А Силантий даже не шевельнулся, с нечитаемым взглядом смотря на меня.

– Это чтобы вам жизнь малиной не казалась. Я не мстительна, вполне себе адекватная девушка, – заявила я, и несдержанный скептический «хмык» отвлек моё внимание. Кирилл поднял обе руки, сдаваясь. – Да, мистер гном, не мстительна. Но память у меня хорошая. И большой вопрос – какое именно желание загадаю.

– Ты не сделаешь этого, – взвизгнул Кирилл, избегая моего прищуренного взгляда.

– Прекрати! – гаркнул на него седобородый, взволнованно оглядываясь на меня.

– Уверены? Ещё как сделаю, – пообещала я.

– Послушай. Это не наша вина, что ты умерла раньше времени, – тихо проговорил Силантий.

Я скептически посмотрела на него, краем глаза отмечая, что второй грузно опустился в низкое кресло, полностью утопая в нём. Над спинкой кресла торчал только его колпак. А ноги так и не доставали пола. Смешной. Однако, смеяться и прикалываться у меня желания не было.

– Умереть или жить существу – решаем не мы. Где-то что-то не сошлось – и вот ты тут. Таких заблудших отправляют во временной карман, где такие души и блуждают вместе с теми злобными сгустками искажённых душ злодеев, которых не принимает даже ад. Сама понимаешь, какие бы преступления или злодеяния существо не совершило, получив соответствующее наказание, душа получает шанс на перерождение. А в том кармане нет ни просвета на жизнь в будущем.

– В чём же провинились тогда невинные души, что попали случайно в этот гибельный отстойник? – спросила я. – Разве это справедливо?

– Ты хорошая девочка, – вдруг вынырнул из своего кресла Кирилл. – В этой жизни. Может, была и в предыдущих. Мы в точности не знаем, в какой из них ты оступилась. А, если бы даже знали о том, что ты сделала в прошлом такого, что попала в такую ситуацию, мы не смогли бы сказать. Единственное, что мы смогли сделать – это отправить тебя в Сефалию. Не спрашивай, почему или зачем. Нам надо было спасти тот мир. А ты очень подходила по всем параметрам на роль героини. А в итоге вышло, что ты сама когда-то жила там. И даже имела истинную пару. Думаю, что не стоит искать правды. Старайся поменьше контактировать с этим эльфом. Если он себя простит за то, что сделал своей истинной, то есть тебе, ты возможно в одной из следующих жизней вернёшься к нему.

– Что за бред? Какие остальные жизни? Я не хочу ни к кому возвращаться. Хочу дожить спокойно эту жизнь и идти туда, куда нормальные души отправляются – на покой.

– Какое ты ещё дитя, – покачал головой Силантий. – Тебе эльфа не жаль?

– Похоже, что он сам лишил себя счастья и будущего, насколько я поняла. И не говорите мне, что я жестока. Это не так. Единожды предавший – предаст снова. Это аксиома.

– Ты поняла, что он тебя предал.

– Не меня, сколько вам говорить, – возмутилась я.

– Хорошо, не тебя. Кого-то, кого он любил. И этот кто-то совершил поступок, который привёл к твоему появлению здесь и поставил перед выбором – исправить всё или идти в межмирье для заблудших. Ты сделала свой выбор, – строго произнёс Силантий.

– Ещё в угол поставьте, – буркнула я.

– Интересная ты. Характер тяжёлый. Однако, тебе повезло, милая. Ты сделала правильный выбор. И главное, что тебе подходит твоя вторая ипостась. Сразу видно, что ты достойна быть фениксом.

– Повезло, как же, – не уступала я.

– Знаешь, не каждому дано умирать в очищающем огне, чтобы возрождаться из пепла чистым, – с нетерпящим продолжения моих реплик тоном воскликнул Силантий.

Я прикусила язык, чтобы ещё чего не ляпнуть. Я бы им всё высказала. Всё, что накопилось, вывалила бы на их головы. Но промолчала. Ничего другого мне не оставалось.

–  Поэтому вас так мало, – услышала я окончание тирады.

– Есть и другие? – поинтересовалась сразу же.

– Конечно, – улыбнулся Кирилл. – Однако, жить рядом они не могут. Ещё не было случая, чтобы фениксы встречались друг с другом и мир не рассыпался в пыль.

– Ясно. Что теперь мне делать? – задала я важный на сей момент вопрос.

– Загадай желание, – буркнул Кирилл.

– А если загадаю то, что всё исправило бы – получится? – ехидно спросила я.

– Мы не всемогущие, – вздохнул он, отводя взгляд.

– Конечно. У каждого есть предел сил. Какой предел у меня? Хоть это можете сказать?

– К сожалению, нет. Если ты можешь уничтожать миры, то сама посуди, какова твоя сила? У тому же, она всё время увеличивается. Ты поглотила три артефакта с ужасающей древней силой возрождения. И осталась жива. Мы были откровенно в шоке.

– Вы следите за мной? – воскликнула я, и оба потупились. – Конечно же, – вздохнула я, сама себе отвечая. – Даже не знаю, чем я заслужила такое наказание. Но делать нечего. Желания я пока приберегу. Сама пока справляюсь и мне помогает мой ледяной маг. Кстати, посещаю вас не потому, что желаю видеть. Так что, не обольщайтесь.

– Ты …  – попытался возмутиться Кирилл. А Силантий нахмурился, поджав губы.

– Да. Знаю, что веду себя, как невоспитанная, бесцеремонная, наглая девчонка. Это такая защитная реакция. Уж простите. Силища из меня никуда не делась, и это откровенно пугает. Я боюсь потерять себя. И вы мне нужны, как якорь, за который могу держаться.

– Мы здесь, девочка. Поможем, чем сможем. Ты только не бойся. Будь тем, кто ты есть. К тому же, у тебя есть свой якорь – Аскар, – заявил Силантий.

– А Валериэль? Мне неспокойно. Я, конечно же, не собираюсь отвечать на его чувства. У меня есть свой мужчина. Однако, я и за него переживаю. У эльфов долгая жизнь. Могли бы и ему помочь найти своё счастье.

– Нет. Не можем. Мы не брачное агентство и не контора помощи нуждающимся, – заявил Кирилл и я хотела спросить о себе, но благоразумно промолчала. – Когда-то он совершил ошибку, за которую расплачиваться будет долго. Но у него есть сын. Он не одинок.

– Про сына я не слышала, – нахмурилась я.

– Он не от истинной, не переживай. К тому же, он прячет его.

– Да уж. Не всё спокойно в датском королевстве, – покачала я головой.

Вздрогнула и проснулась. А, открыв глаза, широко улыбнулась. Прямо перед моим лицом сидел каймар.

– Слушай, радость, как мне тебя назвать? – ласково произнесла я, хоть и хрипловатым от сна голосом, протягивая руку и пальцем поглаживая мягкую шкурку на голове зверька. Каймар обхватил мою руку лапками и обвил запястье пушистым хвостом, повисая на руке.

– Ты моя прелесть, – прижала я его мордочку к лицу, целуя в голову. Зверёк стал тихо тарахтеть от удовольствия, как движок от игрушечной машинки.

Под кожей и на коже почувствовала активизацию движения.

– Где мои очаровательные малютки? – замурлыкала я.

Рядом, у моего живота, выстроились ящерки. Привстав на хвостиках и опираясь на задние лапки, они так и застыли радужной командой, сверкая бусинками глаз.