– О, тебе не стоит об этом беспокоиться, я уверена, что мы справимся, – пожимает плечами Софрония. – Но, как я уже говорила, друзья умеют хранить секреты. А также поддерживают друг друга, так ведь?

– Я полагаю, что так, – медленно говорит Евгения, поднося чашку с кофе к губам, и Софрония замечает, что ее руки слегка дрожат. Странно, какой прилив сил она от этого ощущает. И настораживает то, насколько ей это нравится.

– Леопольд попросил меня участвовать в заседаниях его совета, чтобы поделиться своими мыслями и мнениями о том, как управлять Темарином, – говорит Софрония. – Я надеюсь, что могу рассчитывать на твою поддержку в этих вопросах. Все вместе мы сделаем Темарин как можно лучше. Ты согласна?

Челюсти Евгении сжимаются, но ей удается улыбнуться и коротко кивнуть.

– Замечательно, – сияет Софрония. Она поднимает чашку с кофе и говорит тост: – За Темарин, сильный и процветающий.

Вечером, когда Беатрис и Паскаль должны поужинать с лордом Савелем, она находит Паскаля в постели с зеленым, мокрым от пота лицом. Он вцепился в пустой таз для воды. Беатрис останавливается в дверном проеме и задается вопросом, не перестаралась ли она, добавляя в его послеобеденный чай корень ревеля. Она лишь хотела, чтобы он почувствовал себя слишком больным, чтобы присутствовать на ужине, а не довести его до состояния полусмерти. Но ведь у Беатрис, в отличие от Дафны, никогда не было таланта к ядам.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она, пытаясь не обращать внимания на мучающую вину. Он выглядит несчастным, и все из-за нее. Ей нужно побыть наедине с лордом Савелем, напоминает она себе. Но чувство вины все равно полностью не исчезает.

– Думаю, немного получше, – хрипло говорит Паскаль. – Кажется, последние пятнадцать минут меня ни разу не вырвало, это уже прогресс.

Она испускает легкий вздох облегчения. Если бы она переборщила с корнем, то с течением времени его рвало бы больше, а не меньше.

– Я чувствую себя ужасно из-за того, что оставляю тебя одного на весь вечер. Ты уверен, что не возражаешь, если я пойду на ужин без тебя?

Он отмахивается от ее беспокойства.

– Нет, я знаю, что ты хотела услышать побольше о Темарине и Софронии. Ты не могла бы спросить и о Леопольде? Мы потеряли связь в последние пару лет, но он все же мой кузен.

– Конечно, – говорит Беатрис и закусывает губу. – Может, мне о чем-нибудь попросить слуг? Может, теперь, когда желудок успокоился, поешь хлеба?

Он медленно кивает, хотя при упоминании о еде его руки слегка сжимаются.

– Может быть, через час или около того? Я не хочу забегать вперед.

– Конечно, – отвечает она, задерживаясь у двери. Часть ее хочет утешить его, как он утешал ее после раговора с его отцом в тронном зале, но она не знает, с чего начать. Когда она или ее сестры болели, ее мать всегда держала их в изоляции, не подпускала друг к другу, чтобы болезнь не распространялась. И изоляция обычно была хуже, чем сама болезнь. Следует ли ей подойти к его постели? Потереть ему спину, как делал он? Маленькая, незнакомая часть ее по непонятной для нее причине хочет поцеловать его в лоб. Но вместо того, чтобы не делать что-то из этого, она остается у двери и держится за дверную ручку.

– Поправляйся, – желает она с легкой натянутой улыбкой. – Я скоро вернусь.

Хотя ужин накрывают в малой столовой, которая примыкает к покоям Беатрис и Паскаля, «малая» – это весьма относительное описание. За столом могли бы удобно разместиться не менее дюжины человек, и когда Беатрис заходит, то видит в дальнем конце три стула, и слева от центрального места уже сидит лорд Савель. Увидев, что она входит, он поднимается на ноги и кланяется.

Она ждет, когда его взгляд скользнет по ней, особенно по ее обнаженным плечам и декольте, которые так великолепно демонстрирует ее платье. Беатрис знает, что насыщенный фиолетовый цвет оттеняет ее каштановые волосы, и тщательно применила целый арсенал пудры и кремов, чтобы наилучшим образом украсить черты лица. Но глаза лорда Савеля не задерживаются на ней, и он смотрит совсем не так, как другие мужчины. Видят звезды, она чувствует развратный взгляд короля, следящего за каждым ее движением, даже когда на ней самое скромное платье, и она задается вопросом, почему именно те двое мужчин, которых ей нужно поймать в ловушку, не проявляют к ней ни малейшего интереса?

Что ж, она потерпела неудачу с Паскалем, на этот счет нет никакой надежды, но она отказывается терпеть неудачу и в этот раз.

– Ваше Высочество, – приветствует лорд Савель. – Еще раз спасибо за приглашение.

– Спасибо, что присоединились к нам… – Она делает паузу. – Во всяком случае, ко мне. Боюсь, что принц Паскаль сейчас слегка нездоров, но он сожалеет и просил, чтобы мы поужинали без него.

– Мне жаль это слышать, – говорит лорд Савель. Когда Беатрис садится напротив него, он тоже садится. – Я раньше не был в этой части дворца, здесь потрясающе.

– Не были? – спрашивает Беатрис, хмурясь, как будто она этому удивлена, хотя на самом деле вполне могла предположить такое. Судя по тому, что она слышала, никто при дворе не стремился приглашать к себе лорда Савеля, и королевская семья особенно. Паскаль, кажется, достаточно хорошо к нему относится, но юноша не то чтобы известен своими обедами или вечеринками. Если бы она не предложила этот ужин, ему бы никогда ничего такого не пришло в голову.

– Что ж, я очень рада, что вы нас посетили.

Она жестом показывает слуге, стоящему у двери, принести вино, и когда их бокалы наполняются, она поднимает свой и одаривает Савеля своей самой соблазнительной улыбкой.

– За вас, лорд Савель, – говорит она. – И за начало новой дружбы.

Его щеки краснеют, но он поднимает свой бокал к ее, заставляя звенящее эхо пронестись по тихой комнате.

– Вы льстите мне, Ваше Высочество, но спасибо, – благодарит он и делает глоток вина. – Признаюсь, я был удивлен вашим приглашением.

– О? – спрашивает Беатрис, приподняв бровь. Встречаясь с ним взглядом, она неторопливо проводит пальцем по шее – трюк, которому она научилась от бессемианской куртизанки, утверждавшей, что с его помощью можно приманить к себе мужчину даже через многолюдный бальный зал. Но даже если лорд Савель обращает внимание на изгиб ее шеи или кокетливый взгляд, то не подает никаких признаков.

– Да. Я уверен, что у вас еще не было возможности это заметить, но я не очень популярен здесь, при дворе.

– Не могу представить почему, – говорит Беатрис с еще одной яркой улыбкой. – Я не вижу в вас ничего, что мне не понравилось бы, лорд Савель.

– Опять же, вы слишком добры, Ваше Высочество…

– О, вы должны называть меня Беатрис, – она протягивает руку через стол и кладет ее ему на плечо. Лорд Савель не отстраняется, но и не наклоняется к прикосновению.

– Хорошо, Беатрис, – он выглядит лишь слегка озадаченным. – Но, как я уже говорил, у людей долгая память. Здесь много тех, кто не забыл о прошлых… проблемах с Темарином, и они до сих пор считают меня врагом.