Я расслабилась. Похоже, сработало.

Скелет прошел вблизи от меня – так близко, что мне пришлось чуть отодвинуться, иначе он мог зацепить меня.

– Как-то слишком легко, – подумала я.

В этот момент Лонни завыл, повернулся и бросился на скелет с кулаками. Я попыталась встать между ним и скелетом, но Лонни размахивал руками во все стороны, так что досталось и мне, и скелету, и даже попытавшемуся вмешаться Антону.

Остальные скелеты развернулись как один – будто впервые увидели нас. Вот тебе и легко.

Я всем весом ударила в ближайшего врага – тот опрокинулся на спину, – схватила Лонни за руку и кинулась наутек.

Но к тому времени Лонни умудрился застрять в ребрах скелета, и тварь потянулась за нами. Лонни колотил ее, пытаясь сбросить, я тыкала мечом. Но на бегу особо не прицелишься. Лонни дергался, я ткнула пару раз и его. Зря, конечно.

Скелет ударил мечом, я закрыла Лонни от удара, приняла на себя жалящую боль и ощутила, как убывает моя энергия. Кажется, долго не выдержу.

Скелет снова занес меч. Я отчаянно ударила и попала монстру в грудь. Тот упал, а мы с Лонни отпрянули, упали на спину. Я хотела подняться, но двигалась ужасно медленно. Подумала, что удар первого скелета доконал меня или что я получила еще один удар в бою, но не заметила. Позвала Лонни на помощь, но и он двигался не быстрее. Я посмотрела вниз: мы, оказывается, стояли в песке душ, причем близко к краю, так что другой скелет мог дотянуться до нас и ударить, стоя на твердой земле.

– Антон! – крикнула я.

– Бьянка, я занят!

– Антон! – взвыла я.

На этот раз он обернулся, и его чуть не разрубил пополам скелет-иссушитель. Рядом Эсме голыми руками разбила вдребезги скелет, опустилась на колени и переключилась на любимое оружие – лук. Не сходя с места, она прицелилась и выпустила в мою и Лонни сторону три стрелы. Все они вошли в спину скелета, который упал лицом вниз, в песок душ, рядом с нами и исчез в вихре мелких пикселей.

Я выбралась из ловушки песка душ, затем выдернула из нее Лонни. Антон заворчал, рубанул, прикончил последний скелет и выбрался из песка душ, держа голову монстра, как Гамлет – череп Йорика.

– Бедный Иссушитель! – воскликнул Антон.

Я рассмеялась, вспомнив, как в прошлом году, когда драматический кружок моей сестры ставил «Гамлета», посреди фразы: «Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты?» – раздался отчетливый стук: на пол упала пластиковая нижняя челюсть. Зал разразился диким хохотом, а сестра была в ярости из-за нелепой случайности.

– Керри, все всегда идет не так, – сказала я тогда сестре.

Как же я была права!

– Подержи-ка это минутку, – попросил Антон, вручил мне череп и повернулся к Лонни.

Антон помог ему достать нужное из инвентаря, затем снял шлем и водрузил череп на голову Лонни.

Я содрогнулась. Лонни стал походить на воплощенную смерть. И его рот выглядел так, будто он постоянно открывается и закрывается, будто Лонни беззвучно выговаривает заклятие. Мне захотелось снять череп, но я понимала: от него большая польза. Когда череп на голове, Лонни будут игнорировать монстры. Или, по крайней мере, не захотят сразу нападать на него – и на нас. Хоть вид жуткий, задумка хорошая.

– Готов? – спросила Эсме.

– Ну да, я его сделал, – ответил Антон.

Я пошла за Эсме в направлении, откуда пришли скелеты.

На горизонте появилась крепость: величественный за́мок с башнями и шпилями, окруженный лавой, которая толчками выливалась из отверстий в стенах и текла далеко вниз, к пещерному озеру. Сомневаюсь, что кто-нибудь мог до него добраться. На стенах – ровные линии факелов, обозначающих путь в крепость, обрисовывающих ее огромный силуэт. Когда подошли, мы смогли различить детали: причудливые арки и башенки, выходящие из стен словно руки, упирающиеся в землю и втиснувшие в нее растопыренные пальцы. В узоры поднимающихся и спускающихся ярусов были с артистичной искусностью вписаны лестницы – напрямую не вломишься, насквозь не пробежишь. За́мок был высоким, но раскинулся, будто сжавшийся, сгорбившийся и припавший к земле зверь, готовый к прыжку. А когда мы подошли вплотную и посмотрели в бездну, куда стекала лава, за́мок в самом деле показался исполинским монстром, готовым напасть и расплющить нас огненной лапой. Буквально все – высокие башни с острыми шпилями, словно колючие хребты вдоль спины; зияющая дыра ворот, казалось, готовая захлопнуться и пожрать любого подошедшего близко, – было сделано для того, чтобы разубедить несчастных, осмелившихся лезть в за́мок. Когда мы подошли к нему, Эсме заколебалась перед мостом, ведшим к зияющей пасти ворот.

– Издали он казался не таким страшным, – заметила я.

Эсме кивнула и храбро двинулась вперед по скальному мосту.

– Здешняя пасть ждет легкой закуски, – проворчала я себе под нос и все равно пошла за Эсме, пусть и в нескольких шагах позади. У огромных ворот я оглянулась. Лонни с Антоном шли за нами, но еще только ступили на мост. Антон помахал мне, и я подумала, что тоже так махала бы, если бы находилась в безопасности.

Мы вошли в огромный зал с гобеленами во все стены трехэтажной высоты. Зал освежали вделанные в камень свечи и огромный канделябр на сотни свечей. Прорезанные в стенах арки с балконами под ними выводили на верхние уровни, а на нашем этаже было несколько дверей. Пол застелен несколькими слоями ковров. Эсме прошла по ним и направилась к ближайшей двери налево, открыла ее. За ней оказался длинный коридор – насколько мы видели из зала, без дверей. За каждой дверью обнаруживалось то же самое: длинный, уводящий в сумрак и неизвестность коридор.

– Можем разделиться, – предложила я.

– Лучше оставаться вместе, – покачав головой, сказала Эсме. – Если разделимся и понадобится помощь, будет худо.

– Ладно, – согласилась я. – Тогда в какую дверь?

– Выбирай, – пожав плечами, предложила Эсме.

– Я?

– Ты, – подтвердила она. – Если выберешь плохую, вина на тебе, если хорошую – все лавры достанутся мне за то, что я привела нас сюда.

– В общем, беспроигрышная стратегия.

– Ну, так, – подтвердила Эсме и улыбнулась.

– Послушай, Эсме, – чувствуя, что настал момент, сказала я. – Я не пытаюсь нарочно осложнять жизнь. Серьезно.

– Я знаю. Понимаю, что могу быть…

– Резкой? Ядовитой? Упрямой? – предположила я.

– Ага, точно, – хихикнув, подтвердила Эсме. – Знаешь, здесь мир логики: ты задумал, пришел и делаешь. Если план хороший, его можно выполнить, все получится. Но в мире снаружи… все, что могут учинить доктора и мои родители, непредсказуемо.

Эсме ступила в коридор и выдернула из стены факел, чтобы освещать путь.

– Ты можешь представить, каково оно? – спросила Эсме.