– Слишком славный, чтобы сидеть в школе, а?

Тут Джейк, как ни странно, рассмеялся. Школа"Пайпер" с ее "рекреациями" вместо обедов, школа"Пайпер", где нельзя было сходить в туалет по-большому – только"отлучиться на минутку", вдруг показалась чем-то далеким и совершеннонесущественным.

– Угадали.

– Хочешь сыграть? Вот Билли с пятого класса все никак меняне обставит.

– Отстань от парня, – сказал второй бизнесмен, протягиваямаркер. – Ты уже история. – Он подмигнул Джейку, и Джейк, к своему изумлению,подмигнул в ответ. Он пошел дальше, оставив бизнесменов играть. В нем креплоощущение, что вот-вот произойдет (если ужене происходит) какое-то чудо, и онтеперь не шел, а словно бы плыл, не касаясь асфальта.

На переходе зажглось "ИДИТЕ", и Джейк ступил намостовую Лексингтон-авеню. Посреди улицы он остановился, так неожиданно, чтоего едва не сбил мальчишка-посыльный на десятискоростном велосипеде. Стоялпрекрасный весенний день – да. Но не потому Джейку было так хорошо. Не потомуон так внезапно и полно начал осознавать происходящее вокруг. Не потому был такуверен, что грядет неведомое великое событие.

Голоса умолкли.

Не исчезли навсегда – Джейк откуда-то знал это – но сейчасмолчали.Почему?

Внезапно Джейку представились двое ссорящихся. Они сидятвизави в комнате за столом и обмениваются все более язвительными замечаниями.Чуть погодя они мало-помалу подаются вперед, задиристо выставляя подбородки, вбешенстве обдавая друг друга мелкими брызгами слюны. Вскоре дойдет до затрещин.Но потасовка не успевает начаться: слышится мерный глухой стук – буханьебасового барабана, а следом задорное, звонкое пение фанфар. Перебранкапрекращается; спорщики озадаченно переглядываются.

"Что это?" – спрашивает один.

"Не знаю, – отвечает другой. – Никак, парад".

Они кидаются к окну – да, это парад;марширует одетый в формуоркестр, пламенеет на солнце медь труб, торжественно вышагивают длиннымизагорелыми ногами хорошенькие мажоретки, мелькают жезлы, приветственно машут изукрашенных цветами открытых машин знаменитости.

Оба не отрывают глаз от окна; перепалка позабыта. Она,несомненно, еще возобновится, но пока скандалисты стоят рядом, плечом к плечу,точно лучшие друзья, и смотрят, как проходит мимо парад…

Гудок автомобиля заставил Джейка вздрогнуть и очнуться.Видение, яркое и живое, какими порой бывают сны, рассеялось. Мальчикспохватился, что все еще стоит посреди Лексингтон-авеню, а свет уже сменился.Он пугливо огляделся, ожидая увидеть летящий на него синий кадиллак, носигналивший ему парень сидел за рулем желтого "Мустанга" с откиднымверхом. Он усмехался. Словно весь Нью-Йорк глотнул сегодня веселящего газа.

Помахав парню, Джейк спринтерским рывком очутился на другойстороне улицы. Парень в "Мустанге" покрутил пальцем у виска –"псих ненормальный!", – помахал в ответ и уехал.

Мгновение Джейк просто стоял на углу, подставив лицомайскому солнцу, улыбаясь, жадно впитывая звуки и запахи. Он полагал, что такдолжен чувствовать себя приговоренный к смерти на электрическом стуле, узнав оботсрочке исполнения приговора.

ГОЛОСА МОЛЧАЛИ.

Что за парад на время отвлек их внимание? Необычайнаякрасота весеннего утра?

Джейк не думал, что дело только в этом. Не думал, посколькувсе его существо, каждую клеточку, снова пронизало чувство предведенья;впервыеДжейк испытал его три недели назад, приближаясь к пересечению Пятидесятой иСорок шестой. Но седьмого мая то было предчувствие неотвратимо надвигающейсягибели, а сегодня – предвкушение чего-то ослепительного, великолепного,лучезарного, неведомой радости и благодати. Подобной… подобной…

Свету.Вот что за слово пришло ему в голову и теперь звенелотам, несомненно и бесспорно правильное.

– Свет! – громко воскликнул Джейк. – Это пришествие Света!

Он зашагал по Пятьдесят четвертой улице в сторону центра и,оказавшись у ее пересечения со Второй авеню, еще раз прошел под зонтом ка-тета.

Повернув направо, Джейк остановился, развернулся ивозвратился на угол, откуда пришел. Да, вне всяких сомнений, необходимо былоспуститься по Второй авеню, но он опять стоял не на той стороне улицы.Загорелся зеленый свет, Джейк торопливо перешел дорогу и опять повернул направо.Владевшее мальчиком чувство – ощущение

(Света)того, что все идет как надо, крепло с каждым шагом.Джейка переполняла радость, у него точно камень с души свалился. С ним ничегоне случится. На этот раз ошибки нет. Мальчик не сомневался: вскоре он увидит людей,которых узнает, как узнал толстуху и лоточника, и заранее будет помнить, каккто себя поведет.

Вместо этого он вышел к книжному магазину.

"РЕСТОРАН "МАНХЭТТЕНСКОЕ ПИРШЕСТВО УМА",гласила намалеванная в окне вывеска. Джейк направился к двери. Там виселагрифельная доска, похожая на те, что обычно украшают стены закусочных истоловых.

СЕГОДНЯ В МЕНЮ

Горячее из Флориды! Свеженький Джон Д.Макдональд!

В твердом переплете – 3 по 2.50

В мягкой обложке – 9 за 5.00

С берегов Миссисипи! Уильям Фолкнер в собственном соку!

В твердой обложке – по рыночной цене

В мягкой обложке, издательство "Винтэдж Лайбрэри"– 0.75

Из Калифорнии! Реймонд Чендлер вкрутую!

В твердом переплете – по рыночной цене

В мягкой обложке – 7 по 5.00

УТОЛИ СВОЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ГОЛОД

Джейк вошел в магазинчик, сознавая, что сейчас впервые затри недели открыл дверь, не питая безумной надежды обнаружить за нею иной мир.Над головой звякнул колокольчик. В нос ударил слабый пряный аромат старых книг,неизвестно почему показавшийся родным, домашним.

Ресторанный мотив продолжался и за порогом. Хотя вдоль стентянулись ряды книжных полок, помещение делил на две части прилавок, оченьпохожий на стойку кафетерия. По Джейкову сторону этой стойки стояло несколькостоликов со стульями. Спинки у стульев были из гнутых металлических прутьев.Каждый столик был накрыт так, чтобы демонстрировать блюда сегодняшнего меню:романы Джона Д.Макдональда о Трэвисе Мак-Ги, романы о Филиппе Марлоу РеймондаЧендлера, романы о Сноупсе Уильяма Фолкнера. Маленькая табличка на столике сФолкнером сообщала: "Есть редкие первые издания – пожал.,поинтересуйтесь". Другая табличка, на стойке, просто советовала:"ПОЛИСТАЙ!" Именно этим и занимались двое посетителей. Они сидели устойки-прилавка, прихлебывали кофе и читали. Джейк подумал, что это, безсомнения, самый лучший книжный магазин, в каком ему когда-либо приходилосьбывать.