Вита убрала один планшет с испорченным полотном и поместила на мольберт новый.

Небольшое раздражение спало, когда она – уже по привычке – поместила ладонь на живот, чуть его поглаживая. Не так давно он начал выделяться, из-за чего Вита восприняла себя еще более странно. Ей не было ни плохо, ни в полной мере отлично, а именно – странно. Хоть не стопроцентная, но частичная копия ее самой – маленький человек – живет внутри. Это было и раньше, но пока не проявились внешние отличия – все представлялось таким… далеким. А сейчас, каждый раз, когда Вита смотрит на свое обнаженное тело и акцентирует внимание на животе, ее, как мягкий хлопок, окутывает волна счастья. Такого счастья, которое невозможно получить даже от близкого человека.

Лучи апрельского света проникли сквозь приоткрытые окна, освещая комнату. Лежащий на животе безымянный палец блеснул короткой маленькой вспышкой. Кольцо засияло, а небольшая точка словно очнулась, наполняясь ярким лазурным оттенком.

***

– Влад, что за?.. Зачем ты хранишь его?

– Понятия не имею… Я просто оставил его в ящике и позабыл о нем.

Его рука потянулась к коробочке.

– Давай, я избавлюсь от него, если оно тебя смущает.

Вита опередила его.

– Нет… не надо.

Она открыла коробочку и взглянула на содержимое. Камень в оправе почему-то притягивал взгляд. Такой небольшой, аккуратный; от него так и веяло морским бризом. Вита осторожно достала кольцо и покрутила им в воздухе, наблюдая за игрой цвета. Затем плавным движением надела его на безымянный палец правой руки, удивляясь, что размер оказался подходящим. Вновь поводив кистью вправо-влево, она взглянула на Влада.

– Это не значит, что я принимаю твое предложение. Это скорее как…

– …подарок?

– Да, именно. Просто подарок, который я буду с радостью носить.

– Как хочешь, Вита, – ухмыльнулся Влад. – Как хочешь.

***

Она редко снимала его. Даже нежась в ванне, Вита с неподдельным интересом, как в первый раз, рассматривала кольцо. Само по себе оно ничего особенного не представляло, но для будущей матери это символ: все проходит, все меняется, ничего не остается прежним.

Вита гладила живот, не замечая, что улыбается. Завтра им предстояло пройти УЗИ, на котором, возможно, они узнают пол ребенка. Ей, по большей части, неважно, кто это будет – мальчик или девочка, – она уже любила его или ее, как никого и никогда, и с нетерпением ждала следующего дня. Влад по этому поводу отпросился с работы: их маленькая семья будет в полном составе.

Да, семья. Мы уже семья.

Семья…

…Вот оно!

Кисть со свежей краской поплыла по полотну.

***

Влад завороженно смотрел на монитор, где на черном фоне белые и серые полосы вырисовывали очертания крохотного человечка. Изображение не замирало: каждое движение миниатюрных ножек или ручек отдавались все новыми и новыми потоками эмоций, которые трудно понять, описать. Сквозь них он уловил нежное поглаживание большим пальцем тыльной стороны ладони – той, которой он держал руку Виты. Влад с трудом оторвал взгляд от экрана. Глаза у нее слегка блестели: то ли от солнца, то ли от влаги, что скопилась под сильнейшим впечатлением.

– Ты можешь поверить? – спросила она слегка дрожащим голосом. – Что это наша дочка?

Дочь. У меня будет дочка. Маленькая девочка.

Влад снова посмотрел на экран УЗИ.

– Это… удивительно.

Он почувствовал подступающий ком в горле. Прозрачная пленка накрыла глаза. Влад опустился к Вите, поцеловал ее в лоб и, забыв обо всем на свете, произнес:

– Спасибо тебе. Я так тебя люблю.

– И я тебя. Очень сильно.

***

На полотне, что все еще покоилось на мольберте, виднелись три фигуры: одна, по сравнению с другими двумя, поменьше. Все три, находясь на морском побережье, держатся за руки и смотрят на рассвет, стоя к зрителю спиной.

Вскоре, картина нашла свое место на стене над раскладным диваном.

Квартиру было не узнать. Все преобразилось. Любое свободное место принимало новую для себя роль. Закончился косметический ремонт в спальне, практически капитальный на кухне; в прихожей стоял новый просторный шкаф. Стены красовались картинами, на которых отслеживалась эволюция мастерства художницы. Рядом с диваном, где раньше располагалось кресло, стояла детская кроватка со встроенными ящиками, в которых уже находилась детская одежда.

Но не сказать, что все проходило идеально. Жилплощадь застала десятки ссор, связанных с выбросом ненужного для одного человека, но нужного для другого. Варианты развития этих препирательств были разными: кто-то шел на компромисс, кто-то сдавался, кто-то боролся до конца, кто-то срывался на крик; в конечном итоге, что Влад, что Вита все же приходили к соглашению между собой, хотя порою и дулись друг на друга по несколько часов, а того и дней.

К середине августа у них закончились поводы для ссор, и они уже смиренно ждали, возможно, главного дня в их жизни – рождения дочери, которое должно произойти в течение одной-двух недель.

Тем не менее, у них нашлись и другие поводы для радости.

Влад занял пост главного редактора журнала. И это событие стало очень своевременным для молодой семьи, которая нуждалась в деньгах как никогда раньше: прибавка к зарплате позволила как следует подготовить дом к появлению нового человека в этом мире. Помимо этого они смогли воплотить в жизнь недавнюю задумку Влада – поездку на море. Вита с радостью согласилась, несмотря на смущение по поводу внешнего вида. Она была на море всего один раз в жизни – с папой и матерью, когда была совсем маленькой, и воспоминания о той летней поездке остались только хорошими и, можно сказать, последними о папе – он погиб в начале осени того года.

Проконсультировавшись с врачом, ведущим беременность Виты, и получив от него письменное разрешение, они в конце июня улетели заграницу в тихий семейный отель прямо на берегу моря. Вите пришлось весь полет успокаивать Влада, заверяя, что никакого дискомфорта она не испытывает, поскольку тот расспрашивал об одном и том же чуть ли не каждые пять минут. Успешно добравшись до места и доплатив пару сотен долларов, они поселились в уютном бунгало в трехстах метрах от берега. Всю неделю они отдыхали, наслаждаясь солнечной погодой, теплым морем, разнообразной и вкусной едой. Последним, в большей мере, наслаждался Влад, поскольку Вите многое из приготовленного было противопоказано, однако то, что было разрешено, пусть и не в таком огромном количестве, также предоставляло нескудный выбор на каждый день. Следуя советам врача, они мало загорали – в основном лежали на пляже под тентом, – но это не мешало получать удовольствие от морского воздуха. По вечерам, если Вита не была сильно измотана за день, они босиком прогуливались вдоль берега, позволяя воде мочить ноги, держались за руки, общались, целовались, а потом возвращались в тихое бунгало, где, обнявшись, засыпали.