Поднимаясь на крыльцо, Мэри размышляла, стоит ли сразу объяснить Норе цель своего приезда. Что скажет Нора, когда узнает, что это не просто визит вежливости? Бывает боль, которая не утихает со временем, и такую боль вызывает потеря единственной дочери. Воскрешать воспоминания о Коринне наверняка будет мучительно.

Но, едва войдя в дом, такой же знакомый, как собственный, Мэри вдруг почувствовала себя так, будто перенеслась в прошлое. На двери гостиной виднелись зарубки, отмечающие рост детей супругов Лундквист в разном возрасте. На половике Мэри увидела выцветшее пятно от виноградного сока, когда-то пролитого Эвереттом. Даже лампа с треснувшим абажуром, который чуть не раскололся, когда дирижерский жезл вылетел из рук Коринны, стояла на прежнем месте.

Мэри нашла мать Коринны в кухне, у раковины, наполненной мыльной водой, и сразу поразилась тому, что Нора почти не изменилась. Только ее прекрасные льняные волосы немного выцвели, приобрели оттенок пергамента. Тонкие морщинки вокруг глаз почти терялись на фоне яркой лазури радужки, оттенка росписи на фарфоровом сервизе, стоящем на полках старого соснового шкафа. Лишь узловатые, скрюченные артритом руки выдавали возраст Норы.

– Господи, как ты меня напугала! – воскликнула Нора, вытирая руки посудным полотенцем, заткнутым за пояс джинсовой юбки. Она порывисто заключила Мэри в объятия. – Я думала, это Джорди так подкрался ко мне. Я послала его в огород за помидорами.

Она указала на окно, за которым широкая спина брата Коринны поднималась и опускалась среди плетей, упавших с подпорок и распластавшихся по земле.

– Да сохранит его Господь, – продолжала Нора, – он заезжает проведать меня каждый день. Это так приятно! Но строго между нами, этот парень – настоящий обжора. Можно подумать, дома жена не кормит его! – заявила Нора с такой гордостью, словно доказывая, что она еще может быть кому-нибудь полезна.

Мэри обводила взглядом просторную кухню со старыми полками, нуждающимися в покраске, и думала о том, насколько она не похожа на пластиковое святилище ее матери, ревностной поклонницы порядка. На кухонном столе остывали в миске обваренные кипятком помидоры, рядом выстроился ряд блестящих банок с крышками. На старинной эмалированной плите красовались две домашние булки в формах, их аромат навевал воспоминания о Коринне и о том, как они вдвоем прибегали из школы, готовые съесть целого быка.

– Невероятно! Здесь все по-прежнему, – выговорила Мэри, покачивая головой.

– И ты ничуть не изменилась. – Нора отступила подальше и придирчиво оглядела ее. – Боже милостивый, Мэри Куинн, неужели ты сделала подтяжку?

Мэри рассмеялась:

– Даже если бы я и захотела, мне не удалось бы втиснуть операцию в свой график!

Нора подозрительно прищурилась и негромко заметила:

– Тебе пора сбавить темп, Мэри. Если ты не одумаешься вовремя, жизнь пролетит мимо, а ты и не заметишь.

Мэри поспешила отогнать беспокойство, вызванное ее словами. Она жизнерадостно заявила:

– Я запомню, но порой мне кажется, что у меня и без того полно хлопот.

Нора вытащила из-за пояса полотенце и аккуратно сложила его на столе.

– Пойдем посидим и выпьем лимонаду, пока Джорди распугивает червяков. Ты по-прежнему кладешь в лимонад столько сахара, чтобы ложка в нем стояла торчком?

Мэри улыбнулась.

– Нет, я уже не такая сладкоежка, как была прежде. Зато не откажусь от вашего знаменитого имбирного печенья.

Она присела к столу, сбросила обувь и с удовольствием поставила ступни на прохладные, гладко отполированные плитки пола. Наблюдая, как хлопочет мать Коринны, выставляя на стол стаканы и тарелки с печеньем, Мэри вновь ощутила укол раскаяния от того, что ввела Нору в заблуждение. Может, следует вообще отказаться от этой затеи? Какой в ней смысл? Шансы на то, что мать Коринны вспомнит какие-нибудь подробности, практически ничтожны.

«Ее дочь мертва, а твоя – нет. Ради Ноэль ты должна хотя бы предпринять попытку», – внушал ей внутренний голос.

Дождавшись, когда Нора сядет рядом, Мэри спросила:

– Сколько же у вас теперь внуков? Я уже сбилась со счета.

Нора лучилась улыбкой, наполняя стакан лимонадом из большого стеклянного кувшина.

– Восемь, и скоро будет больше. Квинт и Луиза ждут своего третьего малыша в ноябре. Ты же знаешь, все мои мальчишки женились лишь после того, как я уже потеряла всякую надежду когда-нибудь увидеть внуков. К счастью, жены у них еще достаточно молоды. – Она сменила тему: – А ты, Мэри? Почему я до сих пор не вижу на твоем пальце обручального кольца?

– Мне хватило одного замужества, – с притворной беспечностью откликнулась Мэри.

Нора закивала:

– Да, я тебя понимаю: Чарли трудно найти достойную замену. – Она потянулась за печеньем и неловко ухватила его негнущимися пальцами. – Я помню, как вы были влюблены. И я ничуть не удивилась, когда заметила, что ты полнеешь.

Мэри изумленно заморгала.

– Так вы догадались, что я беременна?

– У меня зоркий глаз. – Нора постучала себя по виску согнутым пальцем, похожим на искривленный древесный корень.

Мэри отхлебнула лимонада, ей вдруг стало жарко. Неожиданно ей вспомнилась ночь, когда они с Чарли купались обнаженными в озере. Он уверял, что такой красавицы, как она, никогда не видел. Именно в ту ночь Мэри решила, что Чарли будет ее единственным мужчиной.

Но все вышло иначе.

– Коринна долго тосковала, когда ты вышла замуж и уехала, – продолжала Нора. – По-моему, она решила, что вашей дружбе пришел конец.

– Я чувствовала это, но мы обе боялись поговорить начистоту. – Последовала короткая пауза, Мэри неловко поерзала под пристальным взглядом голубых глаз Норы. – Сказать по правде, я до сих пор чувствую себя виноватой перед Коринной. Мне следовало быть с ней рядом. А меня не оказалось возле нее в трудную минуту.

– Она осталась одна. – Блеск в глазах Норы стал ослепительным. – Бедный Айра, он так страдал, оттого что ей и в голову не пришло обратиться за помощью к нам.

Мэри помнила отца Коринны – строгого, но любящего. Настолько же сильного, насколько слаб был ее собственный отец. В сущности, Коринна побаивалась его.

– Значит, вы так и не узнали, что заставило ее… толкнуло на такой шаг?

– Увы, нет. Потому-то нам было так тяжело. Она не оставила даже записки.

Мэри испытала неуместное разочарование. Она знала, что шансы невелики, но все-таки надеялась, что найдется хоть какая-нибудь зацепка, незначительная подробность, наводящая на след. Что же дальше?

– Простите, что я вспомнила об этом, – виновато произнесла она.

– Не извиняйся, не надо. – Нора смахнула слезу и коснулась руки Мэри. – Полезно вспоминать даже то, что причиняет боль.

Мэри сделала глубокий вдох и призналась: