Шаги становятся все громче и громче – сапоги. Тяжелые. Гвардеец? Шаги звучат достаточно упорядоченно, равномерно, ритмично. В голове у нее крутятся отговорки, причины ее присутствия в королевском кабинете, но все они звучат подозрительно даже для ее собственных ушей.

Когда шаги уже не могут стать громче, они следуют мимо кабинета и затихают дальше по коридору. Дафна выдыхает и прижимается к столу. Она ждет, пока шаги не стихнут полностью, а затем медленно идет к двери и проскальзывает обратно коридор. Но как только она закрывает дверь, шаги снова возвращаются. Ее пальцы возятся со шпильками, но нет времени снова запирать дверь. Когда шаги заворачивают за угол, она поспешно засовывает шпильки обратно в пучок.

– Привет? – зовет голос в темноте.

Знакомый голос.

– Байр? – шепчет она.

Звук чиркнувшей спички, затем пламя. Он зажигает свечу, которая освещает растерянное лицо. Его длинные каштановые волосы более растрепаны, чем обычно, и он отчаянно нуждается в расческе, но ему это даже идет.

– Дафна, – произносит он ее имя так, как всегда: будто одно только приветствие уже истощило его. – Что ты?..

Он замолкает, глядя на дверь позади нее. Морщинка на его лбу становится глубже.

– Я пыталась найти кухню, мне нужен стакан воды, – говорит она ему прежде, чем его мысли могут пойти дальше. Она закусывает губу, демонстрируя наивность в лучшем виде. – Я подумала, что, может быть, эта дверь ведет в коридор, но это похоже на какой-то кабинет. Этот дворец до сих пор остается лабиринтом, и в темноте почти ничего не разглядеть.

Дафна поднимает погасшую свечу и пожимает плечами.

– Она погасла несколько минут назад.

Байр тянется за ее спину, пытаясь открыть дверь в кабинет короля. Она легко поддается и распахивается.

– Здесь должно быть заперто, – говорит он больше себе, чем ей. На мгновение ее сердце замирает, но затем он качает головой. – Полагаю, в последнее время весь дворец слегка не в себе.

– Как прошла охота? – спрашивает она его, надеясь отвлечь внимание от незапертой двери. Последние два дня его не было, он охотился с главами горных кланов с того дня, как они с Клионой ходили за покупками.

Он хмурится и пожимает плечами.

– Достаточно хорошо. Мы охотились, поймали несколько оленей, даже кабана.

– Но ты был там не ради охоты, – говорит она. – Как сложились отношения с остальными?

– Почему тебя это волнует? – спрашивает он, хотя напряжение в его челюсти выдает ответ.

Дафна моргает. Почему она так обеспокоена? Она полагает, что после свадьбы они останутся вместе, и воображает, что, как только ее мать покинет трон, сама будет управлять, а он… а он что будет делать? Ей, кажется, все равно. Но он будет ее мужем, так что, возможно, ей стоит об этом задуматься.

– Потому что сама цель поездки заключалась в том, чтобы они увидели в тебе наследного принца, а не королевского бастарда. Но, видимо, ничего не вышло. – Пристально глядя на него, она делает паузу. – Нравится тебе это или нет, но ты принц.

– Никто меня им не видит, – он качает головой.

– Потому что ты сам не видишь себя им. Моя мать была дочерью портного и любовницей императора. Ее тоже никто не хотел видеть правительницей, но она не оставила им выбора.

Какое-то время он ничего не говорит, но затем кивает на коридор, обратно в том направлении, откуда она пришла.

– Это там.

Она смотрит в темный коридор, затем снова на него.

– Что? – спрашивает она.

Его брови приподнимаются.

– Кухня. Я думал, ты хочешь пить.

– Так и есть, – быстро отвечает она. – Да. Просто отвлеклась.

Дафна направляется в указанном направлении, и Байр идет рядом с ней. Хотя и не признает этого, но она благодарна за свечу, которую он несет.

– Знаешь, вообще-то есть звонок, – говорит он. – Если что-то понадобится, ты можете позвонить.

– Я так и сделала, – лжет она. – Никто не пришел.

Он, кажется, верит в это, и они молча идут на кухню.

– Оставайся здесь, – говорит он ей, когда они уже около двери. – Меня они знают, но вид принцессы в такой час заставит их волноваться.

Она кивает.

– Спасибо.

Он замолкает на секунду, неуверенно глядя на нее.

– Что-нибудь еще? – спрашивает он. – Сыр с трюфелями или пирожные с сахарной пудрой?

Икру?

– Вообще-то я нахожу икру безвкусной, – говорит она с вежливой улыбкой. – Воды будет достаточно.

– Уверена, что не хочешь, чтобы в ней была жемчужная пудра? – продолжает он, явно наслаждаясь. – Я слышал, твоя мама заваривает жемчуг в чае, чтобы придать ему блеск.

– Жемчуг не растворяется, – говорит Дафна прежде, чем успевает успокоиться. – Хотя, по правде говоря, при правильных обстоятельствах он растворяется в уксусе. Это весьма эффективно, если новой королеве, обедающей с иностранными высокопоставленными лицами, которые пытаются подорвать ее авторитет, необходимо продемонстрировать силу и богатство. Возможно, тебе это тоже пригодится.

Это стирает ухмылку с его лица, и он, не говоря ни слова, ныряет в кухню. Когда через мгновение он появляется, то сжимает в руке бокал с водой.

– Ты сможешь найти дорогу назад? – спрашивает он.

Она кивает, берет у него бокал и, не говоря ни слова, уходит.

Оказавшись одна у себя в комнате, Дафна достает из кармана свернутый брачный контракт. Она подходит к окну и открывает его, оставляя документ на подоконнике в том же месте, где было письмо, затем сбрасывает халат и, наконец, забирается в кровать.

Она так измотана, что должна быстро заснуть, но вместо этого ее мысли крутятся вокруг разговора с Байром. Дафна говорит себе, что достигла своей цели, она отвлекла его, и он не догадывается, что она на самом деле делала в кабинете короля, но ей не нужно было его поучать. Что двор думает о Байре, ее не волнует. Фрив ее не беспокоит. Ее забота – пережить свадьбу, украсть королевскую печать и сделать все, что требует от нее мать. Было бы лучше, если бы она понравилась Байру, но вряд ли это произойдет, если будет ему грубить.

Так почему она это сделала?

Дафна засыпает прежде, чем приходит к ответу.

Она просыпается на рассвете от сквозняка, идущего из открытого окна, хотя знает, что закрыла это окно накануне вечером и на всякий случай его заперла. Но теперь оно открыто, и на ее туалетном столике лежит еще одна записка и небольшой флакон с мерцающей пудрой.

Звездная пыль.

Дафна вылезает из постели, подходит к туалетному столику, берет флакон и вертит его в руках. Затем ставит его обратно, берет письмо, быстро разворачивает и просматривает. Всего четыре слова, но ощущение такое, словно ей на живот опустили свинцовую гирю.