрослый гарм равен пяти, а то и шестирунному воину. Так что если карл кого и сможет убить, то лишь подранка, которому пасть заткнули и лапы отрубили. И он прав. Прошлой зимой я был на пятой руне, и мне подвели гарма. Я добрый час с ним рубился. Если бы не подмога хельтов, которые удерживали тварь от побега и мешали ей загрызть меня, то и вовсе бы не справился.

Понял. Во время охоты лучше держаться подальше от гармов, поближе к хельтам.

— Тут ты заявил, что жалкая пятирунная псина тебя не испугает. Мол, ты и с великаном махался, а тот посильнее гармов будет.

Тулле тихонько рассмеялся. Сволочь!

— Стейн сказал, что поглядит, как ты подожмешь хвост в лесу, когда тебя окружат эти твари. Тогда ты поднялся и сказал, что даёшь обет. Мол, не держать тебе за всю жизнь во рту ничего хмельного, если ты самолично не убьешь хотя бы одного гарма.

Тулле заржал в голос. Я помрачнел. Если бы не эта дурацкая похвальба, тогда я смог бы убить одного подранка. Это не подняло бы меня до пятой руны, но приблизило к ней. А теперь мало того, что никого не убью, так еще и пить нельзя будет!

— Ладно, — с трудом выговорил я. — А с девкой что?

Могло быть и хуже. Мог ведь сказать, что больше ни с одной бабой не возлягу. Или не пролью ни одной капли крови. Или вообще побрею голову и пойду бить поклоны солнцу, а там ни мяса, ни пива, ни баб.

— Танцовщицы иноземные снова вышли плясать. Все уже размякли к тому времени, так что их прямо во время танца расхватали.

Мой якобы друг уже не мог смеяться и лишь тихонько похрюкивал. Задыхаясь, он еле сумел проговорить:

— Я видел… видел, как ты, почти не шатаясь, встал. Схватил ту, что поближе, и пошел к выходу. Там тебя… тебя Стиг развернул и толкнул обратно. Мол, нечего девок воровать… А ты ведь… ведь опять на корабль ее потащил, да? Зимой! Полуголую! — и рухнул на стол, уже больше икая, чем смеясь.

И тут я вспомнил. Хоть черноволосая и темноглазая, но она была не так уж и плоха. Мягкая, гибкая, послушная. Делала всё, что было велено, хоть и не понимала по нашему совсем. А потом, когда я задремал, стянула с руки браслет, который мне конунг подарил. Я проснулся, а браслета нет. И девки тоже. Тогда я ломанулся обратно в залу, там девок не было. Я начал вламываться в отгороженные комнатушки, заглядывать всем встреченным женщинам в лицо, но куда там… Все одинаковые! Черноволосые, темноглазые. Пару раз получил по роже, пару раз удалось врезать самому. Тот же Стиг Мокрые Штаны остановил меня, когда я хотел ворваться в отдельно пристроенную комнату. Видать, там кто-то важный был. Стиг спросил, чего я людям мешаю. Помню, что тыкал ему в лицо рукой и пытался объяснить, что браслет пропал. Он усадил меня обратно за стол и сказал ждать.

Дальше я не помнил ничего вплоть до возвращения домой. Но сейчас браслет на руке был.

— Может, и правда, Бездна с этими гармами… — задумчиво произнес я.

* * *

По улицам не бегали крикуны, оглашая новости, не бились в припадках кликуши, боги не насылали вещих снов. Вот только жители точно знали, когда и где состоится первая битва с иноземцами. Так что в означенный день мы с Тулле пришли к площадке, где обычно тренировалась конунгова дружина.

Снег там заранее расчистили, убрали лишнее. Люди столпились возле, освободив место лишь для конунга и его свиты, в которой были и иноземцы.

Короткая речь Рагнвальда.

Сначала вышел иноземец. Вот уж воистину цверг-подземник! Только что рунами маловат, всего-то пять и набрал за всю жизнь. Зато каковы доспехи? Сплошное железо! Кольчуга до колен с рукавами до локтя, цельный шлем с прорезью для глаз, на предплечьях наручи из железных пластин, сапоги тоже окованные. Против такого лучше выходить с молотом!

И ведь не пожалели денег на заковывание всего лишь карла! У нас до пятой руны могут в простом тулупе бегать с топориком.

Но когда вышел наш поединщик, мы с Тулле не поверили своим глазам. Альрик! Наш хёвдинг! В своей привычной броне, то бишь шерстяная рубаха, штаны и башмаки. А в руках не чекан и не молот, а меч. Супротив закованного цверга Беззащитный выглядел весьма… беззащитно.

Бой предстоял на тренировочных мечах железных людей — более узких и длинных, с широкой крестовиной и удлиненной рукоятью. Покойный Йодур часто шутил, что у меча всегда есть одна тупая сторона — та, что держится за рукоять. У этих же мечей помимо того и обе стороны лезвия были затуплены по всей длине.

Стиг Мокрые Штаны объявил, что Этельберт из Тафборга и Альрик Беззащитный бьются по правилам железных людей: без щитов на тупых мечах. Бой продолжается, пока один из них не сдастся, не упадёт или не потеряет оружие.

Да уж, шансов у этого Этель… тьфу, язык сломать можно, немного. Проще разрубить пламя, чем попасть по Альрику, будучи увешанным таким количеством железа.

Стиг подал знак, и бойцы сошлись. Альрик с мечом в одной руке сразу же двинулся по кругу, обходя своего противника слева. Этельберт же, взяв меч двумя руками, маленькими шажками приближался к хёвдингу, направив на него острие меча.

Альрик смазался в воздухе, и раздался первый лязг металла о металл. Одним ударом Альрик отвёл меч соперника, вторым ткнул в лицо и отступил, ответный выпад прошел мимо. Будь на месте этого железномордого любой другой противник, всё бы уже закончилось.

Я заорал, выражая восторг и восхищение. Из толпы послышался волчий вой. Я оглянулся и увидел своих собратьев-ульверов.

Засвистел воздух, полосуемый мечами, зазвенели мечи и кольчуга, принимающая удары. Альрик кружил вокруг противника, осыпая его ударами. Часть ударов Этельберт отбивал клинком, часть принимал на доспехи, едва сдвигаясь с места. Уклоняться, как Альрик, он даже не пытался. Редкие выпады до Альрика не доставали: подвижный, как вода, и хлесткий, как кнут, Альрик был повсюду. Он осыпал ударами и уколами соперника от шлема до ступней.

Бой длился очень долго. Обычно поединки скоротечны и кровавы, но здесь пока реками лился лишь пот. Хоть железный был не столь искусен, как мёртвый Торкель, но он был почти равен Альрику, а правила и доспехи давали ему преимущество.