Я собрался в комок и прыгнул через поток ползучих тварей,потом двинулся к началу лестницы, оскалив зубы и ощетинившись. Тварь спускаласьпо лестнице. Плохо, что у нее слишком короткая шея. Я понимал, что придетсявырвать ей глотку. Вокруг нее стоял ореол зеленого света, а дождь барабанилтак, будто на крышу и в окна швыряли гравий. Тварь вытянула лапы,заканчивающиеся очень острыми когтями, широко расставила их, и я понял, чтонадо прыгать немедленно и сейчас же отскочить обратно, проделав всю операцию всчитанные секунды, если хочу отделаться сравнительно легкими ранами, что былонеобходимо для дальнейших боев со следующим противником, который, как я слышал,уже слезал по лестнице с Чердака. Снова сверкнула молния. Я испустил рычаниепод аккомпанемент грома и прыгнул под неудобным углом.

Отлетая прочь, я ударился о стену, потому что Тварь нанесламне удар лапой, когда мои челюсти сомкнулись, как капкан, и я повернулся всемтелом и рванул кусок из ее глотки прежде, чем разжал зубы и отлетел назад. Ксчастью, она попала по мне лапой, а не когтями. Я упал, на мгновение лишившисьсознания, на пол, в пасти у меня остался жуткий привкус, а Тварь с Чердакапоявилась на лестничной площадке и начала спускаться по ступеням.

При виде Твари из Паропровода, кружащейся на месте ихватающейся за свою глотку, из которой капала дымящаяся жидкость, Тварь сЧердака на секунду замерла, оглядывая бойню. Затем бросилась вниз.

Я заставил себя встать, приготовившись встретить ее, так какона оттолкнула вертящуюся Тварь в сторону и продолжала наступать. Однакоумирающая Тварь, по-видимому, приняла это за очередное нападение и, бросившисьна нее, рванула когтями. Тварь с Чердака схватила ее, рыча, и вцепилась вискаженную морду. За моей спиной двигался Джек, загоняя ползунов в бутылку.Мгновение спустя перила не выдержали, и сцепившаяся парочка полетела с лестницывниз.

Снова сверкнула молния, и еще раз, и еще загремел гром и ужене прекращался, превратившись в постоянный аккомпанемент; следующие вспышкипрорезали небо, ударили в окна, и разлитый повсюду зеленый свет стал ярким дорези в глазах. Шум дождя уже невозможно было расслышать. Дом начал сотрясатьсяи трещать. С каминной полки, трепеща листками, слетали номера журнала «СтрэндМэгэзин». Со стен падали картины, собрания сочинений Диккенса и Сюрти валилисьс полок; вазы, канделябры, бокалы и подносы сползали со столов; штукатурка, какснег, сыпалась с потолка. Принц Альберт глазел на эту метель сквозь треснувшеестекло. Мартин Фракуар Таппер лег сверху на Элизабет Баррет Браунинг, у обоихоторвались переплеты.

Когда Тварь с Чердака поднялась, тряся головой, вращаяглазами, бросая вокруг яростные взгляды, – вторая осталась лежать на полу,из ее разорванной глотки все еще шел пар, голова была свернута набок.

Мне показалось, что я услышал голос Рычуна, советующий мнеснова рискнуть вцепиться в глотку, и я прыгнул вперед, пытаясь повторитьпредыдущий трюк.

Я промахнулся, так как моя цель отскочила назад, запоздалопопытавшись обхватить меня и притянуть к себе. Однако от толчка онапошатнулась, и, падая, я полоснул зубами по ее плечу.

Как только я вскочил на ноги, сейчас же вцепился в ее правуюлапу повыше лодыжки и припал к полу, сжимая челюсти в костедробительной хватке.Она быстро опомнилась и ударила меня другой лапой. Я еще на секунду задержался,чтобы нанести как можно больший урон, а затем быстро отскочил, чтобы избежатьследующего пинка. Один, как я рассчитал, я еще могу выдержать в обмен напопытку замедлить ее движения. Я не так чувствителен, как бульдог, но и необладаю его телосложением.

Молнии и гром не прекращались все это время – гром теперьпревратился в непрерывный рев, подобно смерчу, поющему свою басистую песньвокруг дома, – а интенсивность света делала окружающую обстановку похожейна нарисованную черным и зеленым картину, и крошечные искры плясали на всехметаллических предметах, и шерсть на мне стояла дыбом по причине, не имеющейотношения к боевому пылу. Теперь уже стало ясно, что это не обычная гроза, апроявление чародейского нападения.

Я совершил бросок к другой лодыжке Твари и промахнулся.Повернувшись кругом, я цапнул зубами переднюю лапу, которая пыталась нанестимне удар. Снова промахнулся, но и она тоже не попала.

Я отпрыгнул в сторону, с рычанием, рявкнул и сделал обманныйфинт вправо. Она перенесла тяжесть на поврежденную лодыжку, чтобы дотянуться доменя, и, потеряв равновесие, закачалась в попытке удержаться. Я тут же очутилсясзади, проскочив с этой стороны, и снова вцепился в ту же лодыжку, с тыла.

Тогда она завопила, пытаясь до меня дотянуться, но я неотпускал до тех пор, пока, в конце концов, она не бросилась на спину, пытаясьупасть на меня и раздавить. Я ослабил хватку и попытался отпрыгнуть в сторону,но ее лапа обрушилась на мою голову, сбив меня на пол, и в глазах у меня всераздвоилось.

Поэтому я увидел двух Джеков, размахивающих двумя ножами ипронзающих глотки двух чудовищ.

Как раз тогда, когда я выползал из-под откинутой в сторонулапы Чердачной Твари, дверь в подвал с треском распахнулась и Тварь из Круганастигла меня несколькими короткими прыжками.

– Теперь, пес, тебе конец! – сказала она.

Я потряс головой, пытаясь восстановить зрение.

– Нюх! Назад! – крикнул мне Джек, поворачиваясь кней.

Дзззанн! Звездный свет плясал на лезвии в его руке, и я ненуждался в дальнейших доводах. Отполз в дальний конец очищенной отпресмыкающихся прихожей, миновав по дороге заткнутую пробкой бутылку спортвейном и призраками. В осколках зеркала появилось отражение зеленого пса сзазубринами по краям.

Дзззанн! Я смотрел, как Джек заканчивает работу, готовыйоказать помощь, если понадобится, и был благодарен ему, когда эта помощь непонадобилась.

Штукатурка продолжала осыпаться. Все незакрепленные предметывалялись на полу. Гром, свет и дрожание дома стали почти что привычной частьюокружения. Полагаю, если жить так достаточно долго, то наступит время, когдаперестанешь их замечать. Хотелось бы и впрямь подождать и проверить, так лиэто.

Наблюдая за тем, как после мастерского удара снизу Тварь изКруга наконец пала, я с гораздо более сильным чувством подумал о виновникенападения, которое явилось причиной освобождения этих Тварей. Простовозмутительно, терпеть их все эти долгие недели и потом потерять прежде, чемони могли выполнить свою задачу. Сдерживаемые определенными ограничениями, онипредназначались на роль наших телохранителей при отступлении, если возникнеттакая необходимость, после событий последней ночи, после чего их отпустили бына свободу в какой-нибудь отдаленной местности, предоставив возможностьпополнить мировой фольклор о темных силах. Теперь же буферный план рухнул. Онине играли существенной роли, но могли оказаться полезными, если нам придетсяуходить от преследования Фурий.