— Я не могу это принять, — погладила я ее по голове. Нет я не хотела брать одежду не из брезгливости, о ней я давно не вспоминаю, учитывая, что ношу трусы паразита Погодского. Просто я видела, насколько дороги эти нехитрые вещи маленькой девочке.

— Я хочу, чтобы ты их надела. Тебе очень идет. Фис, ты моя подруга, самая лучшая, самая — самая. У меня никогда не было подруг, понимаешь? А друзья же всем должны делиться, я читала в книгах. Никто еще для меня столько не делал. А правда купишь мне велосипед? — Соня вдруг порывисто меня обняла, уткулась носом в плечо, и заплакала. Так мы и стояли и плакали вместе, наверное полчаса.

— Конечно куплю. Все куплю. Все отдам, — шептала я ей в макушку, вдруг осознав, что эта малышка украла мое сердце. У меня появилась ощущение, что я ее знала всю жизнь. — А теперь спать. У нас завтра трудный день. Да и Антоха нас потом, скорее всего прихлопнет.

— Обязательно даже, — улыбнулась Сонечка.

— Я не позволю ни ему, ни кому бы то ни было сделать этого, — твердо пообещала я.

Уложив Соню, я уселась за стол, налила себе вина, и уставилась в экран телевизора. Пока малышка не завснула, ломать сейф мне не позволяло мое облико морале. Это непедагогично, в конце — концов. Очередной дурацкий сериал меня увлек, и еще, что — то царапнуло в душе, какое — то предчувствие. Которое я легко прогнала еще одним бокалом белого Шардоне. Я встала с дивана, проверила девочку, которая мирно посапывая смотрела свои детские сны и пошла в покои моего гостепреимного хозяина. Стараясь не шуметь.

Оружейный шкаф Синоптика я открыла едва ли не ногтем. Балбес. В доме ребенок, а он… Ну ничего, я его научу свободу любить, как говаривал мой папуля, который, кстати сказать и научил меня премудростям взлома. Присвистнула от восторга, рассматривая арсенал, и прикидывая, что смогу унести.

Выхода нет только из гроба, так говорят по крайней мере умные люди. Хотя, в свете последних событий, в их адекватности я начинаю сомневаться. Мой любимый папочка как — то же выбрался из лакированного ковчега. Хотя, я могу, конечно и заблуждаться. Ну ничего. я все выясню. А пока есть более насущные дела.

Сейф у моего героя оказался фуфлыжным. Я то рассчитывала на долгий, трудоемкий труд по завалке медведя, а вышел так, легкий гоп — стоп с прискоком. Денег в сейфе было стольо, что у меня уши заложило, как в самолете. Я цапнула пару пачек, перевязанных резинкой российских пиастр и аккуратно закрыла, набитого битком «балабанами», «медведя». Блатные словечки сами всплывали в моем разгооряченном мозгу, пока руки делали работу. Отец так учил, говорил, что мозг и руки не должны быть сообщающимися сосудами, в некоторых видах мастерства. Он то был мастер- золотые руки. Деньги верну потом, просто сейчас у меня нет на велосипед и ролики для Сонечки, для Жопиковыйх причиндалов. Да и мне приодеться надо, в конце концов. В отцову берлогу соваться сейчас опасно. Можно нарваться на Трипль, и это пока не входит в мои планы. Я сказала — пока. Сначала надо разобраться с Шмыгой и Аллегутом. В рюкзаке, в моей комнате лежал «макар», пара ножей, короткоствольный УЗИ, и нежно мною любимые гранаты. И это грело мою растревоженную душу. Ну и бутылка Шардоне, конечно, усиливала жар в моей тонкой субстанции, иначе чем объяснить мое адское ослинуе сумасшествие.

На автобусную остановку мыы приползли раньше времени. Солнце только — только начало лениво раскрашивать окружающий унылый пейзаж. Выходило у небесного светила хреновато. То ли краски были дешевыми, то ли этот «подзалупинск» не поддавался умыванию в связи с покрытием коростой, росшей здесь с момента сотворения мира, черт его знает. Но ландшафт поражал убожеством, даже расцвеченный лучами несчастного страдальца — солнышка.

— Опаздывает, — восторженно пискнула девочка, оглядывая красотищу, словно она не на покосившейся лавке сидела, а по крайней мере на воздушном пуфе, стоящем в версальском дворце. Я зевнула, сплюнула кусок целофана, залетевший мне в рот, и услышала адский рев приближающегося пепелаца.

Допотопный автобус, похожий на полностью заплесневевшую буханку хлеба, гремел болтами, как адская колесница, на которой в тар — тарары, доставляют самых проштрафившихся грешников. Вонял он тоже не розовыми засахаренными бутончиками. Изысканная смесь амбре выхлопных газов, немытых тел и самогонного перегара, исходящий от местного бомонда, мог бы свалить с копыт среднестатистического бизона, если бы гордый зверь по глупости влез в воняющий за километр шаробан. Я попыталась посчитать силу и радиус убойного действия автобусных миазмов, не смогла, пришла к выводу, что половину Китая мог бы выкосить аромат, и попыталась вздремнуть, в надежде. Что тогда моя борьба с тошнотой отойдет на второй план. Сонечка, слава богу, не замечала неудобств. Ерзала на потрескавшемся дермантине сиденья, пялясь в давно нечищенное стекло.

Честно, когда автобус, прибыл в место назначения, я едва не пустилась в ламбаду, вертя задницей, как продажная девка. Час езды показался мне годами, проведенными в застенках Алькатраса.

— Сначала в зоомагазин, потом в спортивный и куда там тебе надо было? — начала командовать Сонечка, почувствовав под ногами твердую землю. — И в темпе. Жопик там один. Испугаться может. Возьмем такси, так быстрее получится.

Я хотела сказать, что ее Жопика не испугает даже армагедонн, но…

Знаете чувство, когда кажется. что за тобой следят чьи — то внимательные глаза? Буквально чувствуешь, как кто — то враждебный, сверлит тебя взглядом.

Огляделась по сторонам, но не заметила ничего подозрительного, совсем не слыша трескотни малышки, которая, что — то объясняла мне с серьезным видом. Чувство опасности отпустило. Я выдохнула и посмотрела на мою спутницу.

— Ты меня слушаешь, вообще? — недовольно спросила Соня, — я спрашиваю, велик как попрем. Он тяжелый поди?

- Подойдем к переправе, будем думать, как переправляться, — вздлохнула я, беря ее за руку.

— О, такси, может на нем? — восторженно воскликнула девочка, наблюдая, как перед нами тормозит желтый автомобиль, украшенный шашечками, словно всадник апокалипсиса, услышавший о наших грандиозных планах.

— Куда едем, девочки? — спросил усатый водитель, открыто улыбнувшись. Я поддернула лямку рюкзака на плече и поборола желание послать дядечку в пеший эротический тур. — Ты не слишком ли молода, для мамы такой взрослой дочки?

— Езжай, куда ехал, — буркнула я. Соня дернула меня за руку, и улыбнулась нахальному водиле.

— Да ладно, не журысь. Я ж не со зла, — хохотнул дядька.

— Нам зоомагазин самый лучши, да ведь, Фис? Поехали, а. Я ни разу…

Я не дослушала, потому что видимо именно в тот момент лишилась разума. Это ее " я ни разу" действует на меня странным образом.

— Ладно, поехали, — вздохнула я и дернула на себя дверцу

Вот так бывает. Вроде ты умная, имеешь высшее образование, некоторые нестандартные навыки, способные раздербанить все вышеперечисленные достоинства в тряпки. Пусть не очень удачливая и не состоявшаяся, как женщина. Не красивая в общем понимании, но симпатичная, скорее нет, просто миленькая, блондинка ростом с карликового пуделя. И ты считаешь себя «Москвой» в житейском деле, и рассуждаешь здраво. А на деле оказывается, что ты имбецилка в прогрессирующей стадии обострения.