Во время разговора я наблюдала за парнем. Он был абсолютно спокоен, почти расслаблен. В уголках его рта даже притаилась улыбка, как будто он находил что-то забавное во всей ситуации. Как будто он знал что-то, чего не знала я. У меня побежали мурашки по спине от этой мысли.

— Кто этот человек? — спросил Лукас. Негодование наконец вывело его из ступора. — Что, черт подери, он пытался сделать?

Я проглотила резкий комментарий, вертевшийся на языке.

— Мне нужно проверить внизу. Можете посторожить его?

Лукас кивнул, и его губы сжались в тонкую линию. Он взял лампу с тумбочки у шкафа, где я пряталась. Лампа была довольно уродливая, с тяжелым крученым медным стержнем, но в качестве дубинки смотрелась прекрасно. Лукас вытащил шнур из розетки, скрутил его наподобие лассо и кивнул мне:

— Ага, я за ним пригляжу.

— Я останусь с Симоной, — сказала Розалинда, бледная как смерть. Она бесшумно прошла мимо меня и парня на полу, не сводя глаз с «беретты». Услышав тихий стук Розалинды, Симона тут же отозвалась.

— Уже все? — спросила она, приоткрывая дверь, чтобы пропустить жену Лукаса.

— Нет, — отрезала я. — Оставайся внутри.

Дверь в комнату моментально захлопнулась. Я повернулась к Лукасу.

— Бейте любого, кроме меня, кто поднимется по этой лестнице.

— Понял, — ответил Грег, сжимая пальцы вокруг лампы.

Я осторожно спустилась по лестнице, держа пистолет в вытянутых руках. Я понимала, что очкарик не стал бы оставаться в доме. Если он хоть немного соображал, то давно уже смылся, но все равно нужно было проверить. Медленно и методично прочесывая первый этаж, я обнаружила, что двойные двери, ведущие из столовой на веранду, приоткрыты.

Признаков взлома на них не наблюдалось, следовательно, либо наши гости где-то раздобыли ключ, либо двери кто-то оставил открытыми. Я закрыла их и задвинула засов, точно помня, что накануне вечером он был прочно задвинут, — сама проверяла перед тем, как лечь спать. Лукас и Розалинда все еще ходили по дому, и я обругала себя за то, что не проверила снова после того, как они поднялись наверх. Мне казалось очевидным, что у человека с таким опытом военной службы привычка заботиться о безопасности своего жилища сидит столь глубоко, что расстаться с ней невозможно.

Может, так оно и есть? Что поднимало новые вопросы без ответа, большую часть которых я не хотела обдумывать прямо сейчас.

Я тихонько прошлась по первому этажу, потом на всякий случай заглянула в подвал, но не увидела там ничего подозрительного. «Кладовки» Лукаса выглядели нетронутыми. Значит, это не ограбление. Но это мне и так уже было известно.

Снова поднявшись на первый этаж, я услышала приглушенный крик и грохот откуда-то сверху. Затем долгий звон бьющегося стекла. Мне не требовалось даже смотреть вверх, пока я мчалась по лестнице, чтобы понять, что кто-то только что выпрыгнул из окна на втором этаже.

Окно выходило на крышу, которая защищала веранду, окружающую дом. Оттуда было не так уж далеко до земли. Я бросилась к парадному входу, проклиная всех и вся, пока пыталась разобраться с замками, и наконец широко распахнула дверь.

Темная мужская фигура спрыгнула с крыши. Взломщик легко сгруппировался, вскочил, со всех ног бросился бежать и исчез на подъездной дорожке. Зная, что не стоит этого делать, я тем не менее погналась за ним. Едва достигнув середины дорожки, я услышала рев двигателя, скрип шин по обочине и протестующее завывание коробки передач — рычаг дернули слишком резко.

Я остановилась. Не было смысла продолжать безнадежное преследование, когда моя клиентка все еще в опасности. Я ринулась обратно в дом, крепко задвинув засовы на входной двери. Взлетела по лестнице, пытаясь не наступать на острые осколки стекла, которыми были усыпаны ступеньки.

Окно наверху было полностью выбито, и шторы равнодушно колыхались на слабом ветерке. Морозный воздух прокатился по лестнице, заполняя дом снизу доверху, подобно тому, как вода спешит затопить подорванный торпедой корабль.

Лукас сидел спиной к лестничному проему, расставив ноги. Розалинда стояла на коленях перед ним и прикладывала к кровоточащему лбу мужа ручное полотенце.

— Что случилось?

Розалинда встретила меня мрачным взглядом.

— Он вырвался, — процедила она сквозь зубы, силясь подавить гнев, но не выдержала и сорвалась на визг: — Он мог убить Грега!

Лукас отшатнулся от нее, отмахиваясь от помощи, как лошадь от мух.

— У меня все в порядке, не суетись, — слабым голосом заверил он, указывая на свернутый пояс, который недавно служил наручниками для взломщика. — Кажется, я не так внимательно следил за ним, как следовало, да?

— Извините, — ответила я, вспомнив самодовольную улыбку, подаренную мне парнем из океанариума. — Это мне следовало убедиться, что узел достаточно крепкий и кровь не поступает.

Дверь в комнату Симоны отворилась, и она снова высунула голову наружу. Ну почему она не может просто делать то, что ей говорят?

— Папа! — закричала Симона, увидев, что Лукас ранен. Подбежала, упала перед ним на колени, схватила за руку.

— Все в порядке, детка. Не волнуйся, — сказал Лукас и успокаивающе сжал ее ладонь. — Просто царапина. Видать, я уже не такой шустрый, как был когда-то, а?

Симона робко улыбнулась ему.

Я почувствовала, как меня коснулась чья-то рука, и увидела, что Элла уже выбралась на площадку, держит палец во рту и пролезла под стволом «беретты», чтобы прицепиться к моей правой ноге. На ней была белая пижама с розовыми пони спереди, а в руках потрепанный Иа-Иа, которого Элла стиснула так крепко, что казалось, у него вот-вот вылезут глаза из орбит. Я переложила пистолет в другую руку и погладила девочку по щеке. Ее кожа была теплой и очень мягкой. Элла еще сильнее прижалась ко мне, не говоря ни слова.

— Что им было нужно? — спросила Симона подавленным голосом.

Моя рука замерла в волосах Эллы.

— Разве это не очевидно? — Я подняла «беретту», чтобы Симона увидела глушитель на конце ствола, в то же время держа оружие вне поля зрения Эллы. — Такие вещи не берут с собой на ограбление, Симона. Это была попытка похищения. — Симона побледнела и задрожала, но мне нужно было сказать еще кое-что. — А знаешь, кто принес с собой эту штучку? — добавила я.

Симона побледнела еще сильней.

— Кто? — спросила она.

— Твой друг из океанариума. Тот, которому ты позвонила и назначила встречу в тот день, в Бостон-Коммон. Вероятно, ты также сообщила ему, что мы направляемся сюда, и…

— Нет! — воскликнула Симона. — Как ты могла подумать, что я стану подвергать Эллу опасности после… — На этот раз Симона оборвала фразу, осознав, что вопреки здравому смыслу чуть не ляпнула лишнего в присутствии Лукасов. — Как ты могла так обо мне подумать? — пробормотала она, уже тише.