— Надеюсь, что вам не придется перенести то, что перенеславаша мачеха, — сказал Дронго. — И лучше постучите по дереву.

— Я бы не выдержала, — призналась Лайма. — Я не выдержалабы. Где-то я читала, что Господь дает человеку ровно столько испытаний, сколькоон может перенести. Но я такого испытания не перенесла бы.

— Простите, что я снова возвращаюсь к этому вопросу. Бригадастроителей, которая работала в вашем доме, была от Березкина, вашего соседа?

— Понятия не имею. Это может сказать Лилия.

— Понятно. Спасибо. Простите, что я вас побеспокоил. И ещераз извините за вчерашний срыв.

— Если я вам понадоблюсь, звоните в любое время.

— Договорились, — Дронго положил трубку. Нужно было еще разпобеспокоить Лилию, еще раз ей позвонить. Но ему так не хотелось ее тревожить!Однако он решительно набрал номер и, когда услышал голос сиделки, еще разпопросил передать трубку Лилии Краулинь.

Услышав ее слабое дыхание, Дронго снова извинился.

— Кто нанимал бригаду строителей? — спросил он. — Это небыли, случайно, люди Березкина, вашего соседа? Ведь он тоже занималсястроительством, как и его отец?

— Нет, — ответила Лилия, — кажется, нет. Но я сейчас точноне помню.

— Ясно. И второй вопрос. На третьем этаже жил банкирЛеонидов. За день до случившегося он отмечал рождение внука. Вы его хорошознали?

— Мы с ним не общались. Они были из новых, из тех, которыеразбогатели после девяностого года. Арманд таких презирал. Мы не жили в этомдоме, и поэтому мы их знали не очень хорошо.

— Отца-банкира убили в девяносто восьмом. Эта смерть моглабыть как-то связана с трагедией Арманда?

— Не знаю. Я сейчас уже ничего не знаю. Вы думаете, чтоубийца кто-то из их гостей?

— Пока нет. Но мне важно было знать. Простите, что я былвынужден вас побеспокоить. До свидания.

Дронго положил трубку, и в этот момент в дверь постучали.Дронго вдруг обнаружил, что, кроме полотенца, которым он обмотал бедра, на немничего нет. Пока он поднимался с кресла, постучали второй раз. Он не успел даженакинуть халат. Пришлось открыть дверь в таком виде. На пороге стояла Марианна.Увидев его, прикрытым лишь полотенцем, она довольно хмыкнула. Чем-то этаженщина напоминала ему молодую Лону. Только к ней он приехал сам и разделсяперед тем, как вошел. Господи, как давно это было! С тех пор он виделся с Лонойтолько в девяносто четвертом. Почти десять лет назад.

Марианна вошла в номер, огляделась по сторонам и, снявкуртку, бросила ее на кресло. Затем решительно шагнула к Дронго, обхватила егоголову и прижалась к нему. А во время поцелуя вдруг резко дернула полотенце иотбросила его на кровать.

— Твой сегодняшний наряд нравится мне гораздо больше, —заявила она.

— Я начинаю тебя бояться, — признался Дронго, — тебе некажется, что ты меня сексуально домогаешься?

— Могла бы найти и помоложе, — нарочито сердито произнеслаМарианна. — Зачем мне нужен такой старый и потертый эксперт? Единственное, чтоя могу тебе обещать, что теперь буду встречаться только с евреями имусульманами. Оказывается, это так удобно.

Она все-таки заставила его покраснеть. Это поколение растетабсолютно бесстыжим. Или и он был таким же двадцать лет назад?

— Добавь еще американцев, — посоветовал Дронго, — там делаютобрезание почти каждому родившемуся независимо от веры.

В это утро он чувствовал себя гораздо более утомленным, чемв предыдущее. Если Марианна решит, что им нужно встретиться и сегодня, то кзавтрашнему утру у него не останется никаких сил. Или он кокетничает? Марианнапроснулась и сладко потянулась.

— Доброе утро, — сказала она, — а где мой кофе в постель?

— Ненавижу кофе в постель, — пробормотал Дронго, — по-моему,сначала нужно почистить зубы и принять душ.

— Ты напоминаешь мне моего папу, — покачала она головой,поднимаясь с постели.

Дронго поднял трубку телефона и заказал завтрак. КогдаМарианна вышла из ванной, завтрак был уже на столике. Она забыла надеть халат.Он невольно нахмурился, увидев ее в костюме Евы, и протянул ей халат.

— Какие мы все моралисты, — усмехнулась Марианна, натягиваяего, — если не помнить, чем мы занимались два последних дня, или, точнеесказать, две ночи.

— Ничего святого, — притворно вздохнул Дронго, — а набудущее советую лучше не появляться в таком виде ни перед кем…

— В женщине должна быть загадка, — насмешливо протянула она,— а как быть в Германии? Там вообще все ходят в сауны раздетыми. ОбожаюГерманию, там нудизм в порядке вещей.

— Мы не в Германии.

— Ты купаешься там в костюме?

— Нет, в халате.

— И зачем я связалась со стариком? — вздохнула Марианна. — Вследующий раз найду кого-нибудь помоложе. — Она взглянула на часы и ахнула. —Господи, у меня же сегодня встреча с министром! Я могу опоздать. Закажи такси,— она бросилась одеваться.

Дронго с интересом следил за ее лихорадочными действиями.

— Где мои колготки? — крикнула Марианна. — Куда я их дела?

— В Германии часто ходят без колготок, — произнес он безтени улыбки, — и вообще, мне кажется, что такому свободолюбивому существутрудно работать журналистом в газете. Не тот масштаб. Тебе нужно выходить наболее известные американские издания.

— Это ты издеваешься? Где мои колготки? — Она начала искатьпо всей комнате, не замечая, что он держит их в руке. Наконец увидела. —Спасибо, — она выхватила колготки и бросилась в ванную комнату. — Между прочим,— крикнула оттуда, — обе мои подруги мечтают с тобой познакомиться. Я имстолько про тебя рассказала!

Дронго начал одеваться.

— Неужели ты все им рассказала? — спросил он.

— Не все. — Она высунула голову из ванной. — Просто сказала,что ночевала у тебя в номере. И собираюсь поехать к тебе снова.

— Ты все это рассказала своим подругам? — Ему придется комногому привыкать заново, это поколение абсолютно иное. Кажется, ее ничемнельзя смутить.

— Конечно, рассказала, — послышалось из ванной комнаты, —только ты можешь не беспокоиться. Мои подруги — могилы. Они никому ничего нерасскажут.

— У каждой из них есть свои две «могилы», и так далее.Боюсь, что через два дня о наших встречах будет знать весь город.

— Ты не знаешь моих подруг. Они никому не скажут, — Марианнавыбежала из ванной комнаты. — Уже заказал такси?