— Где вы сейчас?

— Дома. К Люси пришла ее подружка из детского сада.

Мак снова ощутил щемящее чувство одиночества. С тех пор как Лиам с женой переехали в Калифорнию, он видел их все реже и реже. Раньше, когда Лиам еще жил в Айове, они виделись как минимум раз в два месяца, но теперь — в лучшем случае раз в полгода. Мак очень скучал по детям.

— Мне кажется, с мамой что-то неладно, — сказал он.

— В каком смысле?

— Не знаю. Она ведет себя странно. И кто-то прислал ей цветы.

— Уверен, волноваться не о чем, — Лиам фыркнул. — Хотя ты всегда найдешь повод.

— Я просто хочу, чтобы она поскорее выбрала дом. Она живет одна в Айове уже год.

— Это ведь ты уехал в Нэшвилл, братишка. Я должен был навсегда застрять в Айове и отказаться от повышения по службе?

— Я тебя не виню. Просто не понимаю, почему она тянет.

— Может, не хочет переезжать. Такое тебе в голову не приходило?

Глупости.

— Почему ей этого не хотеть? Там ее ничего не держит.

— Кроме всех ее друзей, города, где она выросла, и…

— И кошмарных воспоминаний. — Мак сам переехал в Нэшвилл, чтобы отделаться от воспоминаний. Почему его мать не хочет того же? — Она оставалась там только из-за тебя и детей. Теперь вы уехали. Пора ей оттуда выбираться.

— Ладно. Может, я ошибаюсь. Почему бы тебе просто у нее не спросить?

— Пробовал. Она уклоняется от ответа и говорит, что у нее есть право на личную жизнь.

— Она права. — На заднем плане раздался взрыв хохота и визга. — Черт, мне пора. Надо узнать, что там происходит.

— Поцелуй детей от меня.

— Хорошо.

Мак бросил телефон на диван. Лиам говорит ерунду. У матери нет причин оставаться в Де-Мойне. А если она не хотела переезжать, то так бы и сказала. Она прилетает смотреть дома в Нэшвилле уже во второй раз.

Раздосадованный, он включил телевизор и переключал каналы, пока не нашел баскетбольный матч. Через какое-то время — он не знал точно, потому что задремал, — его телефон завибрировал. Мак скосил глаза, собираясь проигнорировать любого, кто бы там ни звонил, но сердце резко подпрыгнуло и застряло в горле, когда он увидел на экране имя Лив.

Он сел, нервничая, как мальчишка. Они еще ни разу не общались после того поцелуя.

— Привет, — наконец ответил он. И поморщился. «Привет»? Это все, на что он способен?

— Привет… м-м… Черт. Подожди. — Голос Лив стал далеким, как будто она отошла от телефона. — Ничего страшного, Ава. Я все уберу. Помоги сестре собрать карандаши. — Она вернулась к телефону. — Извини. У меня племянницы.

— А, да. Гевин об этом упоминал. Что-нибудь случилось?

Он слышал, как Лив глубоко вздохнула, и представил, как та стоит очень прямо, как всегда, когда готовилась что-то выпалить.

— Рози спрашивает, не хотите ли вы с мамой приехать завтра на ферму, чтобы посмотреть коз и поужинать.

Нервы переключились в другой режим. Может, это облегчение. Определенно, предвкушение. И что-то еще. Здоровая волна желания.

— Алло? — окликнула Лив, и, черт возьми, его так обрадовал звук ее раздраженного голоса. Это значило, что их общение вернулось в нормальную колею. — Ты еще здесь?

— Рози спрашивает, да? — Мак откинулся на диван и положил ногу на ногу. — Ты уверена, что это не ты спрашиваешь, потому что соскучилась по мне?

— Да, уверена.

— Что ж, мне нужно посмотреть наше расписание на завтра. На какой час ты нас приглашаешь?

— Рози сказала, что может приготовить ужин в любое удобное для вас время.

— Вот это да. Ужасно любезно со стороны Рози.

— Точно. Я ей сказала, что не хочу, чтобы вы приезжали, но она настаивает.

Он засмеялся.

— Как же я откажусь от такого приглашения?

— Я бы отказалась. Тут особо не развлечешься.

— Хм… Не будем заглядывать вперед. Девочки наверняка будут рады повидать дядю Мака.

— Зачем им дядя Мак, когда у них есть тетя Ливви?

— Потому что я намного круче.

— Смелое заявление.

Мак услышал шаги на кухне. Он закинул руку за голову и широко зевнул.

— Я поговорю с мамой насчет завтра и дам тебе знать, хорошо?

— Ладно. Вообще мне все равно.

Мак снова засмеялся и повесил трубку.

Он взбежал по лестнице. Мать стояла у плиты, явно собираясь начать готовить.

— Тебе совсем не обязательно утруждать себя, мама.

Она посмотрела через плечо.

— Мне не трудно.

— Но если ты устала…

— Мне приятно сделать это для тебя, Брейден.

Слова ударили его как хлыст. Сразу всплыли горькие воспоминания, которые он так старался забыть.

— Что ты делаешь?

Мама подняла глаза.

— Варю кофе.

— Я сам могу сварить. Ты должна оставаться в постели.

— Брейден, со мной все в порядке.

Неправда. Ее рука висела на перевязи, а на лице еще оставались багровые синяки.

— Возвращайся в постель. Я принесу тебе кофе.

Она бросила на него суровый взгляд, который не произвел никакого эффекта.

— Я хочу приготовить тебе завтрак.

— Я сам могу приготовить себе гребаный завтрак.

— Брейден Артур. Что ты сейчас сказал?

В кухню вошел Лиам — растрепанный и в пижаме. Брейден нахмурился.

— Одевайся. В школу опоздаем.

Лиам подошел к матери. Она прижала его к себе здоровой рукой и поцеловала в макушку. Потом подняла голову.

— Мне приятно сделать это для тебя, Брейден.

Мак заморгал, отгоняя непрошеные воспоминания, подошел к матери со спины и обнял ее. Та вздрогнула, засмеялась и спросила:

— Что с тобой?

— Просто рад, что ты здесь. — Он поцеловал ее в макушку.

— У тебя все нормально? — спросила она, глядя через плечо.

— Отлично. — Он закашлялся и выдавил улыбку. — Просто голоден. Ты ведь нарежешь морковь очень мелко, да?

Она улыбнулась.

— Конечно. Я знаю, как ты любишь.

— Лив спрашивает, во сколько мы придем завтра на ужин. Ты все еще хочешь ехать?

Мать снова улыбнулась, глядя через плечо.