обретала существенную массу. И тут, песчаное дно взорвалось дымчатым облачком мелких гранул. Прежде, чем управляющее сознание успело осознать происходящие, оса ощутила, как нечто острое режет её хитин на голове. Большие глаза сфокусировались на пространстве перед насекомьей мордой и увидели, что из воды торчит прямое копье с крючкообразными зазубринами на наконечнике. В облаке поднятного со дна ила вырисовывался мохнатый силуэт бобрового термита с гладкой вытянутой головой. Оса взмыла в воздух, расцарапывая лицо зазубринами, параллельно успевая пол секунды вблизи поразглядывать атаковавшее её существо.

Копьем из пасти выстрелил именно термит. Оно торчало промеж его раскрытых мандибул и достигало длины около пятидесяти сантиметров. Гладкая башка инопланетной твари выглядела полупрозрачной, словно пластиковая бутылка. Ёмкость внутри, как показалось Фёдору, была пуста или, точнее, наполнена воздухом. Уже поднимаясь летуньей на большую высоту, он подумал, что, вероятно, именно так бобровым термитам удается устраивать засады на дне реки. В их голове содержится полость, в которую они набирают воздух, после чего могут подолгу задерживать дыхание.

У попаданца возникла ассоциация с земным аквалангистом, дышащим под водой за счёт баллона закрепленного за спиной. В такой баллон нагнетают дыхательную смесь, создавая внутри давление, позволяющее поместить в относительно небольшой ёмкости приличный запас кислорода. Возможно, удивительное существо похожее одновременно и на бобра и на термита тоже способно нагнетать давление внутри своей полой головы.

«А потом оно использует это давление для выстрела копьём.» — предположил парень — «Хотя, может быть и такое, что внутри у него биологический механизм, похожий на тот, что у моих кузнечиков, и стреляет оно именно благодаря ему. Кто знает… Вот поймаю одного гадёныша и поглядим, что там у него, газовая пушка или механическая.»

Войско пеших драконовцев и войско бараньих всадников встало на марш. Пройдя километров пять на на юго-запад, они вышли к месту, где река расширялась и разваливалась на несколько мелких потоков обтекающих островки гальки. Отличный участок для перехода водной артерии вброд. Барановцам ничего не стоило пройти здесь, обмочив лишь копыта скакунов, да колёса тележек. А вот пехотинцам, как не крути, придется намочить ноги, не менее чем по колено.

«Ну и почему они не перешли вчера днём, чтобы сегодня с утра выступать уже в сухой обуви…» — подумал Фёдор — «Выглядит, как какая-то подлянка от барановцев, которые не подумали о нуждах союзников.»

Орда из шести сотен пеших мужчин остановилась на берегу, глядя вслед уходящей группе всадников. Шествующий во главе драконовцев реконструктор обернулся лицом к подчинённым и отдал какую-то команду. Бойцы начали разуваться и закатывать штанины. Только так поступали не все. У кого-то на ступнях имелись качественные кожаные сапоги, тянущиеся через всю голень. Такие удальцы лишь ехидно поглядывали на сопартийцев, делая ставку на непромокаемость своей обуви.

Воины знамени Белого Барана остановились метрах в пятистах от русла реки, дожидаясь, когда их коллеги переберуться через зернистые островки на своих двух. Те управились без происшествий и вскоре протирали ноги и обувались уже на другой стороне. Тут Фёдор себя пожурил за то, что излишне умничал на тему того, как лучше поступить опытным бойцам. Они и сами знают, лучше него. Подумаешь большая проблема через речушку перебраться…

Так и продолжился поход на юг в глубины холмистого края. Куда идут и зачем, кто бы знал. Летящая высоко в небе оса пристально глядела по сторонам, чтобы никакой пернатый мясоед её не атаковал и не прервал столь занимательное приключение.

Основная часть драконовцев вставшая лагерем на пригорочке, тем временем, никуда не спешила и продолжала наслаждаться беззаботной жизнью. Они отрезали плоть убитой королевы от огромных кусков её брюха и фаланг лапок, отслаивали мякотку от твёрдого панциря и готовили из неё себе завтрак. В некоторых же случаях основой блюда служила не жучатина, а какой-то насекомий орган огромных размеров.

Здешняя шпионка поднялась в небо чисто для галочки. Чтобы не расслабляться и иметь меньше проблем с наземными хищниками. Мыслительному центру было интересно, сколько же припасов осталось у такой толпы, что они не переживают о скорейшем возвращении в родную гавань? А что будут делать командиры, когда у их бойцов закончится еда?

Ответ разведчица получила довольно скоро. Отряды по десять гуманоидов с луками отправились бесцеремонно разгуливать по лесостепи в чужих землях. Преимущественно мужчины глядели себе под ноги. Некоторые останавливались и лезли проверять норы скрытые в густых кустах. Другим счастливилось спугнуть какую-то притаившуюся в зарослях пташку. Тогда все члены отряда принимались на перегонки палить по ней из луков, кто первый попадёт. Ну и в последствии бегать за подстреленной тушкой и собирать разбросанные стрелы.

У бандитской группировки дела с пробуждением обстояли куда хуже, чем у профессиональных военных. Утомлённые пробежкой с грузом и ночными дрязгами бродяги дрыхли ещё продолжительное время после рассвета. Несколько мужчин поднялись на ноги чуть раньше остальных. Они начали завтракать едой из карманов и приставать к пленницам. Бугай, завидев, что некоторые отморозки уже бодрствуют пошёл к Аркуне и сбросил маскхалат рядом с ним. Сам он улёгся напротив связанной женщины, обхватил её массивной лапой и продолжил прерванный отдых, пока ещё была возможность отдыхать.

Ориентировочно где-то в девять утра проснулось большинство грабителей, а самое главное вождь, так что всем заядлым лежебокам не осталось никакого выбора, кроме как подниматься и творить дальше их общее преступное дело. Головорезы быстро собрали поклажу и вдруг обнаружили, что у них стало на одного тягача меньше. Раненый льволком отморозок мог идти, но не мог и дальше нести на плече свой мешок. Встал вопрос кому отдать его груз. Очевидно желающих получить такой «подарочек» в дорогу оказалось немного. Точнее сказать, просто ноль.

Решать спорный момент предстояло самому авторитетному вору — реконструктору в шубе. Он приказал бугаю развязать его личную заложницу и вместо неё водрузить на плечо мешок. Тот стал возникать и тыкать пальцем в дикаря. Видать возмущался, что оборванец идёт налегке, только за верёвку-поводок держится и нисколько не напрягается, в отличии от всех остальных. На это безумец отреагировал тем, что снял с пояса секиру и сказал пару фраз, после которых вся толпа на него обернулась. Выглядело со стороны это так, словно он бросил в сторону бугая смертельную угрозу, чем тут же вызвал его на дуэль.

Глаза измождённых бродяг забегали из стороны в сторону, глядя то на одного участника конфликта, то на другого. Бугай вынул нож из чехла и все затаили дыхание. Дальше он подошёл к пленнице и начал разрезать у неё на щиколотках мотки старого тряпья, служащие в качестве ограничителя движений. Все сразу расслабились, а дикарь, расплывшись в уродской улыбке, повесил топор обратно на пояс.

Теперь бугай, как и упырь, был вынужден не только тащить на горбу большой вес, но и следить за пешим пленником рядом с собой. Шрамированный уродец без нижней губы ещё от землянок брёл нагруженный палатками и котлом, а впереди него плёлся ребятёнок с огромной шишкой на лице, которого он принёс от трактира на руках в бессознательном состоянии. К слову, этот ублюдок предпочитал вечерами залазить под одежду именно к юному гуманоиду, а не к более зрелым женщинам, чем вызывал у Фёдора лишь фантазии о том, как он будет выдирать его кишки из брюха клешнями огромных жуков. По части решения судьбы упыря у двух половин сознания не возникало никаких внутренних противоречий.

И так, с горем пополам, кодла отмороженных бесчестных головорезов побрела на северо-восток. Позади всех поплелись два раненых чумазых недобитка. Тот, что имел проколотое перевязанное пузо, облокачивался на заражённого бешенством приятеля с погрызенным горлом. Последний недовольно стонал, но не мог ничего ответить или, хотя бы дёрнуться достаточно резко, чтобы вырваться из под лапы товарища по несчастью.

У матери Роя аж жвалы зачесались, как хотелось, чтобы инвалиды в пути побольше отстали от других…

Ранним утром близ основной базы коллективный разум отделил от группы ос занятых маскировкой одну прислужницу. Её он отправил к речной деревне заранее поглядеть есть ли у деревенщин какие-то планы по организации поисковых отрядов. После вчерашнего побоища у Фёдора оставалось плохое предчувствие. Предыдущий опыт подсказывал, что реконструкторы так просто не забудут наглого нападения насекомых. Ещё до того, как разведчица долетела, глинотел посаженный наблюдать