когда наконец пришел великий день. Суббота, 25 февраля, была объявлена днем Элвиса Пресли по всему штату Теннесси; планировалось появление не только мэра, но и самого губернатора штата, а из Голливуда должен был прилететь комик Джордж Джессель, чтобы выступить в роли конферансье. Должно было присутствовать все руководство RCA в полном составе, начиная от президента Боба Йорка, Билла Буллока и Стива Шоулса, не говоря уже о главе «Уильям Моррис Эйдженси» Эйбе Ластфогеле, братьях Абербах (Джин должен был прилететь из Рима, где он находился по делам «Хилл энд Рейндж»), первом клиенте Полковника по шоу — бизнесу Джине Остине, завоевавшем славу песней «Му Blue Heaven», и буквально всем чиновничьем сословии Мемфиса. Поскольку билеты на первый концерт были распроданы менее чем за двадцать четыре часа, было добавлено дневное представление, и теперь Полковник занимался продажей незарезервированных мест ценой по 3 доллара. Одним словом, Полковник был везде, «продавал снег» всем и вся, начиная от самой важной персоны до самого скромного горожанина, пуская в действие свое уникальное кредо торговца: «Я не могу вам дать ничего из того, чего у вас нет. Но вы можете взять многое из того, чего я не могу дать вам».

Элвис устроил репетицию в Грейсленде в пятницу, 24 февраля. Весь студийный оркестр прибыл из Нэшвилла вместе со Скотти, Ди Джеем и Jordanaires, и они пробежали всю программу, которая объединила некоторые самые популярные ранние хиты Элвиса («That's All Right», «Heartbreak Hotel», «All Shook Up» и, разумеется, «Hound Dog») c тщательной подборкой недавних записей («Such a Night», «Fever», «It's Now or Never», «Swing Down, Sweet Chariot», «Are You Lonesome Tonight?»). Элвис заметно нервничал, но был явно в приподнятом настроении, и их репетиция продлилась до поздней ночи.

Дневной концерт, который начался в 4.23, был охарактеризован «Коммершиал Эппил» как соединение элементов «негритянских песнопений на хлопковых полях, песен у костра, голливудского подхода, расхристанности битников и манипуляции массовой психологией». На вечернем шоу публика проявляла признаки нетерпения во время обычного парада Полковника из чечеточников, акробатов, жонглеров и комиков, пусть и выказала некоторый интерес к «говорящему саксофону» Бутса Рэндольфа и к острой сатире Дейва Гарднера. Затем после короткого антракта на сцену вышел Элвис, и конферансье Джордж Джессель упал на руки к ногам Элвиса, когда волны истошных криков и рукоплесканий накрыла певца на добрых три минуты.

«Он схватил микрофон так, словно пытался съесть его», — писала «Мемфис пресс — симитар», отмечая его нервозность и заметную скованность после более чем трех лет отсутствия на сцене. Журналист «Мемфис пресс — симитар» заметил и кое — что еще: в его исполнении как будто бы появился новый оттенок иронии. Кое в чем он казался более уверенным, показывая, что его забавляет «то неистовство, которое демонстрируют некоторые его поклонники. Он явственно давал понять, когда дергал бедром или делал один из тех неожиданных жестов, которые вызывают истошные крики восторга, что он смеялся над реакцией зала. Несколько раз он изменял своему обыкновению, дабы дать возможность фотографам сделать хороший снимок. Он прошел через всю сцену и делал жест, чтобы потрафить знакомому фотографу». В то же время не было никакого сомнения в его совершенной серьезности, в его полном погружении в действо. «Он прекрасно сочетал свои вещи… По улыбке на его лице было легко увидеть… что он знал, что публика идет у него на поводу».

По словам новичка Jordanaires Рея Уолкера, который до этого никогда не пел на сцене с Элвисом, трансформация была абсолютно неожиданной. «В нем чувствовался какой — то огромный подъем. Он делал совершенно неожиданные вещи, и делал их так хорошо, что мы забывали подстраиваться под него. Затем он поворачивался к нам, ухмылялся и говорил нам пару ласковых». Когда Скотти, выступавший в роли солиста оркестра, забывал песню, которая должна была следовать по программе, или сам Элвис перепутывал слова песни, он продолжал как ни в чем не бывало: ему все удавалось, все было в его силах, он был там, где и должен был быть. В течение сорока девяти минут он царил на сцене, чувствуя себя столь комфортно в своей роли, как Полковник в своей, на мгновение свободный от всего напряжения, связанного с притворством, от всей неуверенности, связанной с необходимостью играть образ, просто делая то, что он и должен был делать. На следующий день было объявлено, что он собрал 51612 долларов для двадцати шести Мемфисских благотворительных организаций и молодежного центра в Тьюпело, который должен был получить самое большое пожертвование из всех — 3789,80 Доллара.

8 марта он снова появился на публике — на этот раз в законодательном собрании штата Теннесси, где он был специально приглашенным гостем объединенной сессии обеих палат, созванной для того, чтобы воздать ему честь за то, что он «прославил Мемфис и Теннесси на всю страну». Он приехал на «Роллс — Ройсе» с Джо, Сонни и Аланом, обезоружив законодателей и галерку, полную «сбежавших с уроков подростков», речью, в которой он назвал это признание его заслуг «одной из самых приятных вещей в моей жизни», заверил, что никогда не переедет в Голливуд, и получил бесплатный билет стоимостью 10 долларов на экскурсию по особняку губернатора от симпатичной дочери губернатора Эллингтона Энн, с которой затем и уехал и провел большую часть дня. По пути в Мемфис он с парнями остановился на сорок пять минут в тюрьме штата Теннесси, где за повторное правонарушение во время условного срока отбывал наказание Джонни Брэг, солист группы Prisonaires, которую в 1953 году на лейбле «Сан» Сэм Филлипс привел к национальной славе. Элвис совершил экскурсию по разным мастерским, заглянул в тюремную столовую и морг и немного поговорил с Брэгом, спросив его, не требуется ли ему адвокат или какая — то другая помощь от него. Затем было возвращение в Мемфис, поездка на выходные в Нэшвилл для короткой записи по просьбе RCA и ожидание перед новым выступлением.

18 марта он вылетел на побережье для подготовки к благотворительному концерту в пользу фонда по строительству военного мемориала, который должен был состояться двадцать пятого числа, и началу съемок фильма «Blue Hawaii» двумя дня позже. Полковник уже как десять дней находился в Гонолулу[13], рекламируя на все лады предстоящий концерт, покупая полчаса эфирного времени на всех тринадцати радиостанциях Оаху[14] для прокручивания рекламы концерта с подборкой вещей с религиозного альбома Элвиса, сбывая 100-долларовые билеты (он продал семьдесят четыре билета еще до отъезда с материка), полностью упиваясь собой и редкой возможностью покомандовать