– Выходит, – с улыбкой сказал Мейсон, – вы утверждаете, чтомы, клиенты, служим вам вывеской, если заходим в ресторан в неурочное время?

– Да, вид посетителей в окне – неплохое оформление витрины…если вы об этом, – согласился Бейкер.

– Именно это я имел в виду, – вежливо ответил Мейсон. –Спасибо.

– Следующий свидетель, – объявил Киттеринг, – Вильям Битнер.

Битнер оказался экспертом по почерку и отпечаткам пальцев.Сообщив, что это является его профессией, он принялся нудно рассказывать о результатахсвоих исследований, демонстрируя фотографии отпечатков пальцев, которые былиобнаружены на дверных ручках, ящиках шкафов, на столе и на посуде в квартиреубитого.

Он бесконечно долго говорил о том, как был идентифицированкаждый из изображенных на фотографиях отпечатков. После того как рассказ обочередной фотографии заканчивался, она передавалась суду, который в течениенекоторого времени производил проверку, после чего процесс повторялся снова иснова. Эта процедура часто прерывалась дотошным Киттерингом, который то и делохотел удостовериться, что каждая фотография пронумерована и этот номер занесенв протокол.

Покончив с более чем сорока экспонатами, Киттеринг принялсявзрывать припасенную «бомбу», действительно мощную, но до некоторой степениутратившую свою взрывную силу, поскольку этот процесс также был слишком затянутпериодическим занесением информации в протокол.

– Кто снимал отпечатки пальцев, изображенные на этойкарточке? – спросил Киттеринг.

– Я, – ответил свидетель.

– Когда?

– Три дня назад.

– Где?

– В полицейском участке нашего округа.

– Расскажите о них подробнее.

– Это отпечатки пальцев обвиняемого по данному делу. Онисгруппированы попарно в соответствии с принятой практикой. Этот номер накарточке составляется из специальных цифр и используется для классификации.

– Теперь я обращаю ваше внимание на предмет, обозначенныйбуквой «С», и спрашиваю, есть ли на нем отпечаток пальца, идентичный одному изизображенных на этой карточке?

– Да, сэр.

– Где?

– Здесь, на боковой стенке ящика бюро. Он совпадает сотпечатком среднего пальца правой руки. Я обнаружил двадцать три параметрасовпадения.

– Расскажите, пожалуйста, об этих параметрах суду, –предложил Киттеринг.

После того как эксперт замолчал, он начал свою бесконечнуюречь, беспощадно обрушивая на обвиняемого лавину доказательств, основанных наобнаруженных отпечатках. Олден Лидс величественно восседал в своем кресле, аПерри Мейсон с Деллой Стрит, не находя поводов для протеста, нетерпеливоерзали, вынужденные пассивно наблюдать, как рушатся последние надежды на то,что обвиняемого оправдают. Наконец приблизился перерыв.

– Сколько времени вам потребуется, господин представительокружного прокурора, чтоб закончить с этими свидетельствами? – поинтересовалсясудья Кнокс.

– Возможно, весь завтрашний день, ваша честь.

– Хорошо. Заседание будет продолжено завтра в десять часов.Все это время обвиняемый будет находиться под надзором шерифа.

После того как был объявлен перерыв, Мейсон подошел к ОлденуЛидсу и успокаивающе положил руку ему на плечо. На его лице сияла улыбка,однако тихо произнесенные им слова не были ободряющими.

– Вам не следовало от меня ничего скрывать, – сказал Мейсон.

Лидс повернулся к адвокату.

– Я уже не молод, – ответил он, – и мало надеюсь на то, чтоменя оправдают, да и в случае приговора немного потеряю. Однако я не могупонять, как мои отпечатки оказались в его квартире. Я не убивал ДжонаМиликанта. Он… Мы должны доказать, что, когда я выходил от него, он был жив издоров.

Глаза Мейсона сузились.

– Мы сможем представить свидетельства этого, – сказал он иободряюще улыбнулся. – Но не знаю, убедит ли это присяжных. Пока же ясно толькоодно: суд намерен обвинить вас в тяжком преступлении.

– Я предвидел это, – спокойно заметил Лидс.

– А мы – нет, – заявил Мейсон. – Хотя, если бы вы сказалинам об этих отпечатках, мы бы тоже предвидели.

– Я о них ничего не знал.

– Но ведь вы знали, что квартиру обыскивали?

Лидс ничего не ответил. А Мейсон, широко улыбнувшись,положил руку ему на плечо, так как в этот момент к ним подошел помощник шерифа.

– Хорошо, Лидс, – громко произнес адвокат. – Все идетотлично. У них нет никаких шансов свалить это дело на вас, так что спитеспокойно, а все заботы предоставьте нам.

В коридоре Перри Мейсона догнала Делла Стрит.

– По-моему, шеф, – сказала она, – с отпечатками пальцевполучилось не очень хорошо.

– Я не учел этого, – озабоченно проговорил он. – Я знал, чтоЛидс был в квартире и искал там какие-то бумаги, хотя он и отрицал это, правда,считал его достаточно умным, чтобы не оставлять там своих пальцев. Наверное, онпробыл там слишком долго или, наоборот, очень торопился и потому позабыл обосторожности.

– А что будет, – спросила она, – если завтра они докажут,что на ноже тоже его отпечатки?

В ответ Мейсон лишь пожал плечами:

– Давай не будем об этом думать. И без того дела егодостаточно плохи. Пойдем-ка в контору и посмотрим, не откопал ли чего-нибудьДрейк.

В конторе Мейсона дожидалось письмо. Адрес был написанженским почерком, а, судя по штемпелю на конверте, отправлено оно из отеля«Бордер-Сити» в Юме. В нем содержалось следующее:

«Дорогой мистер Мейсон!

Я – швея, разыскивающая заказы по почте. Если Вам требуетсячто-либо сшить или на Вашей одежде есть проношенные места, с которыми, поВашему мнению, ничего нельзя поделать, предоставьте эту работу мне, и Выубедитесь, что я достаточно опытна. Буду весьма признательна за предоставленнуювозможность продемонстрировать Вам свои способности. Ответ направьте,пожалуйста, по адресу: Мисс Дж. Б. Бимс, отель „Бордер-Сити“, Юма, Аризона».

Мейсон достал записную книжку, переписал туда адрес и,немного подумав, поднес к письму горящую спичку.

Делла Стрит, зашедшая в контору Дрейка сообщить о своемприходе, возвратилась вместе с детективом.

– Привет, Пол! – поздоровался Мейсон. – Какие новости?

Дрейк плюхнулся в большое кожаное кресло и, приняв своюизлюбленную позу, сообщил: