Джейк застонал.

"Очнись! Ты чего?"

Он не знал. Он знал только, что в эту минуту должен лежатьна мостовой, прощаясь с жизнью под истошные вопли толстухи, пока мужчину всеребристо-сером гарусном костюме рвет, а человек в черном проталкиваетсясквозь собирающуюся толпу.

"Именно это, кажется, и происходилов одном из уголковего сознания."

Противная слабость вернулась. Джейк вдруг бросил мешочек сзавтраком наземь и что было силы хлестнул себя по лицу. Незнакомая женщина,спешившая на службу, подозрительно всмотрелась в него. Джейк не обратил на неевнимания. Бросив завтрак на тротуаре, он очертя голову кинулся через улицу,безразличный ко вновь замигавшему алому "СТОЙТЕ". Отныне это утратиловажность. Смерть подступила к нему – и прошла мимо, даже не глянув. Все должнобыло произойти иначе(подсказывало Джейку некое глубинное чутье) – нонепроизошло.

Может быть, теперь он будет жить вечно.

От этой мысли Джейку опять захотелось ликующе захохотать.

К тому времени, как он добрался до школы, в голове у негонемного прояснилось и за работу взялся рассудок. Трезвое начало старалосьубедить Джейка, что причин для беспокойства нет – ей-же-ей, никаких. Возможно,действительноимело место нечто немного необычное, этакое психическое озарение,и Джейк на миг заглянул в будущее, в один из его возможных вариантов. Ну и что?Что особенного? Собственно, идея была вполне современной, даже модной, в духетех странных газет, какие продаются в универсамах, излюбленного чтива ГретыШоу, за которое она бралась, лишь убедившись, что матери Джейка поблизости нет,– газет вроде "Нэшнл инквайэрер" и "Инсайд вью". Только,конечно, в газетных публикациях психические озарения всегда играли рольупреждающих ядерных ударов: женщина увидела во сне авиакатастрофу – иперезаказала билеты; парню приснилось, будто его брата держат пленником накитайской фабрике, выпускающей "печенье-гаданье" (китайское печенье,в котором запечена бумажка с предсказанием судьбы), – и оказалось, что этоправда. Так стоило ли обращать внимание на психическое озарение, суть которого– знать, что по радио сейчас зазвучит песня в исполнении "Кисс", всумке у толстой тетки лежит кукла, завернутая в красное полотенце, а лоточник,торгующий претцелями, выпьет "Ю-Ху" из бутылки, не из банки?

"Забудь, – посоветовал себе Джейк. – Проехали".

Отличная мысль, но к третьему уроку он понял: нет,непроехали – все только начинается. Шел урок алгебры; глядя, как мистер Кнопфрешает на доске простые уравнения, Джейк с разгорающимся ужасом понял, что вего сознании звено за звеном поднимается к поверхности совершенно новая цепочкавоспоминаний. Словно на глазах у мальчика со дна мутного озера медленновсплывали неведомые диковинные предметы.

"Я в каком-то незнакомом месте, – подумал он. – Тоесть, поканезнакомом… а если бы кадиллак меня сбил, оно уже было бымне знакомо.Это постоялый двор… но та часть меня, которая попала сюда, еще не знает этого.Она знает только, что она где-то в пустыне и что здесь нет ни души. Я плакал,потому что боюсь. Боюсь, что это может быть ад".

К трем часам, явившись в кегельбан "Подземелье",Джейк уже знал, что нашел в конюшне колонку и напился. Вода была оченьхолодной, с сильным минеральным привкусом. Вскоре он зайдет в дом и в комнате,которая когда-то служила кухней, найдет скромный запас сушеной говядины. Джейкзнал это так же твердо, как то, что лоточник выберет "Ю-Ху" в бутылкеи что у куклы, выглядывающей из фирменного пакета универмага"Блумингдэйл", синие глаза.

Будто обрел способность вспоминать будущее.

В "Подземелье" он сбил только два ряда; первый –96, второй – 87. Когда Джейк возвращал шары, Тимми за стойкой заглянул в еголисток и покачал головой.

– Что-то ты сегодня не в лучшей форме, чемпион, – заметилон.

– Не то слово, – ответил Джейк.

Тимми пригляделся повнимательнее.

– С тобой все в порядке? Больно ты бледный.

– По-моему, я приболел. Видно, подхватил грипп. – Это былоочень похоже на правду: какая-тоболезнь, безусловно, настигла Джейка.

– Иди домой, ложись в кровать, – посоветовал Тимми. – И пей,пей, пей. Неразбавленное. Джин, водку и тому подобное.

Джейк покорно улыбнулся.

– Пожалуй, я так и сделаю.

Он медленно шел домой. Вокруг расстилался Нью-Йорк –Нью-Йорк, донельзя соблазнительный в этот ранний вечерний час: серенада улиц,где на каждом углу по музыканту; деревья в цвету; приветливые веселые лица. Всеэто Джейк видел, но за привычным городским пейзажем его глазам открывалсявторой план:вот он, Джейк Чэмберс, испуганно прячется в полутемной кухне,покуда человек в черном, ощерившись, как пес, пьет из колонки на конюшне; вотон всхлипывает от облегчения, ибо этот человек (или существо) ушел, необнаружив его; вот засыпает крепким сном под неприятно-лиловым закатным небомпустыни с проступающей на нем ледяной крошкой звезд.

Открыв своим ключом дверь в занимающую два этажа квартиру,Джейк по привычке (есть ему не хотелось) пошел на кухню взять чего-нибудьпожевать. По пути к холодильнику ему на глаза случайно попалась дверь кладовки,и он остановился. Он вдруг понял, что постоялый двор (и весь чужой и странныймир, частью которого он теперь был) находится за этой дверью. Нужно лишьтолкнуть ее, шагнуть за порог и воссоединиться с тем Джейком, который там ужесуществует. Странной раздвоенности его "я" придет конец; голоса,ведущие бесконечный спор о том, умер он или не умер сегодня в восемь двадцатьпять утра, смолкнут.

Заранее расплываясь в улыбке радостного облегчения, Джейкобеими руками толкнул дверь кладовки, та распахнулась… и пронзительный визгпригвоздил мальчика к месту: в глубине, на невысокой табуреточке, стояла миссисШоу. Жестянка с томатной пастой, которую она держала, вывалилась у нее из рук иупала на пол. Миссис Шоу зашаталась, и Джейк поспешно кинулся вперед, чтобыподдержать экономку, пока та не успела присоединиться к томатной пасте.

– Явленные мощи из осиновой рощи! – ахнула миссис Шоу,проворно отряхивая перед домашнего платья. – Джонни, ты перепугал меня дочертиков!

– Извините, – сказал Джейк. Он действительно жалел, что таквышло, но к чувству вины примешивалось горькое разочарование. За дверьюоказалась всего-навсего кладовка. Ведь он был так уверен…

– А кстати, что это ты тут бродишь, как привидение? Тебе жесегодня положено в кегли играть! Я тебя ждала самое раннее через час! Иготовить еще не бралась, так что на полдник не рассчитывай.

– Ничего. Вообще-то я не очень голодный. – Джейк нагнулся иподнял банку, которую она уронила.