– Пусть дух Рождества весь год живёт в наших сердцах!

Аудитория кричала: «Слушайте, слушайте!», затем последовали ещё громкие крики, когда все пили шампанское, и опять заиграла музыка. Норбридж снова воздел руки к потолку, и оттуда хлынул поток конфетти. В зале смеялись, и пели, и обнимались, и произносили тосты.

– Ну что, нашла интересные книжки? – сказал кто-то за спиной Элизабет.

Она обернулась. На неё смотрел Маркус К. Химс, как всегда одетый в чёрное. Руки он спрятал за спину. Рядом с ним стояла Селена.

– Очень неожиданно, – сказала Элизабет, и её сердце нервно заколотилось.

Вид у Маркуса был виноватый. Элизабет показалось, что он искренне раскаивался, и от этого шок был не меньший, чем от его внезапного появления.

– Мы не хотели тебя… удивлять, – сказал он, делая широкий взмах рукой. – Мы отдыхали здесь на празднике и вдруг увидели тебя. Хотели поздороваться и узнать, как твои дела.

Элизабет подумала, что, может быть, она плохо расслышала его.

Селена наклонилась вперёд.

– Да, извини, что мы тебя напугали.

Она казалась расстроенной и даже, во что ещё труднее было поверить, разговаривала очень дружелюбно. Может быть, подумала Элизабет, хорошее настроение праздника их тоже захватило.

– Ну, всё в порядке, – сказала Элизабет. – Всё нормально, спасибо.

Она не знала, что им говорить. В этот момент Фредди не было рядом, и она одновременно искала его глазами и придумывала предлог для своего собственного ухода.

– Прекрасный праздник, правда? – сказала Селена.

– Потрясающий, – сказала Элизабет, не зная, что ещё добавить. Химсы были неожиданно любезны, но в этом было что-то настолько неправильное, что Элизабет растерялась окончательно.

– Ты знаешь, – заявил Маркус, – здесь столько всего происходит, что мы тебя почти не видели. Но мне очень интересно, нашла ли ты возможность обдумать мою просьбу.

Элизабет очень надеялась, что Фредди или Норбридж придут и избавят её от этой пары. Она уже была готова спасаться бегством.

– Я была ужасно занята, – сказала она. – Но если мне что-то придёт в голову, я вам сообщу.

– Да, пожалуйста, сделай это, – сказала Селена. – Это будет очень любезно с твоей стороны. И на самом деле мы хотели сказать, что были бы очень рады поближе с тобой познакомиться.

Элизабет чуть было не сказала ей, что вряд ли им придется ещё встречаться, но Маркус наклонился вперёд.

– И в заключение, – сказал он, – а также чтобы показать, как мы сожалеем о наших прежних разногласиях, мы хотели бы передать тебе приглашение.

Он достал из кармана маленький запечатанный конверт и вручил его Элизабет.

– С нашими наилучшими пожеланиями, – сказала Селена.

С её лица можно было бы лепить театральную маску, изображающую доброту.

– Мы очень надеемся, что ты его примешь.

Элизабет до такой степени растерялась, что не могла даже промямлить чего-нибудь в ответ. Она посмотрела на фиолетовый прямоугольник у себя в руке, а затем перевела взгляд на Маркуса и Селену Химсов.

– И помни, – заявил Маркус так проникновенно, словно он пытался донести до неё нечто исключительно важное, – если ты найдёшь в библиотеке книгу, и у тебя возникнет непреодолимое желание её иметь, пожалуйста, проинформируй меня. Весь мой бизнес зависит от понимания того, какие книги читает сейчас молодёжь.

– Я, честно, не думаю, что смогу вам помочь, – сказала Элизабет.

Она сунула письмо в кармашек платья.

– Не важно, – сказала Селена, странно хихикнув. – Нам будет очень приятно провести с тобой время.

«Провести со мной время? – подумала Элизабет. – О чём она говорит?»

В одном из углов зала она увидела Фредди.

– Я лучше пойду, – сказала она и начала махать ему рукой, чтобы привлечь внимание.

Когда она обернулась, Химсы куда-то исчезли.

Четыре часа спустя, когда торжественный праздник в банкетном зале подходил к концу и почти все гости разошлись по своим комнатам, Элизабет сидела на полу перед сценой и ждала, когда внутри неё уляжется возбуждение этого вечера. Она утанцевалась почти до изнеможения, и съела слишком много пирога, и выпила слишком много шипучего пунша. Только сейчас девочка поняла, до чего же она устала. Фредди сидел рядом, и Элизабет сказала ему:

– Это было лучшее Рождество. Самое-самое. То есть вообще самое лучшее. Это как тысяча «Рождественских историй».

Фредди потанцевал совсем чуть-чуть, но съел и выпил не меньше Элизабет. Он показал ей два больших пальца.

– Я не будут с тобой спорить, – подтвердил он и раскрыл рот в широком зевке. – Мне пора в номер, рухнуть на кровать, или я прямо здесь засну. Я так устал, что просто труп.

– Труп или прут? – пошутила Элизабет.

– Я слишком хочу спать, чтобы придумывать анаграммы. Но должен признать, что эта очень хороша.

Элизабет вспомнила про письмо, которое ей сразу после ужина вручили Маркус и Селена Химсы. Встреча с ними привела её в замешательство, поэтому сначала она решила ничего о письме не рассказывать. А потом – за шумом и суетой праздника – она о нём забыла и вспомнила только сейчас. Вытащив письмо из кармана, она показала его Фредди.

– Химсы мне кое-что выдали, – сказала она.

Фредди посмотрел на фиолетовый конверт.

– Сегодня?

– Как раз когда снова заиграла музыка, и началось веселье. Это было очень странно. Они были такие… любезные. Я не поняла ничего.

Фредди придвинулся к ней:

– Ну так открой его.

Элизабет надорвала конверт и вытащила незамысловатую белую карточку, на которой было написано:

– Что всё это значит? – спросил Фредди. – С какой стати они приглашают тебя пить чай?

Элизабет смотрела на письмо и пыталась понять, правильно ли его прочитала.

– Понятия не имею, – ответила она. – Трудно придумать что-то более странное.

Она украдкой посмотрела на Фредди.

– Ещё не хватало! – сказал он. – Ещё не хватало, чтобы ты к ним приближалась!

– Я знаю, – сказала Элизабет, снова глядя на карточку.

Но в глубине души она была заинтригована. Почему Маркус и Селена Химсы вдруг вышли с ней на связь и почему они были так необъяснимо сердечны?