— Куда мы идём? — спросила она.

— Если ты позволишь… Я бы хотел для начала пройти теми улицами на которых жил.

— Конечно… — Кира растерялась, Всё время, пока они обсуждали эту экспедицию, речь в первую очередь шла о том, что она может спасти Саю жизнь, во вторую — о том, насколько важны могут быть открытия, которые им удастся сделать в этом подводном городе… Но только сейчас Кира начинала понимать, что перед ней не только стратегически важный объект и культурное наследие, но место, где этот человек жил.

Она взяла Сая за руку, хотя понимала, что в случае опасности это скуёт её движения и может сослужить плохую службу. Сжала его пальцы, и Сай ответил ей тем же.

Надолго, впрочем, её такта не хватило.

— Как удерживается воздух? — спросила она. — Никаких куполов я не вижу.

Сай покосился на неё и краешек его губ тронула улыбка.

— Ментальное поле, конечно. Но это физика, Кир. Я в ней не специалист.

Кира вздохнула и покивала, в глубине души понимая, что и ей тонкости этих процессов будут бесполезны.

— Мера писала о каких-то кристаллах, — вспомнила она. — В отличии от эрхов вы не работали на производстве массово, это так?

— Ох… — Сай не останавливаясь посмотрел на неё. — Твои вопросы становятся всё более сложными. Нет, не работали. У нас вообще мало кто работал в том смысле, как это понимают в Конфедерации. Совет менторов определял те сферы, в которых не хватало специалистов, и на них назначалась своего рода трудовая повинность. В первую очередь для тех, кто провинился или не достиг успеха на избранном им пути. Но это всё равно не было полноценной… службой, что ли… Те, кто отбывал повинность по распределению, в основном занимались активацией кристаллов, их внутренняя энергия оставалась свободна для той деятельности, которую они выбрали сами.

— Внутренняя энергия, — задумчиво повторила Кира. — Получается, для вас это самый ценный ресурс?

Сай кивнул.

— Но ни в одном контакте с эрхами не упоминалось, что её можно передавать.

— А ни один эрх её и не передаст, — хмыкнул Сай. — Зачем бы им разрабатывать подобную технологию, если они хотят только отбирать?

Кира промолчала, не зная, насколько объективно это высказывание.

— А как же дарс? — после паузы спросила она.

— Эрхи считают, что у нас вообще нету дарс.

— Нууу… Какое-то сомнительное утверждение.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать. Если рассматривать дарс так, как на деле понимают его они, то это определённо не то, что мы ценим в людях. Лично я, после всего, что видел, понимаю эрхов. Понимаю, что тот, кто способен продержаться под прямой атакой, достоен уважения. Но для моего народа это не было главным. Скажем, какой-то мальчик умеет плести чудесные видения. Возможно он даже вкладывает в них столько силы, что они проживут столетия после его смерти. Но он пугается прямых столкновений, он привык всё время проводить в своей мастерской. Разве он не ценнее для общества, чем грубый скот, который умеет только подчинять?

— Подчинять и тем собирать целую плантацию рабов, — осторожно напомнила Кира.

Сай бессильно посмотрел на неё.

— Я не буду спорить. Знаю, что люди считают, будто практика подтверждает их правоту. А практика определённо показала, что мой народ не годится ни на что.

— Я не про это, Сай… — растерялась Кира и крепче сжала его руку. — Я не говорю, что вы не правы, я просто хочу вас понять. И потому пытаюсь выяснить, какие ответы на вечные вопросы давал твой народ.

— Я — не весь мой народ. — в голосе Сая снова послышалась горечь. — Но если тебе сгодится моё мнение, то я скажу, что лерон тем и отличается от зверя, что зверь растопчет цветок, потому что тот растёт у него на пути, а лерон станет беречь его, потому что он красив.

— Выходит, что высшая ценность для вас в красоте?

— Не уверен. Не думаю, что для всех. Но для меня — наверное, да.

Кира задумчиво посмотрела на него.

— Что? — спросил Сай.

— Сейчас я разглядывала твой шрам.

Сай безрадостно хохотнул.

— Ну… — протянул он. — Может быть я не хочу дарить красоту тем, кто её не берёг?

— Да уж… Позиция настоящего художника. А этот мальчик… случайно не ты?

Сай покачал головой.

— Точно нет. Мои работы были не так уж хороши. Может быть, я и научился бы со временем делать их прочней… Но что теперь гадать?

— Они быстро распадались?

Сай пожал плечами.

— Я думаю, что вкладывал в них недостаточно силы. Но образы тогда рождались в моей голове слишком быстро. Мне хотелось придать им цвет и объём, показать близким. Но часто они получались нечёткими и никогда не существовали долго. Думаю, ты понимаешь, что никто, даже лерон, не захочет платить за безделицу, которая не проживет и дня.

— У нас во все эпохи собирали и дарили женщинам цветы, хотя они теряют свежесть к следующему утру.

Сай покосился на неё.

— Значит, я угадал?

Во взгляде Киры появилось удивление.

— Я думала, ты знал!

Сай промолчал.

Он снова заговорил только через некоторое время:

— Я думал, что никогда уже не вспомню о тех проблемах, которые казались мне важными тогда…

Кира не ответила и какое-то время они шли в молчании. Потом Сай внезапно остановился и повернулся к Кире спиной.

— Что? — опешила она.

— Вот, — тихо сказал Сай. — Дом, в котором я жил.

Кира подошла к нему и становилась рядом.

— Зайдём? — спросила она.

Казалось, Сай размышлял. Но после долгого молчания всё-таки покачал головой.

— Нет времени, — с грустью сказал он. — Меня беспокоит следящее устройство, которое мы нашли. Честно говоря, думаю… нам вообще не стоило тут гулять. Но я просто слишком хотел побыть здесь с тобой.

Кира прижалась щекой к его плечу.

— Я очень рада, что ты всё это мне показал, — искренне сказала она. — И я бы очень хотела, чтобы мы смогли вернуться сюда ещё раз.

Сай только пожал плечами. Отвернулся от дома и за руку потянул её вперёд.

Теперь, понимая, что они находятся в знакомых для Сая местах, Кира ещё внимательнее оглядывалась по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти всё. И через какое-то время произнесла.

— Здесь всё сохранилось почти нетронутым, Сай… Как это произошло?

Сай не стал спрашивать «что». Понял и так. Он долго молчал.

— Никакой войны здесь не было, — произнес он после долгой паузы. — Эрхи по большей части не знали расположения наших городов. И подводные плаванья были для них слишком ресурсоёмкими — для того чтобы собрать достаточно энергии и разогнать субмарину тогда требовалось слишком много рабов. Нашими субмаринами легко управлял один человек — мы ведь долгое время жили на дне, такое средство передвижения было основой нашей жизни.