— Стойте. Ваш внук вообще ничего не рассказывает о себе. Точнее рассказывает не то, что я хотела бы знать. Я знаю сухие факты и ничего больше.

— Он с детства был немного скрытным, а шо конкретно ты хочешь знать?

— Все. Но для начала хотелось бы узнать почему он переехал сюда, если у него, как я понимаю есть квартира и какие-то сбережения. Зачем молодому мужчине по сути деревня?!

— Я тоже задаюсь этим вопросом. Сдается мне для того, чтобы его никто не трогал, ну и чтобы поскорее забыть Блядовину Ди Курваджио.

— Кого?!

— Жену свою.

— Блядов… это… ну вы даете.

— Как раз я ничего не даю, это она у него давала свою давалку его лучшему другу и по совместительству партнеру по бизнесу.

— Так вот почему они развелись. Я так и знала, что она потаскушка.

— Почему развелись? Они вообще-то еще женаты, насколько мне известно.

— Но он же вдовец?!

— Ты шо, дыма нанюхалась? Снежка, как любит называть ее мой внук, к сожалению, жива и здорова. Как крутила двумя мужиками одновременно, так и крутит. Поэтому мой тебе совет, когда в город его отпустишь, не в этот я имею в виду, а где женушка обитает, держи ухо в остро, рядом будь. Есть такие бабы, по которым безмозглые мужики сохнут, чтобы они ни сделали, так вот, это тот случай. Ты шо побледнела?

— Да, от сигарет. Я вам говорила, что его не переношу. В смысле дым сигаретный. София Андреевна… а…, - сглатываю, не в состоянии сформулировать внятный вопрос.

— Шо?

— А почему она не воспитывает Матвея, и он даже о ней не знает?

— Как почему, ты имя ее помнишь? Блядовина Ди Курваджио, от того и не с ней он. На кой ей ребенок, если она вся в другом мужике. Ей он с самого начала был не нужен, Илья дурачина захотел, вот и получил.

— Ничего не понимаю. А почему он до сих пор женат?!

— А там что-то с бизнесом связано, я в этом не разбираюсь, врать не буду. Но сдается мне, мой Илюшка до сих пор надеется вернуть Снежану. Мужики вообще безмозговые существа, единственное их преимущество-это пиписька, но и она бывает подводит. Кстати, не давай ему пить, он тогда в запой ушел… длительный, — шепчет мне на ухо, обдавая запахом табака. — Только если немножко по праздникам. И если поедет в город, с ним езжай, поняла?

— Поняла. Ладно, я пойду, а то у меня уже голова не варит, да и ужин надо приготовить.

— Давай вместе, я научу тебя делать форшмак.

— Нет, спасибо. Я и так умею его делать, — встаю со скамейки и, не глядя на бабку, иду в сторону дома.

Она это специально. Точно специально! Только беда в том, что я верю этой стерве и то, что Илья соврал на счет своей «покойницы» однозначно правда. То-то же молчал, скотина. И ведь столько шансов было сказать правду! Боже, о чем я говорю? Зачем ему вообще об этом говорить, если его цель просто трахнуть городскую выскочку, от того и Матвея отдаляет. Гад!

Как собрала вещи совершенно не помню, более-менее очухалась только тогда, когда мой чемодан одернул Матвей.

— Аня, ты куда?

— Мне срочно надо домой, там кое-что случилось, поэтому я сейчас спешу.

— А ты вернешься? — киваю, а сама ощущаю себя чудовищем. — Точно?

— Точно. Слушай, — сажусь на корточки, обнимая ребенка за плечи. — Наверное, тебе покажется моя просьба странной, но у меня нет с собой денег. То есть только на карточке, а мне нужно поймать машину и заплатить сразу. Может ты знаешь, где у вас лежат сбережения? — позор позорный…

— Знаю. А давай папу подождем, он тебя отвезет.

— Нет, мне надо быстрее.

— Ну ладно, я сейчас свои дам.

Что я творю?! Сбегаю как какая-то воровка, еще и денег у ребенка прошу. Стыдоба! Сейчас принесет мне копилку со ста рублями, вот и езжай на своих двух, Стрельникова. Но удивительно то, что через минуту Матвей приносит мне деньги, и нет, не сто рублей, а совершенно реальные крупные купюры. Пожалуй, так тошно и паршиво на душе у меня давненько не было, лобково-клещевое фиаско отдыхает. Как я прошмыгнула мимо бабки, снующей на кухне, я не знаю, но через полчаса, совершенно не задумываясь о том, что могу нарваться на очередную задницу, я оказалась в машине у молодого блондинистого мужчины. К счастью, тот подвез меня в город без происшествий и мой перцовый баллончик мне не понадобился.

В автомастерскую я зашла без малейшего страха, и словно бесстрашный мужик потребовала своего желтопузика обратно. На удивление никаких препятствий к получению своего авто у меня не было, и уже через несколько минут я сидела в салоне своего любимца. Но кто-то там наверху, все же решил мне напомнить, что все слишком легко и просто. Не проехала я и получаса, как мой желтопузик начал очень громко разговаривать на непонятном мне языке. Да так разговорился, что из-под капота пошел дым, затем резкий скачок и машина заглохла. Единственный во всем этом плюс, так это то, что я не шмякнулась в очередной раз башкой.

***

Итого мы имеем: разряженный телефон, сломанный или, проще говоря, плохо собранный желтопузик, в салоне которого все провонялось едким дымом, я вновь одна на дороге, только ко всему этому добавился еще такой маленький факт, что я в полной темноте. Ну и как же я забыла самый важный факт — он женат. Сволочь! Подумать только, меня сейчас могут сожрать голодные звери, обокрасть и изнасиловать какой-нибудь урод, а я думаю о том, что этот гад женат и вовсе не вдовец, еще и шлюху эту любит… А может все-таки не любит? Нет, скорее всего любит, наверное, поэтому и баб-то было раз два и обчелся, для разрядки. Да уж, не такую картинку я рисовала в своей голове.

Вышла из дурно пахнущего салона авто и пройдя несколько шагов от машины, совершенно не заботясь о том, что так нельзя, посадила свою многострадальную задницу на холодную землю. А может не любит? Давай, Аня, иди в лес, найди, блин папоротник и погадай, любит или нет. А может гадать и не придется, неужели кто-то решил остановиться?! Кажется, мое лицо загорается от радости, и я тут же вскакиваю с места, но как только понимаю, чей передо мной автомобиль, сажусь обратно. Хотя, черт возьми, кого я обманываю?! Я же рада. Ехал-то явно за мной!

— Мне кажется, это судьба, — выходит из машины и, медленным шагом подходя ко мне, начинает Илья.

— Когда кажется, креститься надо, — только не улыбайся, Аня, только не улыбайся! Вспомни, что он гад. — Дайте угадаю, Илья… как вас там, Дмитриевич, вы полетели на машине сломя голову, для того, чтобы найти мою душеньку и стрясти с меня пятитысячную купюру?

— А ты о чем сейчас? — присаживаясь напротив меня на корточки и приподнимая бровь, интересуется Илья.

— О деньгах, которые дал мне твой сын, чтобы я добралась до города.

— О как. Не знал. Ну ничего, будешь должна.

— Конечно. Верну, когда доберусь до дома.

— Можешь не возвращать, возьму с тебя натурой.