Рикхарт

Эрайх Дейтор обитал в глуши, составлявшей разительный контраст со сверкающим стеклом и металлом Арнлейвом. Ветхий особняк, окружённый зарослями, выглядел музейной реликвией, последним, что осталось от давно минувшей эпохи. Казалось удивительным, что в мире до сих пор сохранились такие места. Было даже немного грустно из-за того, что столь блестящий ум выбрал добровольное отшельничество. Не обрёл семейного счастья, не подарил жизнь наследнику, который мог бы со временем превзойти своего отца.

Впрочем, хозяин дома, встретивший Рикхарта Янга, выглядел вполне энергичным. Он почти не изменился с тех времён, когда жил в столице. Разве что седины в густых волосах стало побольше. А вот взгляд остался прежним – внимательным, цепким. Он точно видел человека насквозь, причём без всяких способностей вроде тех, что достались владыке.

- Так-так, и что же тебя сюда привело? – осведомился Эрайх, угощая гостя холодным напитком. Роботы старому заклинателю времени не прислуживали, он делал всё сам. Даже мебель в комнате, где они сидели, носила отпечатки его рук, ведь он давно не покупал ничего нового, предпочитая латать старые вещи, а не заменять их.

Достижения прогресса этого места будто совершенно не коснулись. Проникающий сквозь оплетающие окна заросли плюща дневной свет скользил по стенам, бросал отблески на отполированные бока чашки, которую Янг держал в руках. Вкуса напитка он почти не чувствовал – все мысли и чувства занимала предстоящая беседа с тем, кого он безмерно уважал ещё до того, как состоялась их первая встреча: молодого заклинателя и его взрослого наставника, который всегда говорил то, что думает, даже если его слова напоминали горькое лекарство.

Рикхарт волновался – уж не подумает ли гритт Дейтор, что его ученик сошёл с ума? Так скорбел по жене, что выдумал для себя ложную надежду. Ведь ему и самому первое время казалось так же.

Но всё же он рассказал. Всё с самого начала. О странных воспоминаниях, в которых Исмэй была жива.

- Ты понимаешь, что это очень серьёзное обвинение? – нахмурился Эрайх Дейтор, выслушав его. – Каждый заклинатель знает, что изменять прошлое нельзя. Результаты такого поступка могут быть крайне непредсказуемыми.

- Да, - согласился Янг. Он прекрасно знал, что поднимает непростую тему. Одно дело – всего лишь заглядывать в события прошлого, перелистывая свои приятные воспоминания, как страницы в тайгерте, а совсем другое – вмешаться в них и перекроить по своему желанию. Разумеется, подобный соблазн мог возникать у любого из заклинателей времени. Но все они чтили закон и остерегались возможных последствий.

Выходит, не все.

- То, что случилось, уже случилось, - продолжал Дейтор. – Чтобы знать, что менять, нужно это видеть. Получается, кого-то что-то не устроило настолько, что он решил пойти на немалый риск.

- Именно, - кивнул Рикхарт. – Но причём тут моя жена? Она никак не касалась того, что имело какое-то значение для других заклинателей. Не вмешивалась в чужие интриги. Для неё важна была только наша семья.

- Погоди, - нахмурился собеседник. – Твоя жена вовсе не обязательно являлась конечной целью изменившего время. Её могло затронуть случайно, походя. А потому, что всё в мире взаимосвязано. Одно изменение влечёт за собой другое.

- Вы считаете...

- Да. Тот человек мог преследовать какие-то свои цели. Желая предотвратить какое-то событие, он создал возможность для того, чтобы случились новые, которых не было в той другой временной ветке.

Янг в очередной раз восхитился способностью, с которой Эрайх Дейтор умел объяснять сложные вещи. Он был таким всегда. А ещё ему оказались совершенно чужды амбиции – когда владыка предложил ему повышение, за которое другие заклинатели продали бы душу, гритт Дейтор просто ушёл на покой, сославшись на возраст. Хотя те, кто хорошо его знал, понимали, что всего лишь лукавство, и на самом деле он сильнее многих. Главной причиной стало желание держаться подальше от политики.

- Я хочу знать, кто он и почему это сделал, - твёрдо сказал Рикхарт.

- Но ты ведь понимаешь, что ничего уже не изменить, - отозвался Эрайх. В его хрипловатом голосе прозвучало сочувствие. Он знал Исмэй, был на их свадьбе. Когда-то Янг мечтал назвать сына в его честь. – Ещё одно вмешательство в течение времени недопустимо.

- Я понимаю. Но для меня важно узнать правду. Узнать, что произошло.

- Слышал, ты снова женился.

- Да. Я читал ваши записи, - перешёл к интересующему его вопросу Рикхарт. – Мне показалось, будто вы упоминали там о том, что когда-то с вами случалось что-то похожее. Как и когда это было? Удалось ли вам что-нибудь выяснить?

Эрайх Дейтор помолчал, точно размышляя, отвечать ли ему на вопрос собеседника. Янг понимал его – тема действительно щекотливая. Заклинатели времени всегда считались особым закрытым обществом, чтобы передать свой дар потомкам, они женились на дочерях из семей таких же, как они сами, и редко когда случалось так, что женой заклинателя становилась обычная девушка. Дружили тоже обычно в своём кругу. А теперь выходило, что среди них есть человек, для которого ничего не значат ни законы, ни правила, который не побоялся того, к чему могла привести его самонадеянность.

Предатель!

- Это началось, когда я потерял близкого друга, - наконец-то заговорил Дейтор. Эрайх казался невозмутим, но кончики его пальцев, лежащих на краю стола, подрагивали, выдавая волнение. – Он тоже был заклинателем времени...

***

Я вся извелась, ожидая возвращения Рикхарта. Ходила туда-сюда по комнатам и коридорам. Даже набралась смелости заглянуть в гостевую спальню, где ночевал муж. Пользуясь тем, что ни Джер, ни Фокс меня не видели, села на край постели и погладила его подушку. А затем зарылась в неё лицом, жадно вдыхая знакомый и такой притягательный запах.

Мне безумно хотелось ощутить его, касаясь не ткани, а горячей кожи, волос, губ. Вот только супруг этого желания не разделял. Он мог бы зайти ко мне вчера, я так ждала, допоздна не ложилась спать... А Янг прошёл мимо. Так, будто едва не случившийся в зале поцелуй ничего для него не значил.

- Гритта Эшторн... – услышала я. Чёрт, робот-дворецкий меня всё-таки застал! Никогда не думала, что могу испытывать смущение перед бездушным механизмом.

- Да? – выпустив из рук подушку, откликнулась я.

- Обед готов.

- Гритт Янг ещё не вернулся?

- Он сказал, что будет поздно. Вам лучше его не ждать. Вы должны хорошо питаться.

- Ладно, - устало согласилась я. Обед так обед. – Можешь подавать.

«Мог бы хотя бы связаться со мной», – думала я, с тоской поглядывая на тайгерт. Но тот молчал. Когда же пискнул, оповещая о входящем сообщении, оно оказалось не от мужа, а от одной из опекунш Флорины.

Затем, уже после обеда, со мной связалась организатор приёма, с которой мы познакомились. Спросила, приеду ли я сегодня. Я сказала, что рада была бы, но без мужа не могу.