Баожэй медленно поднялась, чуть нахмурилась. Конечно, кто захочет разбазаривать добро рода. Только мне полагается тигр по праву спасения. Это закон действует у нас долгие века, традицию преступать не станут.

— Я тебе скажу позже, — все же сказала она и, взмахнув рукой, растаяла прямо в воздухе.

Я только закатил глаза. Ну что за склонность к этой пыли в глаза? Ей богу, как те фейерверки из Чайнани — грохота много, от запаха чихаешь, зато несколько мгновений охаешь.

Впрочем, чего я хочу, корни рода Мин как раз из Чайнани и тянутся.

Поднявшись с пола и отряхнувшись от хрустальной пыли, я подошёл к окну. Что тут у нас? Так, погода неплохая, солнца нет, но ветер не дует, значит, нет риска, что снесет с узкой горной тропки.

Слабость, конечно, до сих пор окутывала всё тело, но всё равно нельзя сидеть дома. Я приложил ладонь к холодному стеклу. Заснеженный двор, на маленькой крыше садовых столбиков белые шапки. Снежинки кружат в воздухе.

Что сказал Акихито дракон? Было ли там то, что поможет отыскать Тэ?

Мысли слишком далеко от реальности. Я понимал, что одновременно злюсь и сочувствую им обоим. Тэ — несчастный ребенок, которого все любят, пока это выгодно. Я прекрасно понимал, что он чужой и здесь, и при дворе. Что бы ни говорили его родственники с обеих сторон.

Со мной он временами откровенничал, потому что считал немного таким же сумасшедшим, как и он сам. Сильный дар — это благословение и проклятие. Он — целитель, из тех, чья чжу может поднимать армии. Об этом мало кто знает, так, догадываются, потому что подобного не случалось уже очень много лет. Не приведи Огненный дух, что кто-то сообразит, как использовать парня в своих целях. Обладать «орудием», которая может исцелять практически без остановки. Тут и до желания захватить трон Джапоны недалеко.

Акихито… с ним сложнее. Слишком честный и твердолобый охотник за чудовищами, как бы он себя не величал детективом.

Я усмехнулся. Желаю ли о том, что сделал семь лет назад? Нет, я же сумасшедший шаман, мне можно.

Уже развернувшись, я услышал стук. Нахмурился и тут же обернулся. Хм, это что такое?

— Кто здесь? — спросил тихо и потянулся к одному из оберегов на шее.

Ответа не последовало, но стоило бросить взгляд на подоконник, как увидел тень птички. Только вот… самой птички не было. Она звонко чирикнула: звук выдался на удивление живым. Потом взмахнула крыльями и улетела, зато на подоконнике остался маленький свиток.

Я открыл окно и забрал его. Если кто-то настолько смело отправил сюда послание, нужно разобраться. Да и брать можно спокойно, мой дом защищен так, что не пройдут даже демоны Подземных рек.

Обыкновенная пожелтевшая бумага, узенькая, написано вертикально, иероглифы кажутся какими-то воздушными, цепляются друг за друга будто звенья в ожерельях кочевниц, живущих далеко на восток от Джапоны.

«Если хочешь спасти близких тебе людей, приходи сегодня спустя час после захода солнца к тайной тропе за воротами в Закрытый город. Буду ждать.»

Я задумчиво провел пальцами по написанному. Гладко-гладко, так… а это что за шероховатость? Нахмурился, надавил сильнее, потом произнес одними губами заклинание проявления.

На жёлтой бумаге тут же замерцала фиолетовым светом, подрагивающим и призрачным, печать. Одна-а-ако… Не просто печать, а печать храма бога-тени Кагеноками. Приподняв бровь, покрутил записку со всех сторон. Нет, ничего такого больше. Как всё сложно.

Но печать абы кто не поставит. Или жрец, или служитель. Уж есть такая штука, что божественная печать не у всех в доступе. К тому же просто так бог не даст каплю запечатывающей чжу. А это важно.

Постучав пальцами по подоконнику, я быстро взвесил все «за» и «против». Люди… Тех, с кем у меня хорошие отношения, которые можно назвать «близкими», можно пересчитать по пальцам одной руки.

Тэ, который всегда приходил поговорить и делился сокровенным, и, как бы это дико не звучало, Акихито. Да, с этим отношения очень странные, но в то же время — это человек, который будет шипеть, что убьёт меня, а сам в это время подставится под когти демона. Знаю. Проверяли.

А ещё… именно эти двое сейчас попали в замес.

Я встряхнул волосами, легко царапнула шею костяная серьга. Стареешь, шаман, становишься сентиментальнее, чем бабуля Йау, которая не пропускает ни одной постановки про любовь с драконами.

Записку быстро отправил в очаг, она вспыхнула тысячами разноцветных искр, и подошёл к сундуку.

Не ходи без оружия на встречу с незнакомцем.

Никогда.

* * *

Солнце будто насмехалось, подмигивало жёлтыми глазами и не спешило заходить. Но всё же в нужно время нехотя начало клониться к горизонту, окрашивая снежное полотно цветами кипящей крови и жидкого золота.

Час после этого я откровенно маялся, не в силах усидеть на месте. Будь тут рядом Акихито, смеялся бы так, что пришлось бы заткнуть уши. Или самого Акихито.

Едва тьма окутала горы своим плотным плащом, я вышел из дома. Вдохнул морозный воздух. Сегодня лучше не гулять до рассвета, холода с каждым днём всё сильнее.

Я покинул территорию шаманского надела и начал спускаться по узкой тропинке. До ворот ещё надо дойти. Там дать знак хранителям, что всё в порядке. Но это ерунда.

Когда я оказался за воротами, то засомневался в правильности поступка. Может быть, всё глупо? И я сам иду в пасть ловушки?

Передо мной вспыхнул путевой светлячок, давая понять, что надо следовать за ним. Что ж, в пасть дракону, так в пасть дракону. Если что, стребую с Акихито должок после смерти. Намеренно буду являться во снах и показывать такая, что ни одна приличная девушка не захочет с ним ночевать.

А что? Я — шаман, я могу и не такое.

За мыслями о том, как можно будет развлечься после смерти (хоть и не хочется), я быстро прошёл следом за светлячком приличное расстояние. В какой-то момент уже думал поворачивать назад, ибо слишком далеко отходить не планировал, как в нескольких шагах от меня появилась невысокая фигура в плаще.

Готов поклясться Огненным духом, что ещё несколько минут до этого тут никого не было. Фигура словно соткалась из теней по мановению руки и какого-то заклятия.

Я остановился, пристально разглядывая гостя или гостью. Ростом ниже меня, телосложение не определить, но, кажется, кто-то достаточно хрупкий. Молчит так, что приятно слушать.

На всякий случай сжал руку, чувствуя, как собирается чжу, формируясь в смертоносное оружие, если понадобиться защищаться. Сейчас