На корабле, как и предсказывал Саид, оказалось совсем немного отдыхающих. Несколько состоятельных египетских пар с шумными детьми, ещё несколько молодоженов – жена одного араба оказалась англичанкой, и всю дорогу я общалась только с ней. Других иностранцев не было. Мы плыли по Нилу, каждый день останавливаясь в новом городе. Вечерами собирались в ресторане: мужчины обычно курили кальян и разговаривали между собой, а женщины с детьми сидели в другой части зала. Не будь среди туристок этой англичанки, я бы свихнулась со скуки.

Луксор стоил того, чтобы его посетить. Я почувствовала, что нахожусь в центре могущественной и древней цивилизации. Карнакский храм и храм Хатшепсут, колоссы Мемнона и Долина царей – я бесконечно щёлкала фотоаппаратом и жалела, что у нас так мало времени.

Люди на юге казались совершенно другими, чем в Александрии. Более чернокожие (почти как негры), мужчины поголовно носили галабеи, а женщины – чёрные платья и паранджу. Мне показалась, что жизнь тут текла более размеренно и традиционно. Саид напугал меня, сообщив, что у них до сих пор распространена кровная месть – я не поняла, шутка это или нет. Ещё он шепнул мне по секрету, что жителей юга Египта называют «эс-саиди», и остальные египтяне относятся к ним примерно так, как русские к чукчам.

Асуан – оказалось, что и он когда-то был столицей Египта, – произвел на меня странное впечатление. С одной стороны пески Ливийской пустыни, с другой – зелёные сады, а посередине Нил. Мы посетили Асуанскую плотину, на этом экскурсия закончилась. Пообедав, мы отправились в аэропорт на обратный рейс в Александрию.

С мамой я переписывалась ежедневно. Она начала осваивать компьютер и не без труда, но всё же писала мне электронные письма. Я, в свою очередь, подробно рассказывала о каждом дне нашего путешествия.

Медовая неделя закончилась, и прекрасным мартовским днем мы вернулись в Александрию. Саид переоделся, принял душ и сразу уехал на работу, предупредив, что будет поздно. Я осталась одна в своей новой квартире. Долго бродила по комнатам, выходила на балкон и пыталась почувствовать себя хозяйкой. Получалось с трудом. Распаковав чемоданы и сделав уборку, я решила сходить в магазин. Мне смутно помнилось, что в квартале отсюда есть большой супермаркет. На выходе из дома я поздоровалась с консьержем, который ответил удивленным взглядом. «Ничего, пусть привыкает», – усмехнулась я про себя. Память не подвела: магазин «Фатхалла» действительно оказался совсем рядом. Я взяла у входа тележку и отправилась бродить по почти пустому залу. На всех товарах были этикетки на английском, так что никаких сложностей у меня не возникло. Я набрала столько продуктов, что сомневалась, смогу ли донести все это до дома и хватит ли мне денег. Кассир пробивал мои покупки очень медленно и при каждой возможности поднимал на меня глаза. Я улыбнулась ему, но тут же пожалела об этом: похоже, он принял мою улыбку за желание пообщаться и начал о чём-то спрашивать. Я разводила руками и быстро складывала свои покупки в сумку, мечтая поскорее отделаться от навязчивого кассира. Наконец он пробил последний товар – путаясь в незнакомых купюрах, я быстро расплатилась и почти выбежала на улицу, не ощущая тяжести сумок. Остаток дня я провела в Интернете, отвечая на сообщения и письма друзей. Саид пришёл только после двенадцати.

– Я тебя заждалась. Как ты?

– Всё в порядке, хабиби. Просто много дел после отпуска. Как прошёл твой день?

– Хорошо. Убралась, сходила в магазин и приготовила тебе ужин. Мой руки, и я буду тебя кормить.

– Ты была в магазине? – удивился Саид. – Почему мне не позвонила?

– Зачем? – в свою очередь поразилась я.

– Хабиби, – Саид усадил меня на диван рядом с собой, – можешь мне говорить, если выходишь из дома? Просто чтобы я знал. У нас так принято. Я не хочу держать тебя в квартире, но ты моя жена, и я хочу знать, где ты.

– Саид, я была в магазине за углом. Это вообще не стоит разговоров. Как, по-твоему, я буду покупать продукты?

– Покупай, я не против. Но позвонить же не сложно?

– А если ты занят и не берешь трубку?

– Ничего страшного, значит, я тебе перезвоню.

Я помолчала.

– Хорошо. Раз тебе это так важно. Только я, хоть убей, не вижу смысла.

– Ты обиделась? Не надо. Я же переживаю за тебя. А что ты приготовила?

– Пошли.

Через несколько минут я выложила перед Саидом свою фирменную курицу с чесноком и специями, запеченный картофель, салат из свежих овощей и рулет из лаваша с рыбными консервами. Он выжидательно посмотрел на меня.

– А рис? Или макароны?

– Зачем? На гарнир есть картошка.

– Картошка – это как салат.

– Но это картошка!

– Хабиби, – вздохнул Саид, – смотри: если ты готовишь что-то с мясом, курицей или рыбой, то обязательно должен быть рис.

– Что, каждый день? – ужаснулась я.

– Да. А что здесь такого? Иногда мы едим рис два или три раза в день.

– Но… но… – беспомощно прошептала я, – у нас на гарнир обычно идёт картошка или макароны.

Саид обнял меня за плечи.

– Не переживай, хабиби. Ты только учишься. Я попрошу мать или сестёр, они покажут тебе, как готовить рис. Мы едим его… ну, примерно пять-шесть раз в неделю, и один-два раза можно макароны.

– Хорошо. Сейчас я быстро поставлю воду и…

– Не надо. Хлеб есть? Я поем с хлебом. Кстати, вечером мы часто едим что-то легкое: омлет, сыр, баклажаны, хлеб. – Глядя на моё вытянувшееся лицо, Саид улыбнулся. – Не надо так переживать. Это что, смертельно? Скоро ты всему научишься.

– Просто я старалась. Думала, тебе понравится.

– Мне нравится. Очень вкусно. – Саид наконец принялся за еду. – Ты молодец. А можно воду?

Я молча принесла из холодильника бутылку.

– Ты без проблем всё купила? Денег хватило?

– Да. Только кассир начал что-то мне говорить, но я не поняла. Расплатилась, забрала пакеты и ушла.

– Наверное, ему просто было интересно, кто ты и откуда.

– Вот. Я просто улыбнулась из вежливости, а он начал что-то спрашивать.

– Не надо улыбаться, хабиби. У нас этого не понимают.

– Но что мне, так и стоять с каменным лицом?

– Да, именно с каменным. – Саид вздохнул и отложил вилку. – Иди сюда. Мне надо тебе кое-что объяснить. Аня, здесь не Америка и не Европа. Даже не Россия. У вас улыбаться всем – это естественно и это просто вежливость. В Египте есть чёткие правила поведения, особенно для женщины и особенно что касается отношений с мужчиной. Разговаривать с незнакомой девушкой неприлично, если для этого нет серьёзной причины. А девушке неприлично улыбаться или показывать любым способом, что она хочет общаться. Каменное лицо, как ты говоришь, – это очень нормально и намного больше подходит для девушки, чем улыбка. Поэтому лучше быть очень серьёзной. Если тебя назовут невежливой – это лучше, чем если тебя назовут девушкой лёгкого поведения.