Да разное. Что вы погибли, например. Я не поверил. Потом, уже тут, когда была Айрин… понял, что не поверил правильно. Не могли вы просто так погибнуть. Вы спали для неё, а погибшие, как известно, не спят.

— А что еще говорили? — требовательно спросил Ит.

— О том, что вы враги, разумеется. Всему живому, — Таенн выудил из воздуха очередной стакан с чем-то горячительным, и отхлебнул добрую половину. — Обвиняли черти в чём… но про это мало кому говорили. Для всех остальных вы были не более чем выдумкой.

— А вот это что-то новое, — протянул Скрипач. Щелком отбросил сигарету в темноту, встал, потянулся. — Выдумка? Так и сказали?

— Да, выдумка, — подтвердил Таенн. — В частности, ваши две расы. Якобы такого вообще не бывает, и быть не может.

— Понятно, — кивнул Ит. — Ну, конечно, не может. Богоподобные люди и все остальные. Крепко же эта дрянь засела в официалке.

— А вот про нашего друга Ри я кое-что слышал… — начал Таенн, но вдруг почему-то осекся. — Хотя это сейчас неважно. Важно другое. Как вы тут оказались, и почему вы всё помните?

— Не знаем, — пожал плечами Скрипач.

— Но можем рассказать, что именно происходило, — добавил Ит. — Таенн, может, хватит пить, а? — попросил он. — Это вредно.

— Я мертвый, мне можно, — отмахнулся Таенн. — Чего тут вредного-то? Если надо, то я — раз! и снова трезвый. Всё нормально, забей.

— Уж не знаю, мертвый ты или не мертвый, но когда ты перецветал из красного в белый, а потом в синий, я слегка испугался, — признался Ит. — Это давление, между прочим. Ты бы поберегся.

— Ит, ты говоришь, как доктор, — хохотнул Таенн. — Да ну на фиг.

— Не на фиг, — Ит нахмурился. — И почему — как? Мы уже много лет врачи. И таких калейдоскопов, как твое лицо, мы за время практики насмотрелись порядочно.

— Вы врачи? — Таенн едва не поперхнулся. — Вы?!

— Ну, мы, — пожал плечами Скрипач. — А что такого?

— И какие?..

— Военные, в первую очередь, — невозмутимо сообщил Ит. — И нечего делать такие удивленные глаза.

— А как же агентура?..

— Как вспомогательная функция, — Скрипач, кажется, рассердился. — Слушай, Бард, не понимаю, что тебя удивляет. Мы что, не имели права сменить профессию? Агентура в чистом виде нам, прости, осточертела. Да и жизнь, она, знаешь ли, штука такая, переменчивая. Сегодня здесь, завтра там.

— Обстоятельства так сложились, что медицина стала лучшим вариантом, — поддержал Ит. — И самим нам тоже нравится. Пользу, знаешь ли, можно приносить по-разному. Не только бегая по кустам с автоматом или притворяясь существом чужой расы… во благо Официальной службе. Это тяжелая работа, но, поверь, она того стоит. Более чем стоит.

— Офонареть, — констатировал Таенн, садясь во второе кресло. — Нет, ну это точно надо выпить… А почему вы тут попали в пилоты?

— Хрен знает, — развел руками Скрипач. — Я тебе больше скажу. Нам для получения энергии в первые капсулы такая Звезда досталась, что мама не горюй. Думали, там шеи себе свернем.

— Если вы сюда вообще попали, значит, уже свернули, или близко к тому, — мрачно сообщил Таенн. — Значит, говорите, ваш корабль был атакован?

— Нет, — покачал головой Ит. — Никто нас не атаковал. Но тут дело в том, что с нами случилось до того, как мы оказались в той точке. А случилось вот что…

…Рассказ всё длился и длился, Таенн всё заказывал и заказывал себе добавки то вина, то чего-то покрепче; Ит и Скрипач давно уже хотели спать, но лечь всё никак не получалось, потому что Таенн не отставал, а требовал продолжения рассказа.

Наконец, Ит не выдержал.

— Мы очень хотим спать, — сказал он. — Поговорим потом, ладно?

— Да попроси ты у Полосатого что-нибудь для бодрости, — махнул рукой Таенн. — Как говорится, на том свете выспимся. По большому счету, это тут вообще никому не нужно. Сплошные условности и старые привычки.

— У нас не старые, нам нужно. Действительно, нужно, — Скрипач зевнул. — Бард, мы не шутим. У нас… всё несколько иначе, не так, как у вас.

— В смысле — иначе? — нахмурился Таенн.

— Язык за зубами держать сумеешь? — строго спросил Ит.

— Нем, как рыба, — заверил Таенн.

— Мы живые, — сообщил Ит.

— То есть…

— То есть мы попали сюда с памятью и живые. Мы травмируемся, лечимся долго, отдыхать нам тоже надо, с алкоголем мы, как видишь, весьма осторожны, ведь завтра лететь, — принялся перечислять Скрипач. — Понимаешь? Мы, когда попали сюда, вышли в море. Точнее, рухнули в него. А все выходят на дороге, сам знаешь.

Таенн сидел в кресле, полуприкрыв глаза, и, кажется, о чем-то размышлял.

— Вот что, — произнес он, вставая. — Ложитесь здесь, одной кровати ведь достаточно?

— Одеяло второе дай, рыжий отнимает. И подушку, — попросил Ит. — Мы ляжем тут, а ты сам?

— А я пойду собирать аппаратуру на завтра. Мне-то спать точно не нужно. Сто раз проверено. То, что вы рассказываете, это очень странно… это мы потом будем разбираться.

— Таенн, а что тут за бал такой сегодня? — запоздало спохватился вдруг Скрипач. — Все что-то пьют, все куда-то бегут? Что тут происходит вообще у вас?

— Праздник всех ушедших, — пояснил Таенн. — Есть такая легенда: когда умирает тот, кто жил, на небе загорается новая звезда. Вот оттуда и Бал тысячи звезд.

— Тысяча — это что-то маловато, — с сомнением в голосе произнес Скрипач.

— Так это же просто название, — отмахнулся Таенн. — Слушайте, через два часа будут фейерверки, посмотреть не хотите?

— Хотим, — кивнул Ит. — Но мы эти два часа поспим все-таки, с твоего позволения. Аппаратуры много у тебя?

— В кабину поместится, — махнул рукой Таенн. — Ладно, спите, и приходите попозже на террасу. Обещаю, вы не пожалеете.

* * *

Вместо двух часов проспали полтора, больше не получилось — уж слишком сильно шумели в коридорах. Кликнули Полосатого, попросили «налить что-нибудь для бодрости», и отправились.

На террасе происходило форменное столпотворение. Казалось, количество народу увеличилось