Клодия посмотрела на него пустым равнодушным взглядом.

«Ты заразил ее этим…» – прошептал он.

Чиркнула спичка. Лестат зажег свечи на каминной полке илампы по всей комнате, и хрупкий огонек Клодии утонул в ярком свете. Лестатстоял, прислонившись спиной к мраморной обивке камина, и переводил глаза содного светильника на другой, словно это помогало ему успокоиться.

«Я ухожу», – сказал он.

Когда его шаги во дворе затихли, Клодия поднялась и вышла насередину комнаты. Она остановилась и потянулась: выгнула спину, вытянула вверхруки со сжатыми кулачками, крепко зажмурила глаза, а потом открыла их, словнопросыпаясь. В этом было что-то бесстыдное и оскорбительное: в гостиной ещезвучало эхо последних испуганных слов Лестата. Казалось, они взывают к Клодии.Я хотел отвернуться, чтобы не смотреть на нее, но она уже стояла у моегокресла. Она заставила меня отложить книгу, которую я так и не начал читать.

«Пошли и мы на улицу», – сказала она.

«Ты была права. Он не знает ничего. Ему нечего намрассказать», – отозвался я.

«Неужели ты в этом сомневался? – удивленно сказалаона. – Но мы найдем других вампиров, таких же, как ты и я. В Европе. Тамих должно быть очень много, это написано во всех книгах, и в хрониках, и влегендах. Думаю, именно там родина вампиров, если у них вообще есть родина.Хватит нам прозябать здесь, с ним. Пошли. Пусть разум подчинится плоти».

Сладкая дрожь охватила меня. «Пусть разум подчинится плоти…»

«Отложи книги, пойдем убивать», – прошептала она.

Мы спустились по лестнице – я следом за ней, – черездвор и узкий переулок вышли на улицу, параллельную Рю-Рояль. Там онаповернулась и потянулась ко мне.

Я сразу понял ее, взял на руки и понес дальше. Она неустала: просто ей захотелось быть поближе ко мне.

«Я еще ничего не сказал ему про наше путешествие и проденьги», – сказал я, но мысли Клодии были заняты другим. Я шел неторопливос невесомой ношей на руках.

«Он убил того, другого вампира», – вдруг сказала она.

«С чего ты взяла?» – изумленно спросил я, но меня встревожилне смысл ее слов; я чувствовал, что она медленно подводит меня к какой-томысли.

«Так и было, я знаю, – убежденно сказала она. –Тот вампир сделал его своим рабом, и Лестат прикончил его, потому что не хотелс этим мириться. И я не хочу. Но он поспешил, тот не успел рассказать емувсего. Тогда Лестат со страху превратил в вампира тебя, чтобы ты стал егорабом».

«Нет… – прошептал я. Она прижималась холодной щекой кмоему виску. Ей нужно было напиться свежей крови, чтобы согреться. – Яникогда не был его рабом – только сообщником, слепым исполнителем его воли».

Впервые я открыто признался в этом перед Клодией, да и передсамим собой. Во мне росла лихорадочная жажда крови, и голодные спазмы ужесжимали мои внутренности. Кровь стучала в висках, вены набухли, и все теломучительно горело, как от пытки.

«Нет, ты был рабом, – настаивала Клодия. Она говорилатихо и монотонно, будто размышляла вслух, искала ключевые слова для разгадкинекоего ребуса. – Но я освобожу нас обоих».

Я остановился, но она сжала мое плечо рукой, побуждая идтидальше. Мы вышли на широкую аллею, миновали собор, впереди горели огниДжексон-сквер. Мимо нас в канале, проложенном посреди аллеи, с шумомпроносилась вода и сверкала серебром в лунном свете.

«Я убью его», – сказала Клодия.

Потрясенный, я машинально дошел до конца аллеи иостановился. Она скользнула вниз вдоль моего плеча, словно ей легче былоочутиться на земле, не прибегая к неуклюжей помощи моих рук. Но я все же помогей, опустил ее на тротуар и сказал: «Нет». И снова мне показалось, что зданияособняков вокруг нас и даже собор сотканы из тонкого шелка, что ихмонументальная прочность иллюзорна и они трепещут от ветра, как полотнища, а вземле, единственно реальной в моем кошмарном видении, вот-вот разверзнетсязияющая трещина.

«Клодия», – задыхаясь, выговорил я и отвернулся.

«Что мешает убить его? – Ее голос рос, становилсяпронзительным и резким. – Мне он не нужен! Какая от него польза? Толькострадания, и я не желаю их больше терпеть!»

«Если б он в самом деле был нам не нужен!» – возразил я. Нонапрасный труд: я понял – ее не переубедить. Она не дослушала меня и пошлапрочь, точь-в-точь как маленькая девочка на воскресной прогулке с родителями,которая притворяется, что гуляет сама по себе.

«Клодия, подожди! – догнал я ее в два шага, обнял, ноее тело, обычно мягкое и податливое, показалось мне сделанным из стали. –Клодия, ты не сможешь убить его!» – прошептал я.

Она молча вырвалась и, стуча каблучками по булыжнику,выбежала из аллеи на улицу. Мимо пронесся кабриолет и, обдав меня смехом ицоканьем копыт, исчез за поворотом. И снова все стихло. Я пошел за Клодией подлинной пустой улице. Она стояла у ворот Джексон-сквер, вцепившись в ковануюжелезную решетку. Я подошел и встал рядом.

«Что бы ты ни думала и ни говорила, одно я знаю наверняка:тебе не удастся убить его», – сказал я.

«Почему? Ты думаешь, он такой сильный?» – она не сводилаглаз со статуи на площади, освещенной двумя фонарями.

«Он сильней, чем ты думаешь, чем ты можешь себе представить!Как ты собираешься это сделать? Ты не знаешь, на что он способен», – яснова попытался отговорить ее, хотя понимал, что это бесполезно. Она уперлась,как ребенок у витрины магазина игрушек. Вдруг Клодия просунула язык между зубови быстрым, странным движением провела его трепещущим кончиком по нижней губе. Явздрогнул и почувствовал вкус крови, и мне показалось, будто я уже держу вруках податливое, безжизненное тело. Во мне с новой силой вспыхнула жаждакрови. До меня доносились запахи и голоса людей, они прогуливались по площадивокруг базарных рядов, вдоль плотины. Я хотел было взять ее на руки,встряхнуть, заставить посмотреть на меня, выслушать меня, но она сама обратилако мне огромные влажные глаза и сказала: «Я люблю тебя, Луи».

«Тогда послушай меня, Клодия, умоляю тебя, – прошепталя и взял ее руку. Человеческие голоса переполняли мой слух, они шептали что-то,потом зазвучали все громче и громче и заглушили смешанный гул ночи. – Онуничтожит тебя. Подумай, нет ни одного надежного способа справиться с ним. Еслиты вступишь с ним в поединок, он окажется для тебя роковым. А я этого невынесу».

Клодия едва заметно усмехнулась.

«Нет, Луи, – зашептала она в ответ, – я смогу егоубить. Я скажу тебе кое-что по секрету».