Элия задумчиво покрутила чашку.

– Какая уж тут добровольность, – вздохнула она. – Многие жертвы до последнего не догадывались, что сейчас умрут. Стоило пряхе произнести три имени: свое, имя возвращаемого и имя жертвы – и ритуал запускался. Как только жертву накрывало куполом – все! Она была обречена.

Элия со стуком отставила чашку и обхватила себя руками за плечи. Она смотрела перед собой и будто ничего не видела. Или видела. Прошлое. Которое ей совсем не нравилось.

– А разрушения? – тихонько напомнила я.

– Разрушения… – вновь заговорила Элия. – Бывали случаи, когда жертва успевала сообразить, что ее ждет, раньше, чем опускался купол. Она начинала от него уворачиваться, яростно сопротивляться, протестовать, а то и вовсе умудрялась вырваться из рук притащивших ее и сбежать… Вот тогда в городе случалась очередная катастрофа: нападение дикой жилы, обвал, землетрясение. Любое происшествие, которое могло унести жизнь. Это древняя магия прях, разбуженная ритуалом, стремилась довести его до конца и вернуть равновесие. И ей было все равно, чью жизнь забирать: сбежавшей жертвы, просителя, случайного прохожего, что попал в город по своей нужде, пряхи, начавшей ритуал, или любой другой пряхи.

– Пряха, проводя ритуал, сама может умереть? – ахнула я.

– Да.

– А другие пряхи… Они потом вернут ей жизнь?

– Нет, – покачала головой Элия. – Вернуть жизнь пряхе другие пряхи не могут.

Ясно. Феи и гоблины тоже не в состоянии вернуть представителя своего народа. Неясно другое…

– Но зачем… – недоуменно протянула я, – зачем пряхи так рисковали? Почему в тот момент, когда все вышло из-под контроля, они не отдавали вместо жизни удравшей жертвы свою петлю?

– Потому что петель тогда не было. Вернее, были, но пряхи не знали об их существовании, попросту не видели. А что касается риска… – Элия вновь наполнила чашку, но так к ней и не притронулась. – Многие, получив необычный дар, настолько упивались возможностью управлять чужими жизнями, что совершенно забывали об осторожности. И ответственности! Гибли сами и губили других.

Ну да. Представляю. Сидишь себе спокойно, никого не трогаешь, а тут – бац! – и прилетает блуждающей жилой. А все потому, что какой-нибудь самоуверенной идиотке приспичило рискнуть.

– Катастрофы случались все чаще, все меньше оставалось прях, – между тем продолжала Элия. Словно сказку рассказывала на ночь. Страшную. – Но однажды в городе появилась новенькая, чей дар был настолько силен, что она сразу стала одной из сестер. Прошло совсем немного времени, и эта сестра с ужасом заметила среди черных, оборвавшихся нитей умерших… нить своей дочки, которую оставила наверху. Ни мгновения не колеблясь, она попросила сестер провести ритуал. И взамен жизни дочери отдала свою. Но не погибла. Именно тогда, во время ритуала, и проявилась ее петля, засияла и вплелась в нить дочки, возвращая ту в мир живых. С тех самых пор стали видимыми эти петли – дар богини света тем пряхам, чья душа чиста. С тех самых пор начал действовать принцип согласия, введенный тремя сестрами: ритуал проводить только втроем и отдавать взамен возвращаемой жизни либо петлю пряхи, либо жизнь того, кто просит. Остальное запрещено: никаких одиночных ритуалов, никаких обманов и жертв. Со временем это стало для нас непреложным законом.

– Но раз сейчас все по закону, значит, больше ничего не разрушается? – с недоумением спросила я. – Почему тогда вы так и живете в руинах? Почему не восстанавливаете город?

– Зачем? Руины очень наглядно демонстрируют будущим пряхам, что бывает, если не соблюдать принцип согласия.

– Но жить в них…

– У нас с сестрами вполне удобные жилища.

– У вас с сестрами… А у остальных прях?

– А больше никого нет. Нас только трое.

Трое? Трое?!

* * *

Сандр вцепился в края бадьи, очередной раз дернулся, расплескав мыльную воду и… вновь остался на месте.

– Да чтоб тебе!

Застрял. Намертво. Демон его дернул целиком усесться в это корыто. Мылся бы стоя. Нет, отмокнуть решил, отскрестись как следует, прежде чем идти к Мерит. Ну вот, отмок. Скоро жабры вырастут.

В комнате, куда его привели, все было явно рассчитано на мужчину: огромная кровать, большой стол, добротные массивные стулья и кресла. А вот демонова бадья подкачала.

Стук в дверь подействовал на Сандра как удар хлыста. Он как-то быстро сгруппировался, извернулся и пробкой вылетел из проклятой бадьи. На ходу впрыгнул в халат и медленно вышел из ванной. С невозмутимым лицом. В комнате никого уже не было, лишь на столе источал умопомрачительные запахи прикрытый салфеткой большой поднос.

Мгновенно подлетев к нему, Сандр сдернул белую тряпку и обнаружил под ней большой запотевший графин с водой, графин поменьше с мутной бледно-зеленой жидкостью, смахивающей на отвар, какой-то мелкий пузырек и огромное блюдо с дымящейся горой жареного мяса. Золотисто-коричневого, румяного, сочного… В несколько глотков прикончив воду, он наконец-то сел на стул и с наслаждением умял все мясо до кусочка.

Неспешно выпил травяной отвар и потянулся к пузырьку. Осторожно откупорил, понюхал. Похоже на средство от ушибов. Интересно, это для его пострадавшего копчика или для лодыжки Мерит?

Нет-нет, конечно, для Мерит. Очень хочется надеяться, что пряхи хоть и видят настоящее, прошлое и будущее, не рассматривают все совсем уж подробно. И не обращают внимания на такие мелочи, как застрявшие в бадье болваны.

Посмеиваясь, Сандр переоделся, запихнул в карман пузырек и вышел из дома. Он знал, где искать Мерит: Антисия показала обшарпанное здание, когда вела его сюда.

Едва Сандр шагнул через порог и оказался в довольно просторном коридоре, как за одной из дверей услышал голос Мерит:

– Трое?! Вас только трое? Но к вам же постоянно идут и идут новые пряхи…

– Да. Идут, – мягко ответил голос няни. – И каждая пряха, закончив обучение, сама решает, останется ли она здесь или вернется домой.

– Обучение? Зачем учить, если вы не знаете, останутся они или нет? – Мерит запнулась, помолчала и едва слышно выдохнула: – Вы… Вы знаете. Но не можете вмешаться, да?

– Да, не можем, – в голосе Элии проскользнула горечь.

– О Лунная Дева… – потрясенно пробормотала Мерит. – Ладно обучение. Но если вообще… Видеть, знать, что произойдет, и не иметь права ни предупредить, ни изменить, ни помочь… Это… Это же ужас какой-то…

– Вот поэтому лучше, если нас таких будет только трое, – тихо отозвалась няня.

– А уйти? Совсем уйти? Однажды, когда одна из новых прях решит остаться? – с надеждой спросила Мерит.

– Вот когда решит, тогда и подумаем, – тихо рассмеялась Элия, в точности как раньше, когда они с Вети заводили свое «а что, если». – Но мы не будем торопиться. Ни одна из нас.

Естественно, ведь тогда ее место займет новая пряха. А так… редкие гости в городе и совсем уже редкие безумцы, вроде Сандра, решившие найти свою няню. К последним можно выйти, ненадолго, чтоб не потерять силу, не пустить того, кто о тебе беспокоится, в подземный город, чтоб у него остался еще один шанс. Ведь в город прях можно попасть только один раз. И только тут может твориться страшная и опасная магия прях.