Рико слушал, слушал, да только всё равно понять ничего не мог. Взрослые то спорили, то кидались к святому отцу, а потом опять спорили, и снова молились. Нет, с одной стороны, было неплохо – про подзатыльники да розгу все окончательно позабыли (что, с точки зрения Рико, было самым истинным путём к Спасению), а с другой – становилось боязно.

Что ж это за Спасение, о котором даже священник толком ничего рассказать не может?!

И тут пришла ещё одна весть – что не кто-нибудь, но сам Великий магистр сзывает всех верных на праздник в пресветлый Лаонт, столичный город. Там, вещал отец Северино, округлив полубезумные глаза, там начнётся великое действо, там начнётся всеобщее Спасение…

И – кто бы мог подумать! – и родители Рико, и родители Нино, и, считай, всё село – все тронулись в путь. Правда, идти было недалеко, всего одну ночь в дороге. А там…

* * *

Межреальность светится тускло – так тускло, что в ней почти не заметен свет розоватого кристалла, стоящего посреди магической фигуры. Небольшой, несложной – только чтобы сконцентрировать и направить небольшой поток силы. Крупный пожилой маг в просторной мантии ловит каждое биение света внутри этого кристалла – как целитель ловит каждое биение сердца у впавшего в беспамятство больного.

Вокруг тихо. Небольшой лагерь в отдалении спит – наложенные чары легки и вскоре развеются; можно было б обойтись и без них, всё равно подглядывать за старым целителем почти некому, но он предпочитает сводить риск к минимуму. Особенно в том, что касается его инкогнито в Долине.

Наконец кристалл перестаёт мигать, теперь это просто мутноватый кусок горного хрусталя с розоватой плотной сердцевиной. Старый целитель откидывается назад и мгновение обдумывает то, что прочёл в кристалле.

Пришёл ответ от Учителя. Неведомыми путями магии, через бездны межмирового пространства слова его долетели до адресата, были приняты и осмыслены.

«Хаген, в случае нужды подмастерья придут на помощь. Ожидай и веди наблюдение. Если решишь, что опасность требует вмешательства – используй силы Долины. Постарайся вскрыть корни этой угрозы и извещай меня. Нельзя допустить как гибели Долины магов, так и нарушения равновесия».

Раз Учитель пишет, подмастерья придут в случае нужды – значит, они все сейчас заняты, свободных сил нет, а если и появятся – то нескоро.

Старик поднялся, небрежным движением стёр магическую фигуру, кристалл спрятал в складках мантии. Что ж, ему не впервой справляться самому – он знает, что делать. Главное, удержать баланс, то самое равновесие, будь оно проклято.

Для того Учителю и нужен он, Хаген. Нужен под чужой личиной, в месте, где живёт много сильных чародеев и где засел, словно тот самый паук в паутине, осторожный, хитроумный мессир Игнациус Коппер. Некогда – простой смертный, но поднявшийся очень, очень высоко.

И многие подмастерья также нужны Учителю, и иные существа, служащие его делу вольно или невольно. Потому что своими силами Наставник, даже вместе с названым братом Ракотом, – равновесие не удержит.

Путь через Межреальность оказался воистину нетруден. Тропа отыскивалась охотно и словно бы сама ложилась под ноги, заросли Дикого Леса, таящие опасность, всегда темнели где-то в отдалении, а хищные обитатели великих межмировых пространств предпочитали искать себе пропитание в иных местах, игнорируя лёгкую вроде бы добычу. Будто кто тут уже прошёл и все пути расчистил!

Когда Эварха выразил удивление, отец Бенедикт лишь бледно улыбнулся:

– Сила Спасителя хранит нас, верных слуг Его. Уверуй, и тоже будешь храним.

Ловец, как обычно, отмолчался.

Череп в перстне как притих при виде святых отцов, так всю дорогу и не подавал признаков жизни. Но сила в нём оставалась, и потому ловец не беспокоился – не желает черепушка общения со слугами Спасителя, и не надо. Он и сам не больно-то желал.

Но если с дорогой всё складывалось отлично, то с самим Эвархой не шибко. На второй день пути он с неприятным изумлением обнаружил, что часть татуировок, нанесённых лекарем в городе, исчезла. Кожа после них осталась чистой, гладкой – можно было бы радоваться, если б это не означало наглядного приближения конца.

– Сколько нам ещё идти, отец Бенедикт?

Священник, с утра до ночи без устали шагавший впереди отряда, чуть обернулся.

– Если Спаситель будет милостив, – три дня, мой добрый ловец. Ты успеешь дойти и вернуться, не сомневайся. Но подумай – Игнис поможет тебе куда скорее и лучше, чем все целители города, вместе взятые.

«Уверуй, покайся и спасёшься». Ага, как же! Нравоучений Эвархе хватило и в детстве, и в пору ученичества – тогда они ещё подкреплялись увесистыми подзатыльниками. Как будто можно уверовать от подзатыльника!..

Однако добрались действительно в три дня.

Области, принадлежащие смиренным слугам Спасителевым, поражали воображение. Сам мир мягко сиял впереди волшебной жемчужиной, а вокруг него, прямо в Межреальности, на укреплённых магией тропах хозяева его возвели небольшие фортеции: нечто среднее между сторожевой вышкой, опорным пунктом и часовней. Колокольни, увенчанные косым крестом со стрелой, по крайней мере, имелись в каждом.

– Спаситель милостиво одарил нас знаниями и позволил украсить мир сей во славу Его, – отец Бенедикт счастливым взглядом обвёл нашпигованное заплотами с редутами пространство, и ловцу отчего-то сделалось не по себе. – Когда в ночь праздника Схождения во всех обителях поют мессу, – Межреальность вокруг сияет.

Всё это прекрасно, подумал Эварха, однако же от кого они тут укрепляются?.. Откуда ждут удара?

Священник заметил его тревогу, но расценил её по-своему.

– Скоро, мой добрый ловец, ты отправишься домой с оговорённым вознаграждением. Но плохим оказался б я слугой Спасителя нашего, если б не призывал тебя вновь: прими свет истины, прими его в Игнисе, в сердце веры Спасителевой, ибо грядут скоро Последние Дни, когда явится Он судить нас, и спасутся лишь те, кто верует!

– Благодарю, отче, – пробормотал Эварха, опустив глаза, как учил его когда-то наставник. Нет уж, никто его не заставит спасаться помимо воли!

Ему бы поскорее проводить святых отцов куда надобно и бежать в то самое секретное место, указанное Пустошником. Туда ж ещё добраться надо, а у него времени – четыре дня по счёту Вольного Города. Четыре дня жизни. И тикают где-то во Вселенной часы, отмеряя оставшееся Эвархе время…

Спуск в мир здесь тоже обустроили как подобает – лёгкий, плавный, неторопливый, словно сходишь прозрачной дорогой. Под ногами разбегались в стороны прозрачные облака, открывая картину мирной жизни: пашни, тракты, рощи оливковых деревьев, городки, и над каждым вместо сеньорского замка царит монастырь-цитадель. Пейзаж вполне себе мирный и даже благополучный, но слишком уж скучный, всюду одни и те же поля, фермы да монастыри.