Есеня, не веря своим ушам, подается вперед.

– Собирайся, поехали!

– Куда?!

– Дом покажешь!

– Так нет его.

Есеня непонимающе смотрит на него.

– Дом. Снесли. Он под снос был.

– Какой же ты… Идиот… Напиши все. Что помнишь. Я вернусь. И смыться не вздумай!

Володя сидит, сжавшись в углу. Слеза скатывается по щеке от вновь пережитых эмоций. Вечером Есеня с Меглиным проходят в ангар.

– …Из-за того, что он показаний не дал – и обыска не было! Мы еще год назад поймать его могли!..

Есеня осекается – в ангаре, поджидая их, сидит Стеклов. Встает.

– Ты что тут делаешь?

– Спасаю. Тебя. Твою семью.

– Тебя Женя подослал?!

– Пусть им Бергич занимается. А ты должна вернуться домой.

Следом за Есеней и Меглиным в ангар проходит мальчик.

– Это что за хмырь?

– Папа. – Меглин тихо отвечает мальчику.

Стеклов переводит взгляд на Меглина – но Есеня заступает между ними.

– Я знаю, что делаю.

– Не похоже.

– Я приду, когда закончу.

В то же время мальчик проходит вперед, разглядывая Стеклова.

– Я без тебя не уйду.

Мальчик, стоя рядом с Есеней, оборачивается к Меглину.

– А чего ты его вообще тут терпишь?

Меглин обхватывает себя руками, сдерживая тик, отводит взгляд от мальчика.

– Есеня, уходим.

– Нет.

– Че ты стоишь как обоссанный? – Мальчик ехидно улыбается. Меглин, не выдержав, бросается на мальчика.

– Оставь – меня – в покое!..

Меглин движется на Есеню, он бросается на перехват, хватает за плечо. Меглин, даже не осознавая, кто перед ним, бьет Стеклова. Стеклов бьет в ответ. Есеня ошарашена. Отступает на шаг. А Стеклов и Меглин, сцепившись, падают на пол. Стеклов пытается оторвать Меглина от себя, а тот вцепился мертвой хваткой. Не разжимает рук.

– Уходи… Уходи!..

Есеня быстро вытягивает шприц из чехла – и, не целясь, всаживает его Меглину в спину. Меглин размахивает руками, пытаясь отбиться от напавшего на него сзади. Есеня отбрасывает пустой шприц. А потом ударом кулака сбивает Меглина с отца на пол.

Самарин, выслушав Есеню, покивал головой.

– Я не случайно спросил про совесть. Нет правды, или неправды, Есеня. Мы же с тобой понимаем. Правда у каждого своя. И миллионы правд бьют друг друга, пытаясь доказать, что именно они настоящие. От этого все зло. Вопрос был с двойным подвохом. Жить надо по закону. Иначе умрем. Все.

– Значит, я ответила правильно?

Самарин кивает.

– Но изменила мнение, стоило мне надавить.

– Чего ты хочешь от меня?.. Зачем ты надо мной издеваешься?

– А чего хочешь ты?

На глазах Есени выступают слезы.

– Я хочу спасти своего ребенка!..

И воспоминания окутывают ее мысли жуткой прохладой. Она видит девушек из недалекого прошлого, убитых. Перед ее глазами парочка на бетонной автобусной остановке, ему 15, ей 14, она сидит на нем, целуются, он лезет в джинсы – оттолкнула руки, вскочила.

– Автобус!

Улыбается – дразнит, автобус подъехал, она хватает рюкзак, целует, на ухо быстро шепнула:

– Завтра…

Заскакивает в автобус – проходит между рядов, садится у окна, губы складывает в поцелуе. Парень на нее смотрит. Поэтому не обращает внимания – по заднему плану, из-за остановки, вышел человек и сел в автобус. Она едет, улыбается своим мыслям. Мужчина сзади наклонился к ней:

– Кордяга скоро?

– Третья остановка, – ответила она, даже не обернувшись.

– Спасибо, куколка моя…

– Придурок…

Девушка вышла на своей остановке и пошла в сторону дома, руки в карманы, проходит в дворовую арку. Он нагнал бесшумно. На лицо ложится пропитанный чем-то платок. Секунда сопротивления, глаза девушки закатываются, она обмякает в его руках. Глаза девушки закрыты. Она морщится. Стонет. С трудом разлепляет веки. Судя по мутному взгляду, она под действием какого-то вещества. В глазах ее вдруг зарождается ужас, она мычит, пытаясь закричать, и не может – потому что рот ее зашит, грубой ниткой, но крови почти нет – потому что склонившийся над ней мужчина любовно протирает ей губы смоченной в спирту салфеткой.

– Тихо, куколка моя… Почти готово…

На секунду он задумывается – выбирает: в медицинском подносе лежит на выбор несколько игл разной величины. Выбрав, он склоняется над телом девочки, которая продолжает мычать не сколько от боли, сколько от ужаса.

Самарин двигает Есене по столу стакан воды. Есеня припухла от слез, смотрит в сторону.

– Я не буду больше отвечать.

– Почему?

– Зачем это все?! Что вы делали с Меглиным там, как вы не заметили про Меглина сям… Я отвечаю, каверзные встречные вопросы… В чем смысл?!

– Смысл простой. Вы правы, я не сомневаюсь в том, что Меглин преступник. Но я сомневаюсь в вас. Вы сообщница или жертва?

– Какая разница?

– Огромная. Вы или будете помогать нам, или направлять по ложному следу.

– Моя дочь…

– … может быть частью плана. Прости, я должен думать и об этой возможности. Только если ты расскажешь все честно. Если мы пройдем с тобой всю цепочку. Я смогу тебе доверять. И это даст нам возможность спасти ребенка.

– Я могу соврать.

– Я – пойму, если ты врешь. Мы на одной стороне. Я не ловлю тебя. Я пытаюсь разобраться, что произошло.

Есеня продолжает свой рассказ. Комната матери Володи подперта стулом. Дверная ручка дергается. Из-за двери несется чуть надтреснутый женский голос его матери:

– Володя? Володя, у меня что-то с дверью! Володя!

Ноги Володи, дрожа, на цыпочках, на стуле. На столе – лист бумаги, исписанный нетвердой рукой. Его шея в петле. Рядом мужчина – одной рукой крепко обхватил за пояс. Пистолетом указывает на бумагу на столе. Одобрительно по-стукивает. Володя вдруг занервничал:

– Нет. Не надо. Я же уехать могу, я же могу…

Мужчина вышибает из-под него стул и мягко отпускает пояс, бесшумно покидает квартиру и плавно закрывает за собой дверь. Ручка двери в другую комнату продолжает дергаться.

– Что там у тебя?! Володя!

Есеня стоит под обрезанной веревкой, смотрит на потолок, потом на стол. В квартире, кроме нее, пара экспертов – один ходит по периметру комнаты, другой осматривает стул, на котором стоял Володя, в поисках отпечатков. Полицейский выводит из комнаты мать Володи, которая старается на Есеню не смотреть – но потом, не выдержав, вдруг быстро делает к ней шаг и плюет в лицо. Плевок не долетает. Полицейский быстро перехватывает пожилую женщину.