один свидетель подтвердил, что подозреваемый знал о привычке убитого засиживаться допоздна в уединенном крыле дома и выбрал для визита столь странный час именно потому, что надеялся получить жертву в свое полное распоряжение. Слуга сквайра был вынужден признать, что слышал, как хозяин вернулся примерно в три часа ночи, что подтверждало заявление миссис Мэддинг о том, что во время второго посещения она заметила его возле ворот среди лавровых кустов. Много времени заняло обсуждение грязных ботинок и предполагаемое соответствие следов, так что когда сторона обвинения узнала, насколько убедительна и неопровержима эта, пусть и косвенная, улика, судьба подозреваемого была признана практически решенной: конечно, если сторона защиты не представит каких-нибудь исключительных по убедительности доказательств невиновности. В три часа дня следствие удалилось на совещание, а в половине четвертого, когда зал суда встал, чтобы приветствовать его возвращение, дело получило новое, неожиданное развитие. Изложение дальнейшего хода событий я почерпнул из упомянутого ранее издания, правда, опустив вступительную речь адвоката:

«Все присутствовавшие в переполненном зале суда чрезвычайно взволновались, когда в качестве первого свидетеля защиты появилась мисс Фрэнсис Мортон, сестра подозреваемого. Наши читатели, конечно, помнят, что молодая леди была обручена с доктором Ланой, а расторжение помолвки настолько расстроило ее брата, что тот решился на убийство. Необходимо особо отметить, что мисс Мортон не вызывалась в суд ни на стадии предварительного расследования, ни во время окончательного рассмотрения дела, а потому ее неожиданное появление в роли главного свидетеля защиты немало удивило публику.

Мисс Фрэнсис Мортон — высокая красивая брюнетка — давала показания негромким, но ясным и чистым голосом, хотя с начала и до конца ее выступления никто не сомневался, что она глубоко страдает. Молодая леди упомянула о помолвке с доктором, бегло коснулась ее расторжения по причине, связанной с семьей жениха, и удивила суд утверждением, что всегда считала негодование брата неразумным и неумеренным. В ответ на прямой вопрос адвоката мисс Фрэнсис заявила, что не питает к доктору Лане ни малейшей неприязни и считает его поведение абсолютно благородным. Не зная полного спектра обстоятельств, брат занял другую позицию, и она вынуждена признать, что, несмотря на ее уговоры, не раз высказывался в адрес доктора с излишней резкостью и даже угрожал применением силы, а в вечер трагедии объявил о твердом намерении „разобраться“ с ним. Она всеми силами старалась переубедить брата, однако во всем, что касалось его чувств или намерений, Артур с детства проявлял немыслимое упорство.

Вплоть до этого момента казалось, что свидетельство молодой леди направлено скорее против обвиняемого, чем в его пользу. Однако вскоре вопросы адвоката пролили на дело совершенно иной свет и открыли неожиданную линию защиты.

Мистер Хамфри:

— Вы верите в виновность брата в преступлении?

Судья:

— Не могу принять ваш вопрос, мистер Хамфри. Мы основываем решения на вопросах о фактах, а не о вере.

Мистер Хамфри:

— Вы знаете, что брат не виновен в смерти доктора Ланы?

Мисс Мортон:

— Да, знаю.

Мистер Хамфри:

— Откуда вам это известно?

— Известно потому, что доктор Лана не мертв.

В зале суда возникло настолько бурное волнение, что перекрестный допрос свидетельницы пришлось прервать.

Мистер Хамфри:

— Но почему вы точно знаете, мисс Мортон, что доктор Лана не мертв?

Мисс Мортон:

— Потому что после его предполагаемой смерти он написал мне письмо.

Мистер Хамфри:

— Это письмо у вас с собой?

Мисс Мортон:

— Да. Однако я предпочла бы его не показывать.

Мистер Хамфри:

— А конверт у вас есть?

Мисс Мортон:

— Да, вот он.

Мистер Хамфри:

— Из какого города, судя по почтовому штемпелю, отправлено письмо?

Мисс Мортон:

— Из Ливерпуля.

Мистер Хамфри:

— А какого числа?

Мисс Мортон:

— Двадцать второго июня.

Мистер Хамфри:

— То есть на следующий день после предполагаемой смерти. Вы готовы поклясться под присягой, что это его почерк?

Мисс Мортон:

— Несомненно.

Мистер Хамфри:

— Готов представить еще шестерых свидетелей, способных подтвердить, что почерк принадлежит именно доктору Лане.

Судья:

— В таком случае непременно пригласите их завтра.

Мистер Порлок Карр (обвинитель):

— А тем временем, милорд, мы требуем этот документ, чтобы заручиться экспертным мнением относительно того, насколько искусной является имитация почерка человека, в убийстве которого мы до сих пор уверены. Не считаю необходимым указывать, что столь неожиданно представленная версия вполне может оказаться очень хитрым ходом друзей подозреваемого, предпринятым, чтобы сбить следствие с верного пути. Намерен привлечь внимание к тому факту, что молодая леди обладала письмом как во время предварительного следствия, так и во время судебного разбирательства. Теперь она хочет заставить нас поверить, что допустила продолжение следственных процедур, хотя имела неопровержимое доказательство, которое положило бы ему конец.

Мистер Хамфри:

— Вы способны объяснить свое поведение, мисс Мортон?

Мисс Мортон:

— Доктор Лана желает, чтобы я сохранила его тайну.

Мистер Порлок Карр:

— Тогда зачем же вы рассказали о письме сейчас?

Мисс Мортон:

— Чтобы спасти брата.

По залу прокатился сочувственный шум, немедленно пресеченный судьей.

Судья:

— Допуская подобную линию защиты, призываю вас, мистер Хамфри, обратить внимание на то обстоятельство, что многие друзья и пациенты доктора Ланы опознали его тело.

Присяжный заседатель:

— Вплоть до настоящего момента кто-нибудь высказывал сомнения по данному вопросу?

Мистер Порлок Карр:

— Насколько мне известно, нет.

Мистер Хамфри:

— Надеемся добиться полной ясности.

Судья:

— В таком случае суд откладывается до завтра».

Совершенно новый, неожиданный поворот, казалось бы, решенного дела вызвал в обществе необыкновенный интерес. Пресса не могла давать комментарии, поскольку суд еще не завершился, однако вся страна спорила о том, правдиво ли заявление мисс Мортон или может оказаться дерзким подлогом, совершенным с целью спасения брата. Очевидная дилемма заключалась в том, что, если доктор действительно каким-то чудом остался жив, то тогда он несет ответственность за смерть обнаруженного в его кабинете неизвестного человека, в точности на него похожего. Письмо, которое мисс Мортон отказалась показать, возможно, содержало признание вины, поэтому бедняжка попала в ужасное положение: она могла спасти брата, лишь пожертвовав бывшим женихом. На следующее утро по забитому до отказа залу суда пробежал возбужденный шепот: мистер Хамфри вошел в столь сильном волнении, что даже его тренированные адвокатские нервы не смогли скрыть напряжения, и сразу начал переговоры с представителем противоположной стороны — иными словами, с обвинителем. Юристы обменялись несколькими словами, после которых на лице мистера Порлока Карра отразилось изумление, а затем адвокат обратился к судье и заявил, что с согласия обвинителя дававшая вчера показания молодая леди не будет вызвана в суд.

Цитирую газетную статью:

«Судья:

— В таком случае, мистер Хамфри, вы ставите следствие в крайне затруднительное положение.

Мистер Хамфри:

— Возможно, милорд, мой следующий