Взгляд на меня. Желтый. Хищный. Подмигивает.

И я понимаю, что, возможно, вижу Аль-Парама в последний раз.

Ту-Рахан по словам Рады и Бетти хочет меня в свою копилку. Но никто ему не собирается дарить сильную нульри, обслуживающую самого сиятельного. Так почему же не «потерять» глупого гостя где-нибудь в далеком и надежном месте…

Кто будет искать гуляку и дурака, посмевшего украсть нульри у брата? Особенно, если гуляка погибнет здесь, в своем мире, а тело затеряется на Земле. Где исчез, куда делся молодой демон? Ищи ветра в поле.

А нульри пропала вместе с ним… Свои не выдадут, чужие не узнают.

И меня Ту-Рахан на охоту не зовет. Потому что приз лучше подержать дома, открыть потом в тишине, изучать медленно, не в спешке. А когда надоест, исчезнет и приз.

Только Ту-Рахан не знает, что Аль-Парам не случайно по его приглашению заглянул на вечеринку, но даже, если бы и знал…

Мысли проносятся в моей голове, а хозяин дома все смотрит неотрывно, наслаждается моим испуганным взглядом.

— Он сильный? Магией сильный? — спрашиваю я, вырывая ладонь из цепкой ловушки влажных Радиных пальцев.

— Ту-Рахан? — сразу понимает меня Архитектор. — Высший он. Мало кто об этом знает, но не за горами его предел, слишком быстро набирает, и никто не знает откуда.

Проклятый ад. Ему действительно нужна нульри. Если Бетти умирает под ним почти сразу, значит демон не успевает полностью сбросить магию. То-то он на меня стойку сделал.

Мысли мечутся. Аль-Парам сказал сидеть на диване, но если ничего не предпринять…

Рада срывается с места, не собираясь больше меня уговаривать. И уже через несколько секунд ее тонкая фигурка пританцовывает от нетерпения среди собравшихся на охоту.

— Она же погибнет на охоте, — бормочу я.

— Глупая, — отвечает Бетти, поднимаясь с места и оглаживая по бокам платье. — Пусть другие умирают, а нам Ту-Рахан никогда не причинит вреда, мы его особенные девочки. Пошли, сама все увидишь.

— Не ходи, — тихо повторяет эльф, провожая взглядом почти бегущую от нетерпения блондинку. — Как только все уйдут, я тебя выпущу. Найдешь своего сиятельного, останешься жива.

— Аль-Парам! — кричу я. — Аль-Парам!

Кадет оглядывается и… отрицательно качает головой. Он покачивается, Ту-Рахан поддерживает его, что-то говорит и Аль перестает на меня смотреть, слушая хозяина дома.

Мне нельзя туда, нельзя. Сиятельный говорил, что прежде всего кадет будет спасать себя. Ты же спасешь себя, чертов демон? Спасешь? Тебя не надо предупреждать?

Среди гостей в круге снует странное создание, тяжело переваливающееся на кривых приземистых ножках. За серой фигуркой волочатся, скребя по плитам пола, два длинных кожистых крыла. А в цепких лапах неизвестное животное держит округлую широкую чашу, с плещущейся через край темной жидкостью.

Демоны приподнимают чашу по очереди и пьют неизвестное варево, еще и еще. Две подбежавшие к ним девушки зачерпывают напиток ладонями, обливаются от жадности.

— Что они пьют? — я дергаю Архитектора, и тот удивленно поднимает бровь.

— Это не мое дело, — отвечает мужчина. Но я смотрю так умоляюще, что он продолжает: — Ладно, не нервничай ты так. Напиток отправляет их на Землю.

Ох, вот мы и нашли способ, которым аристо переправляются через Границу. Эти наркоманы что-то пьют, меняют сознание и используют магию для перехода в другой мир. Но радоваться не получалось.

— Аль-Парама убьют?

Эльф молчит.

— Убьют? Я не могу уйти с тобой из этого дома, зная, что его убьют.

— Не будут его убивать. Зачем? Новичков заставляют убить землянку и тем самым вяжут кровью. Ты же видела, он выпил портальный напиток. Скоро проснутся древние инстинкты, через пару часов твой Аль-Парам станет почти животным и полностью подчинится Ту-Рахану. А тебя с удовольствием подарит по первому приказу вожака.

Все идет неправильно, безумно плохо. Я ошиблась насчет гибели кадета, но известие о других смертях меня тоже не успокаивает. Уходить с Архитектором, умбрцем, которого я раньше никогда не видела, тоже будет несусветной глупостью. Патовая ситуация, из которой я вижу только один выход.

Поэтому срываюсь и бегу к месту, откуда один за другим с хлопком исчезают гости. Был демон, а в следующую секунду пустота. Один, второй, третий…

— Назад, Бабочка! Я запрещаю! — кричит Аль-Парам. И… тоже исчезает с мягким звуком ударивших друг о друга ладоней.

А за ним недовольно шагнувший вперед Ту-Рахан. Тают в воздухе две девушки. Через пару секунд в центре остается только странное крылатое животное, удерживающее опустошенную наполовину чашу.

Я зачерпываю напиток ладонями, совсем как другие нульри до меня, и чуть не падаю из-за закружившейся головы.

— Дура, — в пустом помещении отчего-то гулко звучат слова оставшегося довольно далеко эльфа. — У людей к питью мгновенное привыкание.

Стены и потолок танцуют, дергаются перед глазами. Я стряхиваю капли с рук и последнее, что вижу — изумленную морду жуткого носителя портальной чаши.

Горгулья!

О! Наконец-то вспоминается название этого сказочного существа.

Горгулья! И все исчезает со знакомым хлопком.

Зеленая трава мелькнула перед носом. Я развернулась и замерла, увидев солнце. Заходящее за кроны деревьев, чуть красноватое, но совершенно настоящее солнце в чистом небе.

Не сумрачное размытое нечто как в Умбре днем, не два пятна вместо одной Луны ночью, а кругленькое такое, желтое, родное до одури. Не видела всего несколько дней, а кажется — словно воспоминания из другой жизни.

Лежа на спине, я то открывала, то закрывала глаза, оставляя слепок светящегося шара под веками.

— Бабочка! Какого беса ты творишь!

Большая тень заслонила мне родное светило, меня приподнял и обнял за плечи Аль-Парам. Он касался осторожно, будто удерживал хрупкую вазу.

Очень типично для демонов. Я уже привыкла, что в Умбре притрагивались только через ткань, если нужно было привлечь внимание — тянули за руках или мягко касались локтя. Публично кожа к коже меня обнимал только сиятельный, демонстрируя обществу привязанность к нульри.

Аль-Парам вольно или невольно сохранял расстояние, а это могут заметить и сделать неприятные для нас выводы.

— Я же тебе приказал не сходить с дивана.

Не слушая дальше, я притянула демона за шею, чем его мгновенно заткнула. Ожидала, что под пальцами заколет магией от контакта, но никаких особых ощущений не было. Небольшой прилив тепла и все. Осторожничает, и в отличие от Шай-Гирима, его энергия не прет как сумасшедшая, а дипломатично обнимает, знакомится, мягко ластится по поверхности кожи.