– А это хорошо?

Ромка пару секунд задумчиво рассматривал потолок, покусывая губы, а потом отозвался:

– О да! Я изобретательный, с меня станется вас на недельку в одной комнате запереть, чтобы все решили. Так что разберитесь, наконец, сами.

Марков взял меня за плечи, разворачивая в сторону компьютера, и легонько подтолкнул, а сам спокойно зашагал на выход. Правильно, информацию для раздумий мне подкинул, теперь можно и работой заняться. А мне что делать? Я печально потрогала стаканчик с остывшим кофе, посмотрела на шоколадку… и пошла ставить чайник, чтобы добро зря не пропадало.

От кофе пришлось избавиться, заменив чаем – зеленым и с гораздо меньшей концентрацией кофеина, зато горячим. А когда я принялась разворачивать шоколадку, к ногам упал небольшой листок плотной белой бумаги. С каких это пор в упаковки шоколада стали вкладыши делать? Я подняла листок, и сердце вновь зашлось в бешеном стуке.

Мой Соломинцев… Ну почему я так счастлива? Какая-то маленькая записка, а счастья – целый вагон. Нельзя настолько наслаждаться приглашением прогуляться, которое Стас даже свиданием не осмелился назвать. Но для этого вредного монстра, укравшего имя принца, и такого хватит.

Эйфорию прервала трель телефона. Я хмуро посмотрела на неизвестный номер, на пару секунд задумалась, стоит ли вообще отвечать, и все же проворчала в трубку:

– Да?

– Ромка к тебе сегодня уже заходил? – донеслось в ответ.

Представляться Стас не счел нужным. Хотя я могла узнать его голос без представления, от него у меня всегда вспыхивали щеки: раньше – от злости, теперь – от радости и смущения.

– П-привет, – почему-то заикаясь, отозвалась я.

– О, есть контакт. – Смех Соломинцева звучал нежно и мягко. – Что там с Ромкой?

– Ну… – я замялась.

– Та-ак… – протянул Стас. – Если не заходил, первое: стряси с него сегодня шоколад, а то может и сам все сожрать. А я… я должен спросить…

Я фыркнула, не в силах сдержать смех. Кажется, Стас нервничает не меньше моего и не меньше моего любит прикрывать нервы дурацкими шуточками.

– Так вот. Я хотел…

– Ромка приходил.

Я тепло улыбнулась, прерывая его и позволяя передохнуть, не повторяя вопросы из записки. Может, прогуляемся сегодня? Всего три слова, но сомневаюсь, что сама смогла бы справиться с ними, если бы решила пригласить парня на свидание. Особенно Стаса.

– И? – подбодрил меня Соломинцев.

– И принес шоколад. Спасибо.

– И что ты ответишь? Ничего лишнего, можем просто прогуляться и поболтать! – Стас словно бы оправдывался. – В смысле, не просто, но… бли-ин, как же я ненавижу важные телефонные разговоры!

Я мечтательно улыбнулась, вертя в раках чашку чая. Девочки смотрели на филонящую коллегу подозрительно, видимо, чувствовали, что не просто так отдыхаю, а общаюсь с их драгоценным Стасиком. С моим.

– А он настолько важный? – довольно протянула я, явно смущая этим Стаса. Правильно, не все же ему в краску меня вводить.

– Для меня – да, – помедлив, отозвался Стас. – Так ты согласна? Прогуляемся, расслабимся. Я отдохну от работы, ты… надеюсь, тоже отдохнешь.

– Это свидание?

Повисла тишина. Я почти испугалась, что Стас сейчас кинет телефон и ничего не ответит, но вот он вздохнул и выдавил:

– Да. – И добавил уже тверже: – Да, это свидание.

Все еще держа телефон у уха, я прислонилась щекой к столу: вдруг прохладная поверхность поможет хоть немножко согнать жар? Бесконечная радость делала мое тело почти невесомым, а голову – пустой. Даже если я продолжу вереницу тех самых девочек, которые «быстро перестают» приходить, это того стоит.

– Согласна?

– Да.

Ох, родной мой Грей, ты не приплывал на корабле с алыми парусами, но что ты со мной сделал?

Наверное, девушка, которая за двадцать минут до свидания мнется у подъезда своего кавалера, не решаясь войти или хотя бы позвонить, выглядит странно. Но я действительно кое-как уговорила Соломинцева встретиться у его дома, чтобы сохранить тайну перед дедом. Стас упорно отказывался, но я была упорней. А теперь я ходила на крыльце перед металлической дверью подъезда, такая вся безгранично счастливая и нервничающая. Итак, наше первое официальное свидание можно считать начавшимся. И обещаю, что с моей стороны оно пройдет без лишней ругани. Зато с лишними переживаниями. Боже, никогда еще я настолько не волновалась перед свиданием. Всегда считала, что раз молодой человек сам напросился терпеть мой совершенно противоположный «ангельскому» имени характер, то сам и виноват. Но почему-то на этот раз свидание действительно стало Событием. Именно с большой буквы!

Еще пять минут спустя на крыльцо вывалилась странная компания молодых людей неформального вида, и мне стало совсем неуютно. Пришлось войти. Я потянула дверь, проскальзывая внутрь, и сразу же заметила спину Стаса. Он тоже вышел, не дождавшись моего звонка. Волосы зачесаны назад, в руках – цветы. Где тот парень, который вечно экспериментирует со своим внешним видом? Или это тоже эксперимент?

Соломинцев, словно почувствовав мое присутствие, обернулся. Сердце екнуло, губы растянулись в счастливой улыбке. Энжи, ты втюрилась, как кошка!

Стас быстро преодолел разделяющее нас расстояние, вручил мне цветы и замер. Взгляд глаза в глаза, долгий и такой затягивающий. Словно в омут с головой. Я чувствовала, как воздух между нами искрит, и знала, какое обязано у этого быть продолжение. Что ж, поцелуй в начале первого свидания? Пусть будет.

Соломинцев сделал шаг ближе, руки легли мне на плечи… и развернули на девяносто градусов.

– Тамар Иванна, скажите, а мы ведь красиво смотримся вместе?

Я вначале даже не поняла, к кому обращен вопрос, просто глупо хлопала глазами – ослепленная счастьем, не заметила присутствия бабушки-вахтерши. А должна была помнить! В подъезде перед решетчатой дверью сидела та самая старушка, которая упорно предлагала мне хватать Стаса, пока есть возможность. Сообразив это, я невольно отступила, но лишь сильнее вжалась в грудь Соломинцева.

Она что, без выходных и перерывов сидит?

– Красиво, маленький мой, красиво! Я же говорила, что прекрасная пара из вас получится, а она все ворчала «зачем мне нужен, зачем нужен?», – наябедничала старушка.