Затем он перешел на тренерскую работу и сейчас преподавал боевую подготовку в школе спецназа.

Главарь вскочил, его рука потянулась к поясу. Но беда бандита заключалась в том, что Анатолий предвидел все его действия. Он только успел выхватить пистолет, но не успел прицелиться. Главаря

постигла участь охранника: в нескольких местах сломанная рука и чудовищный апперкот в шею, который поставил точку в неправедной жизни этого человека.

— Не надо, только не меня, я без оружия!

Это были последние слова очкарика. Краем глаза Анатолий увидел, как охранник у входа — Кочерга — прицелился из пистолета. Анатолий рывком приподнял очкарика и успел им прикрыться. И еще он увидел валяющуюся рядом с его ногой финку. Не мешкая, он отбросил изрешеченное пулями тело, согнулся, схватил финку, и через мгновение Кочерга захрипел и повалился навзничь, истекая кровью. Из его горла торчала окровавленная рукоятка.

В самом дальнем углу зала сидел на корточках Ванек и дрожал всем телом. Все увиденное произвело на него столь сильное впечатление, что он не сделал даже попытки к бегству. Рядом валялся мешок с деньгами. Ванек не смотрел в его сторону, а уткнулся головой в колени и бубнил себе под нос что-то нечленораздельное, прерываемое всхлипываниями.

Ванек поднял глаза и увидел перед собой мощную фигуру Анатолия.

— Ты… ты только убей сразу, мучить не надо, — проронил он тихим, затравленным голосом.

— Поднимайся, Ванек, я тебя убивать не собираюсь. И эти тебя тоже не убьют — я же обещал, что убивать тебя будет некому.

Анатолий обвел тяжелым взглядом полутемный зал и продолжил:

— А теперь слушай внимательно. Первое: где ключи от сейфа?

— Я не знаю.

— Иди и обыщи карманы главаря и очкарика, а я посмотрю в столе и в шкафах.

Вскоре в трясущихся, измазанных кровью руках Ванька оказалась связка ключей. Тяжелая дверь сейфа скрипнула, и они увидели целую россыпь купюр. Часть из них была собрана в аккуратные пачки, а часть валялась в чреве сейфа в виде беспорядочных горок.

— Неси свой мешок.

Ванек послушно поковылял за ним. После подсчета общей суммы Анатолий спросил:

— Сколько нищих вас обслуживают?

— Много.

— Точнее, сколько всего точек и где они располагаются?

В результате тяжелого мыслительного процесса Ваньку удалось все вспомнить.

— Ясно. Теперь второе. Всю сумму мы сейчас делим на количество нищих, и ты в течение двух дней — сегодня и завтра — каждому отдаешь его долю. Себе не берешь ни рубля. Долю бабушки у магазина беру я — ее отдам сейчас лично.

Глаза Ванька округлились.

— Вы, вы отдаете мне целый мешок денег?!

— Да… Ванек. И ни о чем не беспокоюсь. Я все проверю. Если в течение двух дней хоть копейка не дойдет до получателя, то имей в виду, что украденные деньги тебе не понадобятся. В том мире другие расчеты. Пощады с моей стороны не жди, и скрыться от меня ты не сумеешь. Это моя профессия.

— Я, я все сделаю.

— Не сомневаюсь.

Через полчаса Анатолий подошел к магазину и вздохнул с облегчением. Согбенная старушка нависала над шапкой, но ничего ни у кого не просила.

— Вот я и вернулся, как обещал.

Старушка вздрогнула и, изловчившись, глянула на него снизу вверх. Анатолий улыбнулся.

— Мы уже с вами давно знакомы — скажите, как вас величать, ваше имя и отчество?

— Зачем тебе, меня ведь скоро не будет, они придут и убьют.

Анатолий наклонился, крепко взял ее за локоть и произнес твердым голосом:

— Вам больше не о чем беспокоиться. Они уже никогда не придут ни к вам, ни к таким же, как вы, в других местах. Мерзавцев нет, они стерты с лица земли. Это первое. А второе — вот ваши деньги. И не только за сегодня, а за все время, пока вы работали на этих негодяев.

Он попытался передать ей мешок, наполненный пачками банкнот, но старушка отстранила его руку. Потом долго смотрела ему в глаза и наконец произнесла:

— Не надо, возьми их себе, у меня их все равно отнимут, не те — так другие. Да даже если бы и не отняли, мне ведь скоро помирать, на улице не выживешь. А бандиты хоть кров да похлебку давали, — затем она улыбнулась безнадежной улыбкой и добавила, — а зовут меня баба Даша, Дарья Александровна в прошлом. Хороший ты человек, хоть под конец жизни встретила хорошего.

И тут Анатолий взвился. Решительность, с которой он уничтожал бандитов, показалась ему детской игрой по сравнению с той решительностью, которая заполнила его сейчас.

— Меня Анатолий, Толей меня зовут. Вот что, баба Даша, — он встал на колено и обнял за плечи своей огромной лапой дрожащую фигурку, — зря вы так про кров. Есть у вас с этой минуты кров, настоящий. Вы там хозяйкой полной будете. Поедемте ко мне, я один живу, так сложилось. Вам хорошо будет, и стены подпирать никогда больше не придется. Вы, кстати, готовить умеете? Если честно, то у меня всегда с этим были проблемы.

Вдруг Анатолий почувствовал, что плечи старушки задрожали сильнее, а из глаз полились слезы.

— Умею, — еле слышно шепнула она.

Через несколько мгновений Анатолий поймал машину. Бережно усадил ее на заднее сиденье, сам сел рядом.

— Гони, браток, — сказал он и назвал адрес своего дома.

Первые дни его новой жизни были суматошными и пролетели быстро. Он покупал ей одежду. Платяные шкафы в его квартире были заполнены платьями матери. Но он не поделился ни единым носовым платком. Все, что осталось от мамы, было для него свято.

Баба Даша оказалась очень чистоплотным и опрятным человеком. Она скоро пообвыклась, Анатолий выделил ей отдельную комнату, и старушка начала с воодушевлением готовить. По дороге с работы он закупал продукты, а дальше у Анатолия гора упала с плеч. Он впервые за долгое время приходил с работы и ел по-настоящему вкусную еду. Баба Даша видела, что ему нравится то, что она делает, и поэтому тоже впервые за долгие годы начала чувствовать себя счастливым человеком.

Через три месяца в обычный будний день Анатолий возвращался домой. На работе день выдался суматошным, тяжелым, и он чувствовал себя усталым. Ни на что и ни на кого не обращая внимания, он пересек улицу и через дворы пошел в сторону своего подъезда. Завернул за угол и остановился как вкопанный. Он остолбенел. Если бы он увидел, как его дом осаждают отряды бандитов или даже инопланетян, все это произвело бы на него гораздо меньшее впечатление по сравнению с тем, что было на самом деле.

В