на ходу становясь человеком. Это была очень красивая женщина. Ее длинный блондинистые волосы скрывали ее наготу. Она, смеясь, подошла к парочке и попала прямо в объятия к мужчине. Он отдал ей свой плащ, и они втроем продолжили провожать закат.

Казалось, ничего не может помешать этой семье быть счастливой. Невооруженным взглядом было заметно, что они все любят друг друга и наслаждаются каждым мгновеньем, проведенным вместе.

Отец отпустил дочку, которая стала бегать по песку, расставив руки в сторону, словно она вдруг стала птицей и обрела крылья. Мужчина с женщиной незлобно смеялись над девочкой, а через секунду повторили ее действия.

Затем женщина крикнула:

— Мариника, не отставай…

И они все побежали в море, брызгая водой друг на друга.

От внезапной боли, пронзившей мое сердце, я проснулась. Хоть я и была под водой, я аккуратно вытерла соленые дорожки, текущие из глаз. Пару минут у меня ушла на то, чтобы успокоиться и осознать, что это был за сон.

Я поняла, что этой девочкой была я. И там, во сне, мои родители были счастливы и очень любили друг друга и меня. Получается, так выглядела б моя жизнь, если б император не задумал бы убить моих маму и папу.

Сердце снова сжалось. Идеальная картинка навсегда засядет в моей голове. И теперь я буду стремиться повторить эту гармонию уже в своей будущей семье.

Испытав новый приступ ненависти к Арчибальду, я вновь уверилась в своем плане. Ему нужно отомстить!

Еще один момент из сна не давал мне покоя. Как моя мать так легко стала человеком? Почему не было этого ужасного процесса высыхания и смерти?

Значит, и я так могу. Русалки говорили, что с каждым разом это станет все легче и легче. Сейчас же у меня не было другого плана. Я должна была снова почувствовать это.

Подплыв к кораблю, я активировала свою жемчужину и стала невидимой. Я осмотрелась. Судя по низкому солнцу, все еще рассветало. Значит, совсем скоро палуба наполнится проснувшимися матросами. Мне нужно было спешить!

Елеон бессовестно спал, повиснув прям на смотровой вышке. Я испугалась, как бы он не упал, но в его позе виделся опыт и отсутствие страха перед падением. Не первый раз матрос проделывал этот трюк.

Охрана, как на зло, только начала свой обход. Обычно на это у них уходило минут десять. Затем они сменялись на других, которые заново проделывали этот трюк. Эта была система Дэймонда, с помощью которой он пытался избежать человеческого фактора и банальной невнимательности при осмотре корабля.

В момент смены охраны я хотела попасть в свою каюту снова через иллюминатор. С моим хвостом вариант был только такой. Но как же трудно было протиснуть все свои части тела через маленькое отверстие!

Дождавшись полной тишины на палубе, я снова проделала это унизительное действие. Оказавшись на полу в своей каюте, я снова приготовилась к долгому и мучительному процессу высыхания, которое для русалок сопровождалось смертью.

Сначала это было терпимо. Я чувствовала жжение в хвосте. А руки и туловище стягивались, как кожа при долгом купании. Я ощущала, что вода из вен выходит с паром. Кости снова ломались и перестраивались. Все внутренние органы чесались. Это было и неприятно, и щекотно.

Все же тонуть мне нравилось больше, чем высыхать.

Спустя полчаса я снова была человеком. Я подошла к зеркалу, чтоб собрать свои еще влажные волосы в косичку, и заметила странное изменение. У меня на висках и ключицах ярко переливалась рыбья чешуя. А глаза сверкали ярким фиолетовым цветом.

Что это значит? Ни у одной русалки я не заметила что-то похожее!

Паника неприятной змейкой проскользнула по всему моему человеческому телу. Я стала учащенно дышать. Это же полный крах моей конспирации! При таком виде я спокойно не доплыву до Мальи. Император поймет, что я русалка. Затем обязательно догадается, что я ОНА. И меня посадят под охрану. К эликсиру жизни я пойду под конвоем и со связанными руками. Затем меня просто убьют, несмотря на все симпатии и предложения правителя.

Я уже была готова отступать и нырять к русалкам навсегда, как чешуя, словно по приказу, исчезла. Мои глаза снова стали карими, но все также были напуганными. Связаны ли эти изменения с тем, что я радужная? Или все дело в той сказке про НЕЕ, в которую меня еще не посвятили?

В любом случае я решила оставить волосы распущенными, чтоб спрятать кожу на лице. А вот что делать с глазами? Ответа у меня не было. Был вариант ни с кем не пересекаться, но из-за моей некой популярности на этом судне это было невозможно.

Теперь оставалось только три дня пути. Я наполнила себя энергией и все больше приблизилась к миру русалок. Теперь люди казались мне чужими и злыми. Я ощутила всю ненависть русалок и их обиду. Я не смогла отпустить эти чувства.

Надо заново возвращать себе веру в людей. Это я решила сделать через того человека, который меня еще никогда не подводил. Через Милоша.

Следующие три дня я почти все время проводила с другом. Я порывалась рассказать ему про свои ночные вылазки, но интуиция подсказывала промолчать.

Жизнь на корабле словно замерла. Все так устали от путешествия, что совсем и забыли о нашей цели.

Райана и Макс во всю крутили свой роман, зачастую зацикливаясь только на себе. Император почти полностью ушел в себя, готовясь к важному событию. Дэймонд потерял какую-либо надежу на счастье и почти смирился с неизбежным одиночеством. Мы с Милошем старались не говорить о будущем. Часто говорили о чем-то неземном, о своих глубинных страхах и желаниях. Не существовало прошлого и будущего. Настоящее тоже было под угрозой. Был лишь один момент, одно мгновение, в котором мы все обрели свое спокойствие, будто тем, что мы не думали о страшном надвигающемся событии, мы могли его оттянуть либо же совсем избежать.

Мы все расслабились и воспринимали наше плавание как путь на курорт в наш отпуск, который мы все дружно заслужили. Поэтому строгий и взволнованный приказ императора обрушился на меня и моих попутчиков, как гром среди ясного неба:

— Шлюпки на воду! Дальше идти на корабле невозможно.

— Почему? — первой отмерла я.

Арчибальд с нежность посмотрел на меня и продолжил снисходительно:

— Мы подплыли совсем близко к поселению русалок. Мы должны остаться незамеченными. Корабль слишком шумен и огромен.

Сначала я хотела выкрикнуть, что мы можем не волноваться. Русалки и так о нас знают. Только несвязность моих мыслей