— Это Малика украла. Я сама видела, как она заходила в вашу комнату, когда остальные ребята играли.

Сан Саныч встала за спиной дочери и подтвердила:

— Я предупреждала о ней, не раз пыталась обратить внимание социальных служб на эту девочку. Сразу видно — растёт преступница.

Родители Наташи переглянулись. О хулиганских наклонностях дочки Профессора они, естественно, слышали даже от Наташи. Но об однокласснице она рассказывала без осуждения, выходки Малики смешили их за семейным ужином, превращаясь в анекдот.

— Мы поговорим с Профессором, то есть с… — женщина замялась, пытаясь припомнить имя-отчество отца предполагаемой воровки, которых попросту не знала.

Покинув Кузякиных, Петренко направились в гости к ведьмаку.

Малика раскачивалась вверх ногами на ветке ореха, разросшегося напротив подъезда, Кирилл расположился на скамейке с книгой на коленях, но не читал, только делал вид, чтобы его не беспокоили проходящие мимо соседи.

На лавочках беседки угнездились местные бабушки во главе с Кариной Карловной, поднятые спозаранку новостью о краже. Они пропустили обед, насытившись сплетнями и семечками, и теперь ждали продолжения «банкета». Завидев чету Петренко, притихли, чтобы не пропустить ни единого слова.

Заметив родителей Наташи, Малика раскачалась и, сделав переворот через голову, приземлилась на ноги.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, ребята. Малика, нам нужно поговорить с тобой и твоим отцом.

Кирилл оторвал взгляд от книги, подметил эмоции на лицах визитёров и приготовился сражаться. Захлопнув книгу, он встал позади Малики. На крыльцо соседнего подъезда высыпало семейство Кузякиных в полном составе. Они ждали.

— Вы думаете, это я украла ваши драгоценности? — прямо заявила Малика.

— Это не она. Я ручаюсь за неё, — твёрдо произнёс Кирилл.

Повисла тишина, сотканная из напряжения и ожидания. На соседней улице тормозами взвизгнула машина, вдалеке оборвалась песня из радио.

— Если вдруг ты захочешь поговорить или что-то отдать, то знаешь, где мы живём. Это ведь могло произойти случайно, с кем не бывает.

Малика не сдвинулась с места и взгляда не опустила.

— Я не брала ваши украшения.

— Конечно, конечно. Но если вдруг… ты поняла. Иначе придётся обратиться в полицию, — закончил отец Наташи, настроенный более решительно.

Дождавшись, когда Петренко уйдут, Малика резко развернулась, едва не столкнувшись лбом с Кириллом.

— Они не пошли по другим квартирам и к твоим не ходили, значит, уверены в моей вине.

Кирилл отступил и всмотрелся в лицо Малики: ни капли вины на нём не отражалось.

— Я верю, что это не ты.

Отец, как ни странно, тоже не сомневался в невиновности Малики, но доказывать ничего никому не собирался.

— Само всё всплывёт, — лаконично заявил он и не встал на защиту дочери, позволил ситуации разрешиться без его участия.

Одноклассники очень легко поверили в виновность Малики. Утром ученики собрались перед классом, чтобы покрасить стулья и парты к новому учебному году. Физик ещё не пришёл, зато Танечка прибежала раньше всех. Каждому вновь прибывшему она по секрету рассказывала, как Малика тихо ускользнула из большой комнаты и вернулась, что-то пряча в карманах. А потом тихо покинула гостеприимную квартиру, не попрощавшись с хозяевами и с именинницей.

Когда пришла одиозная Колючка, класс уже заочно объявил ей бойкот. Малика не сразу заметила новое более враждебное отношение. Раньше никто никогда не игнорировал её прямых обращений, а тут вместо ответа демонстративное молчание и несколько шагов в сторону, будто от прокажённой.

Пётр Петрович почувствовал воинственный настрой класса, хотя при нём никто Малике не грубил. Через час напряжённого подслушивания удалось узнать, что случилось, и расстроился. Он не верил в виновность Малики, а вот остальные не усомнятся в её преступных наклонностях, слишком уж подходила она на роль бандитки.

Закончив с покраской, ребята начали расходиться по домам, Пётр Петрович попросил Малику остаться. Ученики обрадовались, что однокласснице сейчас влетит от учителя. Танечка задрала подбородок, изображая из себя Немезиду[1], и холодно заметила:

— Может, в новом учебном году нас избавят от присутствия этой воровки.

Малика поплелась за физиком в подсобку, ожидая выговора и готовясь к обороне. Но, войдя в комнату, не успела и рта раскрыть: чуть не сбив её, следом влетел Кирилл.

— Малика не воровка! — объявил он, дрогнув на последнем слоге. Почему-то именно сейчас воспоминание о черешне сладостью растеклось по языку.

Учитель расставил на столе чашки, высыпал на тарелку крекеры и поднял взгляд.

— Чай будешь?

Кирилл растерялся, посмотрел на Малику и, вспомнив, что планировалась выволочка, снова кинулся на защиту её репутации.

— Ювелирные украшения она никогда бы не украла. Пули для пистолета, гвозди, но не украшения, — уточнил он, понимая, что первое утверждение прозвучало слишком категорично, и он сам в него не верит.

— Я не доверяю рассказам Кузякиной. Она лжёт, — наконец озвучил своё мнение Пётр Петрович, — но твоя репутация, Малика, сильно осложняет защиту. Расскажите мне всё подробно, и я подумаю, как решить эту проблему, пока дело не дошло до полиции.

Но Малика, естественно, не обладала такой добродетелью, как терпение. У неё созрела собственная идея, как найти истинного преступника, и под подозрение в первую очередь попала Танечка.

Вернувшись домой, Малика распаковала новую колоду, посидела на ней около минуты и разложила карты. Расклад и радовал, и огорчал одновременно. Танечка точно была замешана, но украла не она, карты указывали на преступника мужского пола. Малика снова разложила карты, пытаясь найти место, где в данный момент находятся драгоценности. Тут картинка сложилась сразу, не пришлось вглядываться в масти, она словно наяву увидела пустырь и стены когда-то брошенного на стадии строительства дома.

Оставив карты, Малика выбежала из квартиры, пересекла площадку и постучала кулаком в дверь.

Женщины Кирилла ещё не вернулись с работы, на барабанную дробь отозвался он сам.

— Что случилось?

— Пойдём, я знаю, где украшения, — протараторила Малика и побежала вниз по лестнице, не дожидаясь, когда Кирилл обуется.

Он догнал Колючку только на подступах к пустырю. Малика застыла на несколько секунд и, словно по стрелке компаса, уверенно направилась к самой высокой стене недостроенного дома. Сделала несколько шагов вправо, несколько влево и резко, словно у неё подкосились ноги, опустилась на землю. Тот, кто прятал украшения, закопал их неглубоко, видимо, торопился или просто не рассчитывал, что их так быстро найдут. Малика приподняла прозрачный полиэтиленовый пакет, испачканный в земле.

— Они?

Кирилл присел на корточки.

— Наверное, они. Вряд ли закопанные украшения и кража драгоценностей у Петренко — это совпадение,