То, что у нее была другая жизнь, о которой Алекс ничего незнала, потрясло ее. Невероятно, но у каждого человека, оказывается, естьскрытая и очень важная тайна, о которой никто ничего не знает. Точно так же,как никто на работе не знал о предстоящей Алекс биопсии и о возможной операции.

— Знаете, сегодня утром я, по-моему, нагрубила однойженщине из вашей группы поддержки. Элис… не помню, как дальше, —извиняющимся тоном продолжала Алекс, заставив Лиз улыбнуться.

— Эйрес. Она к этому привыкла. Может быть, и выкогда-нибудь будете делать что-нибудь подобное. Многим людям это очень нужно.

— Спасибо вам, Лиз, — сказала Алекс, делая ударениена каждом слове.

— Можно мне прийти завтра? Может быть, во время ленча?

— Конечно, я буду очень рада. Только не говорите никомуна работе. Я не хочу, чтобы кто-либо знал об этом. Правда, со временем мнепридется сказать Мэттью — может быть, после того, как начнется химиотерапия.

— Это ваше дело. Я никому ничего не скажу. —Обнявшись еще раз, они расстались. Когда Алекс ложилась спать, она чувствоваласебя намного лучше и гораздо спокойнее. Лежа в постели и размышляя обо всем,что произошло, она решила позвонить Сэму и сказать ему, как она его любит.

Но к телефону очень долго никто не подходил, пока наконецтрубку не взяла Кармен. Было уже десять часов, и ее голос был сонным.

— Простите меня, Кармен. Мистер Паркер дома? —Секунду поколебавшись и подавив зевок, Кармен сказала, что дверь спальниоткрыта, и свет там не горит.

— Нет, миссис Паркер. Его нет. Как ваши дела?

— Все в порядке, — несколько более увереннымтоном, чем днем, сказала Алекс. — Он что, в кино пошел?

— Я не знаю. Он ушел сразу после обеда. Но он не елвместе с Аннабел, так что, возможно, он куда-то пошел с друзьями. Он мне ничегоне сказал и, наверное, забыл оставить номер телефона.

Обычно именно Алекс вспоминала о том, что нужно оставитьтелефон того места, куда они шли вечером.

Интересно, куда это отправился Сэм. Наверное, его такрасстроил их разговор в больнице, что он пошел в ресторан или прогуляться. Онделал это иногда, если у него было плохое настроение, — чтобы разобратьсясо своими проблемами, Сэму иногда требовалось побыть в одиночестве.

— Ладно, скажите ему, что я звонила, — сказалаАлекс и, поколебавшись, добавила:

— И скажите, что я его люблю. А утром поцелуйте за меняАннабел.

— Хорошо, миссис Паркер. Спокойной ночи… и храни ВасГосподь.

— И вас, Кармен. Спасибо.

Она не могла с уверенностью сказать, что Он хранит ее впоследнее время, но по крайней мере она была жива, а через три дня она ужевернется домой к своей дочери. Пройдет всего три недели, и начнется серьезнаябитва. Но после разговора с Лиз она была настроена на то, чтобы выиграть ее.

Алекс долго не могла уснуть в этот вечер, сидя на больничнойкровати. Она думала о Лиз, о Сэме, об Аннабел и обо всем хорошем, что было унее в жизни, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы выиграть бой…Аннабел, думалаона, погружаясь наконец в сон после укола… Аннабел… Сэм… Аннабел… Онавспомнила, как держала свою девочку на руках и кормила ее грудью.

Вернувшись из больницы, Сэм не успел сесть за стол вместе сАннабел, как зазвонил телефон. Это был Саймон. Он приглашал его на обед вместес какими-то клиентами из Лондона. Сэм сказал, что только что сел обедать вместесо своей дочерью.

— Ну тогда отложи ложку, парень. Это нужные люди, Сэм.

Они тебе понравятся. Я думаю, что они нам очень пригодятся.

Они представляют самые крупные ткацкие фабрики в Англии исобираются здесь вкладывать свои деньги. Это хорошие ребята, ты обязательнодолжен с ними встретиться. И потом, я взял с собой Дафну.

Интересно, что бы это значило? Сэм не понимал намеренийСаймона и попытался возражать. Час перепалки с Алекс вымотал его. Но у негобыло настолько поганое настроение, что перспектива сидеть дома в одиночествепосле того, как Аннабел ляжет спать, его совершенно не привлекала.

— На самом деле я не могу.

— Чепуха, — настаивал Саймон. — Ведь твояжена уехала?

Поцелуй свою крошку и иди к нам. Мы встречаемся в «Ле Кирк»в восемь. Дафна нашла в центре какую-то приличную дискотеку и хочет затащить ихпотанцевать. Ты же знаешь этих британцев, их обязательно нужно куда-нибудьпригласить, когда делаешь с ними дела, а то они подумают, что их обманывают.

Они еще хуже итальянцев, потому что помирают с тоски в своейАнглии. Ладно, парень, перестань ныть. Мы ждем тебя в восемь. Заметано?

— Заметано. Я приеду. Может быть, я минут на пятьопоздаю, но я приду.

Сэму хотелось уложить Аннабел и прочитать ей сказку.

Вернувшись на кухню, он просидел с ней до того момента,когда надо было ложиться спать. Потом он в который раз прочитал ей «Спокойнойночи, луна», выключил свет, оставив только ночник, вернулся к себе в спальню,побрился, сменил рубашку и подумал об Алекс. Последние два дня были крайнетяжелыми для обоих, и Сэм задумался над тем, как трудно им будет, когда впятницу она вернется домой. Она придавала слишком большое значение операции ипотере груди. И он признавался себе в том, что боится всего этого гораздобольше, чем предполагал. Но кому будет не страшно смотреть на отрезанную грудь?Как ни крути, картина складывалась унылая. Сэму, разумеется, не хотелосьговорить об этом Алекс.

Если бы она на него не давила! Он вспомнил о том, как егомать перед смертью все время просила его говорить ей, что он ее любит. Закрывглаза, он попытался изгнать из памяти этот настойчивый голос. Алекс. ТеперьАлекс.

Причесавшись, умывшись и побрызгав на лицо одеколоном, Сэмудовлетворенно осмотрел себя в зеркале. В темно-сером костюме и белой рубашкеон выглядел потрясающе.

При взгляде на него любой мог бы понять, что перед ним одиниз самых преуспевающих бизнесменов Нью-Йорка.

Когда он входил в «Ле Кирк», все посетители, как обычно,смотрели ему вслед. Большинство из них знали, кто он, читали о нем в газетах, аостальные спрашивали себя, кто это, особенно женщины. Сэм привык к этому исовершенно не обращал внимания на то впечатление, которое он производил налюдей. Алекс обычно подшучивала над этим. Она всегда говорила, что егопривлекает легкий успех у женщин. Вспомнив об этом по пути к заказанномустолику, он улыбнулся. Но эта улыбка относилась к той Алекс, которую он зналраньше, а не к озлобленной женщине в больничной палате.

— Как хорошо, что ты пришел, Сэм! — Саймон дажевстал, чтобы приветствовать своего коллегу, и представил его всем сидевшим застолом — четырем англичанам и трем американским девушкам. Две из них былимодели, одна актриса, и все три были прехорошенькими. Была здесь и Дафна, такчто без эскорта оказались только Сэм и Саймон. В маленьком ресторане их шумнаягруппа весьма выделялась. Несмотря на производимый ими шум, Сэму удалосьзавести очень толковый разговор с одним из англичан. По другую руку от него сиделаДафна, беседовавшая с моделью. После десерта, когда изрядно выпившие гостинаконец-то перешли к ничего не значащей болтовне, Сэм и Дафна смоглипоговорить.