— Селби имел в виду совсем не то, — запротестовал один изчленов жюри.

— Но похоже на это, — настаивал Уортингтон.

— Нет, не похоже, — сказал другой присяжный.

Селби зашагал к выходу, бросив:

— Не спорьте с ним. Он так жаждет снова видеть Роупера намоем месте, что вывернется наизнанку, лишь бы избавиться от меня. Если вы,члены жюри, хотите помочь раскрыть эти убийства, не вмешивайтесь и невставляйте палки в колеса.

Толкнув дверь, он вышел из зала суда. Брэндон ждал его вкоридоре, все еще бледный от гнева.

— Уортингтон — грязный, двуличный обманщик, — сказал он. —Он и Сэм Роупер распространяют массу сплетен. Они просто загипнотизировалижюри, некоторые из них хорошие люди, но верят, что помогут нам, стоит только имвмешаться в дело. Ходит слух, что ты неравнодушен к Инес Стэплтон, что онавводит тебя в заблуждение и ты не трогаешь ее клиентов просто потому, что ониее клиенты… Не стоило бы так раздражаться, это не на пользу делу, но ячертовски рад, что сказал Джеку Уортингтону, этой затаившейся в траве змее,все, что о нем думаю.

Селби взял шерифа за плечо.

— Все в порядке, Рекс. Если мы хотим задать им жару, то исами должны уметь выдержать его.

Брэндон покачал головой.

— Я не могу так спокойно относиться к их выпадам, Дуг. Ячуть не ударил эту толстую жабу. До чего же хотелось врезать кулаком по еголживому рту!

— Забудь о нем, — сказал Селби. — Мы заняты куда болееважными вещами. Легко бороться, если только твои удары попадают в цель. Нонастоящий борец тот, кто может устоять, когда на него самого сыплется градударов и каждый попадает на больное место.

Оставив Брэндона, Селби пошел дальше по коридору, мимолюбопытных недружелюбных глаз, спеша уединиться в своем кабинете.

От Сильвии Мартин не было никаких известий.

Незадолго до пяти часов на улицах появился очередной номер«Блейд». Аморетт Стэндиш принесла ему экземпляр и, не говоря ни слова, положилана стол.

«Блейд» воспользовалась возможностью и «обратилась к городу».Вдоль первой полосы бежал крупный заголовок:

«СЕЛБИ ОБЕЩАЕТ УЙТИ В ОТСТАВКУ!»

Ниже, очень мелкими буквами:

«Если не разрешит загадку преступлений».

Затем следовало мрачное описание заседания Большого жюри.Должным образом подчеркивался тот факт, что в ночь убийства Бинелла окружнойпрокурор выехал из штата «в поисках улик», согласно слухам, в сопровождениимолодой женщины. Подчеркивалась дружба окружного прокурора с Инес Стэплтон, атакже и то, что она, являясь адвокатом подозреваемых, совершенно одурачила«молодого, неопытного окружного прокурора», остроумно предложив своим клиентамдобровольно приехать в Мэдисон-Сити. Усыпив тем самым бдительностьадминистрации, заставив окружные власти поверить в их готовность явиться назаседание Большого жюри, двое подозреваемых легко скрылись от правосудия.

Далее газета утверждала, что, «отметив неспособность шерифаи окружного прокурора достичь какого-либо заметного успеха в расследовании двухпоследних убийств, Большое жюри, вникнув в дело, предложило им помощь, но шерифи прокурор с негодованием отвергли предложение, предпочитая, скорее, позволитьубийце или убийцам бежать, чем разделить с кем-то свои заслуги, если бы онивдруг наткнулись на какое-нибудь решение, — ситуация, впрочем, весьмамаловероятная, судя по тому, как они позволили запутать себя на первых стадияхрасследования».

В статье под другим заголовком описывалось, как шерифБрэндон вышел из себя, продемонстрировав неуважение к авторитету Большого жюри,а в редакционном замечании говорилось, что жители округа склонны пока проявлятьтерпимость по отношению к теперешней администрации, допуская, что им недостаетмноголетнего опыта их предшественников и что молодость Селби делает егоуязвимым, не защищенным не только от методов проницательных и опытныхюристов-криминалистов, но даже тех, кто лишь недавно стал заниматьсяадвокатской практикой. Однако люди не будут мириться с надменным высокомериемнеумелых работников, которые стремятся скрыть свою неопытность и слабость,проявляя диктаторскую власть или игнорируя организации, созданные всоответствии с тем самым законом, на верность которому присягали эти работники.

«В пять тридцать, — говорилось в статье, — Большое жюривынесло решение, признав Джеймса Лейси виновным в убийстве Джона Берка». Далееследовало добавление: «Чтобы не мешать окружному прокурору использовать в целяхрасследования свидетельство миссис Берк, Большое жюри объявляет перерыв взаседании и, по крайней мере временно, воздерживается от обвинения миссисБерк».

Селби воспринял новость спокойно, без комментариев. Репортер«Блейд», стараясь спровоцировать его на какое-либо заявление, которое можнобыло бы использовать как основу для редакционной статьи, сумел выудить у неготолько неопределенное:

— Шериф Брэндон и я продолжаем расследование.

Я буду по мере сил выполнять обязанности на своем посту, ашериф Брэндон — на своем. Это мой долг — работать над обвинительным актом,представленным Большим жюри.

В шесть тридцать Селби пошел обедать. От Сильвии по-прежнемуничего не было слышно.

Сидя в одном из кафе Мэдисон-Сити, Селби задумчиво поглощалжареное мясо по-французски и консервированный горошек, составляющие его обед.Сейчас он особенно остро ощущал то умственное и физическое утомление, котороевесь день одолевало его. Казалось, разом рухнули все иллюзии, и появилосьощущение такого одиночества, словно провалилась земля под ногами и он осталсявисеть в воздухе.

Внезапно Селби резко отодвинул наполовину пустую тарелку. Ужне жалеет ли он себя?

Мысли его обратились к Инес. Да, Инес Стэплтон пошла противнего, но сделала это не исподтишка — она честно предупредила его. Она борется,чтобы заставить его уважать ее, заставить замечать ее, и нет никакоговероломства в такой борьбе. Он вспомнил хитрые подсечки, которыми она била потеннисному мячу, ее манеру выманивать его с занятой позиции только лишь затем,чтобы с внезапной яростью загнать мяч в дальний угол.

Сильвия Мартин не объявлялась. Она, конечно, разочарована.Многие из сочувствующих ему были также разочарованы, ибо сейчас он представлялсобой жалкую фигуру.

Ну и что из того?

Селби не стал дожидаться десерта. Он подозвал официантку,расплатился, пошел к телефону и вызвал шерифа.

— Привет, Рекс. Надеюсь, тебя не сморил послеобеденный сон иты по-прежнему пребываешь в мире убийств, больших жюри и газет!

— Только не меня, — сказал шериф. — Я могу не спать целуюнеделю. Хорошо бы загнать редактора «Блейд» в темный угол, запихнуть ему вгорло эту газету и по кусочкам заставить съесть все до словечка.