- Так я и знала, - бросила Клима. - Что за народ! Будь вы моими подданными, я бы и правда ночей не спала. Здесь хоть пару часов в сутки отдохнуть дают.

Тенька укоризненно покосился на обду.

- Мы недооценили его, - тихо сказал Финдарато. - За что и поплатились.

- Значит, вы триста лет держали Саурона взаперти, а потом...

- Нет, он сбежал уже на следующий год. Мы думали, больше о нем не услышим. Однако он всего лишь выжидал.

- Маленькая деталь, - уточнила Клима, - так думали все или только ты, главный... идеалист Белерианда?

- Большинство!

- Ясно, идеализм заразен...

- Но у нас были на то все основания. Зла не чувствовалось, на землях наконец-то воцарился мир...

- Конечно, я бы на месте Саурона тоже затаилась и не стала себя обнаруживать. Он - просто молодец.

- ...Но Финдекано по-прежнему был настороже...

- О, хотя бы в нем я не разочаровалась.

- ...Как и Майтимо.

- Приятная неожиданность для меня, - прокомментировала Клима язвительно. - Я была худшего мнения о его уме.

- То есть, я в твоих глазах - совсем законченный глупец?

- Инголдо, что ты такое говоришь? Ты один из самых мудрых эльфов Белерианда, однако твоя слабость в том, что ты постоянно думаешь об окружающих лучше, чем есть на самом деле.

- Я не считаю это слабостью.

- Дело твое, - не стала спорить обда. - Сейчас я велю подать чай, и ты расскажешь, чего столь страшного натворил ваш Саурон. А мы подумаем, сможет ли Тенька чем-нибудь помочь.

Двадцать семь с половиной минут спустя.

- Первые пару сотен лет жилось нам хорошо и спокойно, - рассказывал Финдарато, прихлебывая травяной чай. - Даже слишком - мы совершенно утратили бдительность. Я поселился в Тол Сирионе, бывшем Тол-ин-Гаурхоте. Со мной там живут несколько десятков моих эльфов, а еще люди и большая часть лесных ланквенди. Нарготронд оставил на Артаресто и Тьелкормо. Они там как-то ухитрились поделить власть и ссорятся не чаще раза в неделю. Химринг совсем разросся и почти соединился с Вратами. Теперь в западной части управляет Майтимо, а в восточной - Макалаурэ. Ссорятся они в основном с Карнистиром, который хочет построить крепость где-то между и постоянно мотается от одного брата к другому, уточняя все новые линии границ. Прочие государства тоже процветают. Лишь земли Ангамандо до поры были не заселены, считаясь проклятыми. Только Майтимо в первые годы после войны залез на Тангородрим, где, по слухам, гордо поплевал с верхушки и долго торжествующе ругался в пустоту. А потом Железными горами заинтересовались гномы.

- Какие еще гномы? - удивился Тенька.

- Есть у нас такой народец. Живут в горах и пещерах, добывают из земных недр ценные породы и камни. Гномы алчны и суровы, но ужиться с ними можно. С друзьями гномы веселы, открыты, за своих пойдут даже на смерть. Все мы немного сотрудничали с гномами, кто-то больше, кто-то меньше. Я сам довольно неплохо сговорился с ними, еще раньше, в войну. Дружнее меня с гномами только Тьелперинквар, сын Куруфинвэ. Когда он узнал, что Железные горы больше не пустуют, пожелал и сам основать там крепость. Если бы мы знали, чем это обернется...

- Не отвлекайся на причитания, рассказывай, - поторопила Клима. Она слушала сосредоточенно, изучая собеседника внимательными черными глазами. Тенька знал, что так же обда ведет себя на аудиенциях. Потому и не иссякает поток желающих поведать ей о своей беде. Знают, обда Климэн Ченара выслушает всякого, от вельможи до нищего, и примет меры.

- Тьелпе построил замечательную крепость, - продолжал Финдарато. - И много удивительных вещей изобрел в своих мастерских. Поговаривали, он превзошел своего отца в искусности, но не деда. А я теперь думаю, именно последнее было его целью. Иначе бы не случилось этой скверной истории. Все началось с того, что к нам стал приходить некто, назвавшийся Аннатаром. Побывал сначала в Хитлуме, но Финдекано не пожелал иметь с ним дел. Тогда Аннатар отправился в Нарготронд, однако с моим братом и кузеном даже сам Моргот долго не ужился бы. После были все крепости и королевства кроме Дориата и Гондолина. Как я теперь понимаю, в Дориат он соваться побоялся, там ведь Мелиан, жена Тингола, она бы живо раскусила сущность Аннатара. Ну а Гондолин он просто не нашел - Турукано до сих пор живет излишне замкнуто. Аннатар и у меня некоторое время гостил - люди его очень полюбили. Но я вскоре начал подозревать в нем какую-то фальшь, и он поспешил уйти, ничего не объяснив. В конце концов, Аннатар поселился в Железных горах, крепко сдружившись с Тьелпе. Куруфинвэ предупреждал сына, но тот лишь отмахивался - Аннатар открыл ему множество тайных знаний, ради которых Тьелпе разрешил себе пренебречь чувством опасности. Вместе с Аннатаром они стали ковать волшебные кольца - девять людям, семь гномам. Три эльфийских кольца Тьелпе изготовил сам. Но и Аннатар...

- Саурон, - поправила Клима. - Называй его настоящим именем, я давно догадалась.

- Саурон, - Финдарато выплюнул это с ненавистью, - выковал собственное кольцо, подчинявшее себе все остальные. Невиданная мощь! И вот тогда Тьелпе наконец-то прозрел. Но было уже поздно. Тьелпе только и успел, что спросить совета у отца и отослать эльфийские кольца Майтимо. А потом Саурон, собравший за прошедшие годы немалое войско из оставшихся орков, пришел в Железные горы, захватил крепость и сделал Тьелпе своим пленником. Саурон сказал, что если мы не отдадим ему все кольца, Тьелпе будет мучиться вечность. Однако расстанься мы с кольцами, тьма падет на Белерианд и всех нас. На Куруфинвэ сейчас смотреть страшно: то носится, пытаясь что-то предпринять, то сидит неподвижно, уставившись в одну точку. Думаю, будь у него кольца - отдал бы, променял Белерианд на сына. Но Майтимо хладнокровнее - себе оставил Нарью, кольцо огня, Финдекано отдал Нэнью, кольцо воды, а мне - Вилью, кольцо воздуха.

- И ты полез в водяное зеркало с возможно несовместимым артефактом на пальце?! - ахнул Тенька. - Странно, что тебя вообще в наши доисторические времена не занесло. Объяснял бы ты сейчас последователям культа крокозябры, кто такая обда, и когда закончилась гражданская война, которая и начнется-то спустя пару тысяч лет.

- Я предполагал, что могу не вернуться, и потому Вилья осталось у моей сестры Артанис.

- Мне другое удивительно, - почти весело сказала