— Неужели? — спросила Тея. — А ты откуда знаешь?

Лив метнула в Рози испепеляющий взгляд. Не могла найти других тем для разговоров? Самодовольная улыбка на лице Рози говорила, что она, конечно, могла.

Рози отвернулась от Лив и посмотрела на Тею. Лив знала этот взгляд. Объединяются против нее.

— Ладно, хватит. Прекратите.

— А я молчу, — сказала Тея. — Ты что-нибудь говорила, Рози?

Довольная собой, Рози поцеловала близнецов, пообещала им сладостей и ушла.

Тея набросилась на Лив, едва Рози закрыла дверь.

— Рассказывай!

— Боже мой, да не о чем рассказывать. — Лив снова опустилась на пол, чтобы возобновить свои обязанности тети.

— Он привезет сюда мать, чтобы познакомить ее с тобой, — сказала Тея.

— Нет. Это Рози предложила их сюда пригласить. А я не собираюсь этого делать.

— Почему? Он тебе нравится?

Лив пожала плечами.

— Нет.

— Очень убедительно.

Лив закатила глаза.

— Речь о Маке, Тея. Подумай хорошенько.

— Я думаю. И не вижу в этом ничего странного.

— Это полное безумие. Мы с ним и две минуты не можем проговорить без того, чтобы не поссориться.

Или без того, чтобы не удариться в горячку и не начать бешено целоваться.

Едва заметная улыбка Теи стоила тысячи слов.

— Вот именно.

Лив покачала головой и заняла себя перекладыванием сумок девочек подальше от входа.

— Перестань, Тея. Ты же знаешь, какой он.

— Какой? Отличный парень. Мак — то, что надо. Поверь мне. Думаю, тебе стоит дать ему шанс. Дай ему шанс!

— Я не понимаю, о чем ты.

— О том, что тебе нужно перестать думать, что каждый мужчина похож на нашего отца.

Лив замерла. У нее перехватило дыхание. Затем она выпрямилась, открыла дверь и проговорила с притворно любезной улыбкой:

— Ты опоздаешь на самолет.

Тея улыбнулась в ответ, обняла и поцеловала дочерей и велела им слушаться тетю. Затем проделала примерно то же самое с Лив.

— Мак — хороший парень, — сказала она. — Уверена, он тебя еще удивит.

Мак ее уже удивил, но она не собиралась в этом признаваться Тее, как и не собиралась говорить сестре, что они целовались. Тея воспримет это слишком серьезно, потому что такова уж Тея. Ее сестра — неисправимый романтик и верит в такие вещи, как любовь с первого взгляда, что, надо признать, отлично сработало для нее. До женитьбы они с Гевином встречались всего пару месяцев. Но их случай — редкое везение.

Лив не может позволить себе романтику. Если с Маком что и будет, то лишь короткая связь ради секса. И все. А приглашение Мака и его матери поужинать и поглазеть на коз не имеет отношения к возможной сексуальной интрижке.

Только почему она все проверяет свой телефон?

— Не знаю. — Мать вздохнула и покачала головой. — Мне не очень нравится.

Мак устало потер переносицу. Это был уже четвертый дом за последние два часа.

— Что тебе не нравится?

— Мне ни к чему такая большая столовая.

— Предыдущий дом ты отвергла, потому что там не было большой столовой.

— Да, но здесь она слишком большая. Едва ли я буду приглашать толпы людей на званые ужины.

Кристофер, агент Мака по недвижимости, тихо стоял в стороне. Мак готов был спорить на большие деньги, что мысленно Кристофер повторяет ругательства. Наверняка. Его мать умудрилась найти недостатки в каждом доме, который они посмотрели. Слишком маленький задний дворик. Слишком большой задний дворик. Многовато спален. Маловато спален. Чересчур близко к автостраде, далековато от города. Мак испытывал искушение дать Кристоферу денег, извиняясь за пустую трату времени.

— Могу показать вам еще два дома, — после долгого молчания предложил Кристофер.

— Может, хватит на сегодня? — сказала мать. — Я устала.

Она рассеянно потерла плечо. От прилива адреналина волосы на руках Мака встали дыбом. Он протянул руку Кристоферу.

— Спасибо. Может, эти два дома прибережешь до завтра?

Тот улыбнулся.

— Я свяжусь с продавцами. — И добавил, кивнув: — Рад был познакомиться, Эрин.

Мак помог матери сесть на заднее сиденье и закрыл дверь. Сев за руль, оглянулся:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Просто устала. Думаю, вздремну, когда вернемся домой.

— Ты потирала плечо.

— Разве? — Она покачала головой. — Нет, все в порядке. Иногда мышцу сковывает.

Мак стиснул пальцами руль.

— Может, тебе стоит сходить к врачу?

Она фыркнула.

— Мне шестьдесят лет. Шестидесятилетние плечи часто сковывает.

— Но это плечо…

Она оборвала его:

— Брейден, перестань надо мной кудахтать.

По дороге к дому она заснула в машине, и ее голова мягко покачивалась в ритм движения. Мак несколько раз оглянулся, снедаемый беспокойством. Что-то она темнит. «Мне шестьдесят лет…» Господи, она больна? Могла она скрывать от него что-то подобное? Он пытался к ней присмотреться, но чуть не съехал с дороги. Больной она не выглядела. Каштановые волосы поседели только наполовину. Вес не изменился. Но что-то определенно происходило.

Он мягко разбудил ее, когда подъехал к дому.

— Приехали.

Она потянулась и зевнула.

— Пойду, пожалуй, наверх и вздремну. Разбуди, если я не встану через час.

Он проследовал за ней в дом, посмотрел, как она поднимается по лестнице, и, дождавшись, когда закроется дверь гостевой комнаты, набрал номер брата.

Лиам ответил без приветствия:

— Как идет охота за домом?

— Плохо. Она отвергла все до единого.

Мак взял пиво из холодильника и спустился по лестнице в свой хорошо оборудованный подвал.

— Может, к старости она стала разборчивой.

Мак плюхнулся на изогнутый диван, занимающий всю стену напротив шестидесятидюймового экрана телевизора.

— Шестьдесят — это не старая.

— Успокойся, я пошутил.

На короткое время их прервал звук бегающих и кричащих детей, и Мак, несмотря на беспокойство, улыбнулся, слушая, как Лиам велит детям вести себя поспокойнее.