«Телеграфируйте мне обо всем, что вам известно о человеке попрозвищу Маркиз».

Ровно в одиннадцать Пуаро появился в отеле ван Олдина,застав миллионера в одиночестве.

– Вы пунктуальны, мсье, – улыбнулся ван Олдин, поднимаясьему навстречу.

– Я всегда пунктуален, – ответил детектив. – Без порядка иметода… – Он оборвал фразу. – Возможно, я уже говорил вам об этом. Давайтелучше перейдем к цели моего визита.

– Вашей маленькой идее?

– Вот именно. И прежде всего я хотел бы еще раз побеседоватьс горничной, Эйдой Мейсон. Она здесь?

– Да, здесь.

– Отлично!

Ван Олдин с любопытством посмотрел на гостя, потом позвонили отправил посыльного на поиски Мейсон.

Пуаро приветствовал горничную с обычной вежливостью,безотказно действующей на людей этого класса:

– Доброе утро, мадемуазель. Пожалуйста, садитесь, еслипозволит мсье.

– Да-да, садитесь, – кивнул миллионер.

– Благодарю вас, сэр, – чопорно отозвалась горничная и селана край стула. Она выглядела еще более угрюмой и костлявой, чем прежде.

– Я пришел задать вам еще несколько вопросов, – продолжалдетектив. – Мы должны добраться до сути дела. Я вынужден снова вернуться кэтому человеку в поезде. Вам показали графа де ля Роша, и вы заявили, что этомог быть он, хотя вы в этом не уверены.

– Я же говорила, сэр, что не видела лица этого джентльмена.Вот почему мне нелегко его опознать.

Пуаро энергично кивнул:

– Да-да, я понимаю ваши затруднения. Вы сказали,мадемуазель, что прослужили у мадам Кеттеринг два месяца. Насколько часто втечение этого времени вы видели ее мужа?

Мейсон задумалась.

– Только дважды, сэр, – наконец ответила она.

– Вблизи или издали?

– Ну, сэр, один раз он приходил на Керзон-стрит. Я быланаверху, глянула через перила и увидела его внизу в холле. Понимаете, сэр, мнебыло немного любопытно знать, что… – Мейсон покраснела и скромно кашлянула.

– А в другой раз?

– Я была в парке с Энни – другой служанкой, сэр, – и онапоказала мне хозяина, идущего с иностранной леди.

Пуаро снова кивнул:

– Скажите, Мейсон, откуда вы знаете, что человек, котороговы видели разговаривающим с вашей хозяйкой в купе на Лионском вокзале, не былее мужем?

– Не думаю, сэр, что это мог быть он.

– Но вы в этом не уверены? – настаивал Пуаро.

– Ну… мне такое не приходило в голову, сэр. – Мейсон былаявно расстроена этим предположением.

– Вы ведь слышали, что мистер Кеттеринг тоже ехал этимпоездом. Что могло быть более естественным, чем то, если бы он шел по коридоруи столкнулся с вашей хозяйкой?

– Но джентльмен, который говорил с хозяйкой, пришел снаружи,сэр. Он был в пальто и шляпе.

– Да, мадемуазель, но подумайте немного. Поезд только чтоприбыл на Лионский вокзал. Многие пассажиры вышли прогуляться по перрону. Вашахозяйка тоже собиралась это сделать и с этой целью надела пальто, верно?

– Да, сэр, – согласилась горничная.

– Значит, ее муж мог сделать то же самое. В поезде топили,но снаружи было холодно. Он надевает пальто и шляпу, прогуливается рядом споездом и, заглянув в освещенное окно, внезапно видит мадам Кеттеринг. До техпор он и понятия не имел, что она тоже едет этим поездом. Естественно, мсьеКеттеринг поднимается в вагон и идет к ее купе. Она удивленно вскрикивает привиде его и закрывает дверь между двумя смежными купе, так как их разговор,возможно, примет сугубо личный характер.

Откинувшись на спинку стула, Пуаро наблюдал за эффектом,произведенным этим предположением. Никто лучше его не знал, что представителейкласса, к которому принадлежит Мейсон, не следует торопить. Ей нужно дать времяизбавиться от собственных предвзятых идей.

– Ну, сэр, может, так оно и было, – минуты через трипроговорила горничная. – Просто я об этом не думала. Хозяин тоже высокий итемноволосый, да и фигура у него похожая. При виде пальто и шляпы я решила, чтоджентльмен пришел снаружи. Конечно, это мог быть хозяин, но я снова в этом неуверена.

– Большое вам спасибо, мадемуазель. Больше не буду васзадерживать. Хотя погодите. – Пуаро вынул из кармана портсигар, который ужепоказывал Кэтрин. – Это портсигар вашей хозяйки?

– Нет, сэр, но…

На лице Мейсон внезапно отразилось удивление. Какая-то идеяявно пробивала себе дорогу в запутанном лабиринте ее мыслей.

– Да? – подбодрил ее детектив.

– Мне кажется, сэр, хотя я опять-таки не уверена, что этопортсигар, который хозяйка купила в подарок хозяину.

– Вот как? – небрежным тоном произнес Пуаро.

– Но я, конечно, не знаю, подарила она его ему или нет.

– Разумеется. Думаю, это все, мадемуазель. Желаю вам доброгодня.

Эйда Мейсон скромно удалилась, бесшумно закрыв за собоюдверь.

Детектив с легкой улыбкой посмотрел на ван Олдина. Миллионервыглядел ошарашенным.

– Вы думаете… думаете, это был Дерек? – запинаясь, спросилон. – Но ведь все указывает в ином направлении. Драгоценности были у графа.

– Нет.

– Но ведь вы сами рассказали…

– Что я вам рассказал?

– Историю о драгоценностях. Вы показали их мне.

– Нет.

Ван Олдин уставился на Пуаро:

– Вы хотите сказать, что не показывали мне рубины?

– Вот именно.

– Вчера на теннисе?

– Не показывал.

– Кто из нас двоих сумасшедший, мсье Пуаро, вы или я?

– Никто, – ответил детектив. – Вы задаете мне вопрос, а яотвечаю на него. Вы спрашиваете, показывал ли я вам вчера драгоценности, и яотвечаю – нет. То, что я показал вам, мсье ван Олдин, было первокласснойподделкой, которую даже эксперт не сразу отличит от оригинала.

Миллионеру понадобилось несколько минут, чтобы осознатьуслышанное. Он ошеломленно уставился на собеседника. Маленький бельгиец вежливокивнул: