и работа во время учебы и после нее. И теперь твоя задача во всех этих местах — стать самым активным и полезным членом комсомола. Чтобы был на виду, чтобы тебя продвигали за пользу, что ты приносишь. Обязательно сделают комсоргом — а потом твоя задача становиться комсоргом более высокого уровня. Был комсоргом взвода — надо стать комсоргом роты. А из армии уходить комсоргом, минимум, батальона.

Славка посветлел. Вопросов у него еще была масса, но мы уже добрались до вокзала. И вовремя — уже и нужный нам поезд подходил.

Дизель подъехал и медленно остановился, из всех вагонов выходили люди. Мы со Славкой высматривали женщину с ребёнком, глядя в разные стороны. Не покидало ощущение дежавю. Точно также мы уже стояли недавно. Главное, чтобы второй раз не вхолостую сюда пришли.

— Вон она! — вдруг сказал Славка и побежал к голове состава.

Я припустил за ним. Из второго вагона вышла женщина с большой сумкой через плечо и двумя сетками в руках, поставила сетки на перрон, поднялась обратно в поезд и стала спускаться уже с ребёнком на руках. В этот момент мы и подбежали.

— Тёть Лен, — крикнул ей Славка. — А мы за вами.

Он принял у неё малыша. Я помог ей спуститься, взял сетки, и мы отошли от дизеля, который очень скоро тронулся с места.

— Зачем вы тут? — испуганно спросила она.

— Помочь вам… — ответил Славка.

Перед нами стояла невысокая, худая женщина, в стареньком сером пальто с каракулевым воротником, на голове пуховый серый платок. Усталая, если не сказать измученная, она растерянно смотрела на нас. Не было ни намёка на какую-то агрессию или неадекватность с её стороны.

— Что-то случилось? — с обречённым видом спросила она.

— Просто, пришли вам помочь домой добраться. Эмма сидит с Колей и помочь вам больше некому, — медленно сказал я, подбирая слова, чтобы хоть как-то её подготовить.

— Спасибо, конечно! — удивленно ответила она, от помощи не отказалась, и мы пошли все вместе в сторону нашей улицы. Славка нёс малыша, я сетки, а Елена молча шла за нами.

— Ну, что, герой, как дела? — спросил я мальца, удивляясь, что он не плачет, сидя у чужого дядьки на руках. Наша Аришка бы не далась, уже такой скандал закатила бы.

Малой никак не отреагировал на меня. То ли не слышал, то ли боялся меня. Я не стал к нему больше приставать.

Через пару кварталов Славка сбавил темп.

— Ты что, устал? Давай, поменяемся? — предложил я.

— Давай, — согласился Славка, тяжело дыша.

Я взял малого на руки. Да. Это не Аришка. Никита был старше её и весил значительно больше. Мужик. Ладно, допрём.

— Как же вы одна собирались с ним домой попасть? — спросил я.

— Так и собиралась, — ответила Елена.

— В одной руке сумки, в другой ребёнок? — не поверил я.

— Никита пешком шёл бы, — ответила она.

Угу. К утру пришли бы, — подумал я, но озвучивать вслух не стал.

Мы подошли к их дому. Свет не горел. Интересно! Мои что, к себе Эмку с Колей увели? Елена сразу напряженно спросила:

— Где дети?

— У нас — не волнуйтесь, — уверенно заявил я.

Она стояла перед калиткой, не решаясь войти в дом.

— А Борис? — спросила она.

— Борис ушёл.

Она пошла к дому, видимо, подумав, что ее сожитель просто куда-то отлучился. Ничего-ничего, спешить не будем, пусть немного в себя с дороги придет. Правда, тут я вспомнил, что Борькины ключи забрал Герман. А есть ли вторые?

Но у Елены нашлись при себе ключи, и она вошла в дом.

Мы вошли следом за хозяйкой. Чёрный кот попытался проскочить в дом у нас между ногами, но я споткнулся об него и, похоже, наступил ему на что-то. Он обиженно взвыл и метнулся в хату.

— Извините, я не вижу ничего у себя под ногами из-за малого, — сказал я Елене, недовольно взглянувшей на меня.

Она сняла пальто, так и оставшись в платке, прошлась по дому, осмотрелась, ничего криминального не заметила.

— Так, что случилось? — спросила она немного уверенней.

— Что именно вас интересует? — спросил я.

— Где Борис? И почему Эмма с Колей у вас? — с вызовом спросила она, забирая у меня малого.

О! Похоже, начинается.

— А у вас у самой есть какие-нибудь предположения? — спросил я, с любопытством наблюдая за ней. — Что могло случиться?

— Что угодно, — резко ответила она. — Почём я знаю!?

— А вы не опасались оставлять детей одних с Борисом? — спросил я.

— А что Борис?! Человек как человек. Как все! — на повышенных тонах ответила она.

— Хотите сказать, что все к своим дочкам пристают и это нормально?

— Она ему не дочь!

— Поэтому можно приставать? — не отставал от неё я.

— Она сама виновата! — зло прошипела Елена.

Ух ты! У этой женщины разбег от испуганной тётушки до свирепой фурии, — тридцать секунд.

— В чем она виновата? Тем, что девчонкой родилась? — жёстко спросил я, подходя к ней. — Или тем, что ей с матерью не повезло?

— А что это ей с матерью не повезло? — уже чуть не визжала она. — Я что, плохая мать? Посмотрите на него, люди добрые! Он меня учить собрался!

— Молчать! — рявкнул я.

Она заткнулась и уставилась на меня, изумленно хлопая глазами. Ага, похоже только вот так, в стиле своего Кабана, она готова слушать, что мужик скажет. Но орать дальше без необходимости я не собирался. Попробую все же воздействовать на разум.

— Не плохая, а ужасная, — медленно и тихо заговорил я. — Всё зашло слишком далеко из-за вашего попустительства. Вам очень повезло, что Герман сегодня на работе. А то он вообще собирался выгнать вас с пацанами из этого дома по месту прописки к вашей матери. А Эмму к себе забрать.

Елена ошарашенно смотрела на меня.

— Да-да! С этого дня ваше поведение все будут разглядывать под микроскопом. И родственники Эммы по отцу, и общественность. И если вы опять начнёте решать свои проблемы за счёт дочери, последствия будут очень серьёзные для вас. Поверьте! Если у вас есть вопросы, обратитесь к моей бабушке. Она вам всё