Вот только мой принц был бледен и вовсе не смотрел на меня. Я переживала о смертоносной клятве, а еще наконец-то вспомнила, что совершенно не умею танцевать. Но, может, Альфиану будет все равно? В конце концов, он же ждет, что я стану его ведьмой, а ведьмам вроде позволено не плясать на балах, если они того не хотят.

Впрочем, последняя надежда разбивалась о тот факт, что я-то его ведьмой стать не могла!

– Скажите, ваше высочество, – прикусив губу, начала говорить я, когда дверь за нашими спинами закрылась, и Альфиан неожиданно глубоко вздохнул. На его лице отразилось очевидное облегчение. – Нам и впрямь нужно танцевать сейчас, да?

Наследник престола повернул ко мне голову и задорно улыбнулся. Точно так же, как тогда, в первый день нашей встречи. Он взял мою руку и поднес к своим губам, оставив на ней короткий, но ужасно жгучий поцелуй.

В груди снова екнуло, разливаясь горячим, тяжелым пламенем. Рука с кольцом не вовремя зачесалась – и, кажется, еще сильнее прежнего.

Я постаралась не обращать внимания, потому что чесоточная участница Отбора – это еще хуже, чем танцовщица, которая отдавит наследнику все ноги, а потом откажет ему в единственной надежде спастись от отца-убийцы.

– А разве ты не хочешь выиграть Отбор, Мартелла Довилье? – с ходу перешел на неформальный тон принц, выдохнув эти слова в паре сантиметров от моей руки.

Кожу обжег горячий воздух, сорвавшийся с его губ. По позвоночнику вниз словно скользнула раскаленная змея.

В это время вокруг нас уже заиграла медленная и тягучая мелодия, изо всех сил располагающая к танцу. Где-то в стороне, скрытые тенью и портьерами, явно играли невидимые музыканты.

Принц обхватил одной рукой меня за талию, а во вторую вложил мою кисть.

Я слегка задрожала, потому что понятия не имела, что делать дальше.

– А что будет, если я выиграю Отбор, ваше высочество? – прошептала я, когда на нормальный ответ мне не хватило сил. Всю кожу пощипывало нервными и какими-то обжигающими мурашками.

– А тебе бы хотелось? – вместо ответа переспросил он, улыбнувшись, явно заигрывая со мной. Его золотисто-карие глаза наполнились искрами веселья.

А я всегда понятия не имела, как себя вести, если с тобой флиртуют. Со мной никто никогда не флиртовал! Тем более в страшном сне я не могла представить, что это будет делать наследник престола.

Однако я глубоко вздохнула, наполняя легкие воздухом и стараясь успокоиться. А затем ответила:

– Разве я могу отказаться, когда цена победы – ваш поцелуй?..

Альфиан одобрительно улыбнулся.

А я едва вообще сумела выдавить из себя этот ответ! Дело в том, что сейчас рядом с ним мне было настолько не по себе, так жарко и душно, щемяще и непереносимо, что я ужасно хотела ответить на его вопрос: «Да».

Да, я хочу выиграть Отбор! Хочу почувствовать, как губы наследника престола касаются моих губ, как он обнимает меня и шепчет что-то наивно-великолепное. Мне. Мне одной.

Но палец с кольцом чесался все сильнее, ужасно отвлекая от влюбленных мечтаний. Я даже и сама не поняла, в какой момент оказалось, что я просто не могу ответить это самое «да». Оно просто застряло на языке. И вместо него возник перл про поцелуй.

Теперь со стороны казалось, что я ужасно хитра и красноречива! Ведь поцелуй с принцем может одновременно быть моим собственным влечением сердца и просто желанием ведьмы получить инициацию. Эдакая смысловая вилка, правильный зубчик которой должен отгадать сам Альфиан.

А на самом деле я просто мечтала почесать руку!

Да еще и так не вовремя сердце кольнуло, словно я столетняя старушка и вот-вот развалюсь и без всяких плясок.

В этот момент Альфиан как раз решил начать наш танец. Честное слово, не принц – а мешок с кирпичами. Знает, как сделать жизнь еще тяжелее!

Альфиан сразу же резко шагнул в сторону, судя по всему желая как можно виртуознее закружить меня в танце, а я закрыла глаза и приготовилась отдавить ему все ноги.

Ну что ж. Два этапа Королевского Отбора я прошла – как говорится, пора и честь знать! Как в той поговорке: спасибо этому дому, пойдем к роддому. Ой, нет! Нет-нет, это я ошиблась!

Принц сделал резкий поворот, я почувствовала себя самкой бегемота, надевшей туфли, начала заваливаться куда-то набок, а затем…

…все исчезло.

Когда музыка стала десятикратно тише, а магические огни под потолком притухли, я невольно открыла глаза, стараясь понять как можно скорее, что же все-таки происходит.

Сердце глухо ударило в ребра.

Я никак не могла прийти в себя от неожиданности. В глазах вспыхивали разноцветные точки. Но, кажется, руки принца прижали мне сильнее, заставляя быть к себе ближе, его кисть, обхватывающая мою ладонь, стала горячее и теперь казалась… знакомой. С кончиков его пальцев в меня словно били крохотные, ощутимые лишь сердцем молнии.

А когда я взглянула в лицо Альфиана, оказалось… что со мной танцует вовсе не он.

Это был Дрейгон.

Он крепко держал меня и уверенно вел, буквально кружа в воздухе одной силой своих рук. Создавалось впечатление, что я лечу. И мелодия, которая прежде в зале была настойчивой и пронзительной, пугающей своей нарочитой романтичностью, теперь стала спокойной и умиротворяющей, но сохранившей прежний ритм и такт.

Не знаю, как это было возможно. Не понимаю, что могло произойти за те короткие секунды, что у меня были закрыты глаза. Однако теперь я больше не была в помещении, граничившем с Малахитовой залой Лебединого дворца. Я снова оказалась в таинственных, будто бесконечных и одновременно закрыто-уютных покоях Антрацитового замка. Пространство, в котором мы танцевали, не отрывая друг от друга взглядов, было небольшим, однако, то и дело подбираясь к очередной стене, я замечала, что она словно отодвигается в сторону, давая проход очередному танцевальному па.

Впрочем, все это я осознала уже потом. А сейчас передо мной двигался мой Антрацитовый принц в длинном черном камзоле, расшитом медными нитями, и темно-красной рубашке с дорогими кружевными вставками. Он словно нарочно готовился к балу, ведь такую одежду даже благородные роны не носят в обычной жизни.

Вот только зачем ему было на бал?..

Глубоко-глубоко в груди что-то защемило.

Ведь я прогнала своего ворона. Сама сказала ему убираться прочь и не вздумать мне помогать. Я отказалась от его поддержки, опасаясь не только того, что приближается миг, когда колдун внутри него может предать и убить меня, но и потому, что боялась привязываться к нему еще сильнее. Если рано или поздно мне придется расстаться с ним, то зачем позволять душе рваться на части?.. Гораздо лучше и милосерднее для самой себя вырвать его из своих мыслей уже сейчас.

Когда внутри меня уже проросли ядовитые семена сомнений.