Решила попробовать жёлто-лимонный. Ммм… словно вкус мороженого с кислинкой.

А нежно-розовый поток похож на клубничный мусс.

Зелёный напомнил запах свежего травяного чая.

Я не знаю, сколько времени провела в расслабленной нирване, но когда я открыла глаза, то почувствовала, что больше не могу. Даже не поняла, как насытилась. Подушка плавно опустилась вниз на траву, тумана не было, дракон лежал на земле, положив морду на лапы, и улыбался. Я огляделась: ничего не разрушено, деревья на месте, люди и дракон целы. Неужели и правда, во мне есть та грань, которую я не перейду? На лице загуляла шальная улыбка. Опять переела.

— Спасибо тебе, девочка! Вот ты и раскрыла полностью свой потенциал. Теперь ты понимаешь, что и у тебя есть предел. Я свою часть договора выполнил, богиня Аурелия! — закричал куда-то ввысь дракон. — Прошу оплаты и прощения моего мира.

В тот же миг перед мордой дракона возникли два магических свитка, развернулись, и с первого листа соскочила фраза, подлетела вверх и засветилась ярко-красным:

«Правитель Пушистого мира прощён, магический запас возвращён под землю, магические потоки с Техническим узлом восстановлены, жители мира ничего не будут помнить о случившейся с ними беде. Магогусеница будет посещать мир ежедневно. Торговля с мирами разрешена без ограничения. Помни урок, Кразиус VIII».

Слова растаяли, как дымка, свитки сгорели, а на месте дракона стоял пожилой уставший мужчина и молча плакал. Слёзы катились по морщинистым щекам, капая на белоснежную рубашку.

Я была ошарашена и тоже молчала, не зная, как подойти и нужно ли жалеть искупившего грехи императора. А как жалеют императоров, не обнимать же его? С другой стороны, он тоже человек, и обнять можно… Пока раздумывала, Кразиус VIII успокоился и заговорил:

— Давно это было, гордыня меня заела. Пушистый мир столетиями процветал, его годовой доход превышал доход нескольких миров, вместе взятых. Мои маги не уступали по потенциалу кудесникам плетения мироздания. Сам я был великим артефактором. Но мне стало мало… Я, почувствовав безграничную власть, решился на эксперимент — захотел усмирить, подавить, поглотить магический мировой запас. А с ним я и сам стал бы богом. Такие мысли были в моей голове. Обрезал все пути духу мира, чтобы не пожаловался кудесникам, замкнул на себя резервно-охранные заклинания и саморучно разрушил все заклятия, удерживающие мировой запас.

Мы слушали, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово из рассказа.

— Только всё пошло не по плану. Не я запас, а он меня поглотил. Я просто растворился в нём, потеряв себя. Проходили столетия, мир прибывал в стазисе… Но в один миг всё изменилось, я почувствовал себя живым, но не человеком, а драконом. Перед моим носом висели два магических свитка с договором — сама богиня снизошла до нас. Договор гласил, что придёт день и Аурелия потребует выполнить просьбу. Если я смогу, если у меня получится, то в ответ она простит нас, то есть меня (только я виноват в сложившейся ситуации). Я безмерно рад, что такой день настал, пусть и по прошествии тысячи лет.

Кразиус VIII достал из складок мантии небольшой кругляш.

— Это артефакт переноса в любой мир. Он говорящий, может подсказать дорогу, а может поддержать разговор. Бери, спасибо тебе.

Я растерялась и только молча поклонилась, приняв дар.

— Прошу меня простить, соскучился по родным: жене и детям, — произнёс бывший дракон и исчез.

— «Ага… ммм… угу…», может, я от тебя уже услышу внятную речь. Что кругами около меня ходишь, я не памятник, нечего меня рассматривать. И руку убери, уже битый час водишь по рунам, я весь мурашками покрылся, — Джиниус начинал терять терпение.

— Ага, — я выплыла из своих дум. — Джиниус, ты стал таким… таким!

— Ну, каким «таким»? — заулыбался Джинни.

— Мужественным, красивым!.. Как насчёт ума: сейчас ты взглядом можешь посчитать количество пролетающей мимо тебя пыли? А ты заметил, что дымка поменяла цвет с чёрной на синюю? Я правильно понимаю, что это твоё последнее преображение, и я больше не увижу своего любимого вихрастого мальчишку? — мне стало грустно от мысли, что я должна выполнить своё обещание, но счастье джинна для меня было дороже дурацкой детской привязанности.

— Это всё благодаря тебе, Констанция, ты познала себя, раскрыла свой потенциал, а за ним и мой. Так и должно было быть. Ты стала сильнее и мудрее, и я вырос, — гордо произнёс джинн. — Давай попробуем сложные рецепты зелий, — зашептал друг. — А ещё одна хорошая новость: теперь тебе не придётся выходить за нелюбимого замуж. Незачем теперь твоей семье искать мага, который рискнёт своей жизнью и в критический момент остановит твой безумный разгул. Ты пойми, ты вольна в своём выборе, в своих желаниях и можешь полюбить любого, — весело заулыбался Джиниус.

— Ну, тогда и у меня для тебя замечательная новость: готовься, как только у нас выпадут первые выходные, мы едем к тебе на родину, я загадаю последнее желание, — я обняла друга.

— Нет, я против, — резко отрезал Джинни. — Мы никуда не едем, я не буду рисковать нашим счастьем и дружбой ради эфемерной свободы. Мне не страшно, если в момент ритуала я погибну. Куда более обидно, если я тебя забуду или воплощусь в другом мире и не буду знать, где тебя искать. Кто тогда тебя защитит, кто поддержит в трудную минуту. Тем более ты ещё не вышла замуж. Я не оставлю тебя одну.

Я скисла. Мне казалось, что Джинни будет рад стать свободным магиком, скинуть оковы печати и договора.

— Этот вопрос давно решён между нами и закреплён магическим договором. Я надеюсь, что мне не нужно его призывать. И надень рубашку, не нужно смущать девушек своим видом, — может, мне не нужно было быть такой резкой…

— Дилиньк, дилиньк… — громкий звук прервал несостоявшуюся ссору. — Магическая доставка, примите ваш заказ.

И тут с грохотом к нашим ногам падают два матраса. Вовремя, ничего не скажешь… Но это полдела. Матрасы вскочили и попытались нас обнять. Завязалась нешуточная борьба.

— Я нижайше прошу извинить, они соскучились, — над головой раздался знакомый голос дядечки с матрасной плантации. Он посыпал любвеобильные спальные места успокаивающим порошком. — Пришлось самому делать доставку во избежание неприятных моментов.

— Мне что-то не хочется спать на таком чуде, ещё задушит во сне.

Мой матрас горько вздохнул и сдулся, словно тряпочка.

— Что вы, что вы! Даже не беспокойтесь. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не причинит вам вред. Детьми были, когда вы на них спать упали, вот и прикипели к вам больше, чем нужно было.

Я наклонилась и погладила тонкую материю, она оказалась тёплая и нежная на ощупь. Матрац встрепенулся, уголками захватил мои руки и, мурлыча, прижал к себе, а затем принял свой обычный вид.

— И да, это последнее проявление эмоций. Вы не переживайте, более такого не повторится. Или вы сдадите их по гарантии обратно, — дядька строго зыркнул в сторону матрасов, поклонился и исчез.