А ещё он понимал, насколько ничтожны его усилия по подготовке баз для приёма Берсерков. Вухлис, совравший про квалификацию моториста, что-то выучит благодаря наставлениям и виртуальным стендам… Но кто ему доверит более ответственное дело, чем протереть тряпочкой колёса шасси? Когда высадится обещанный десант, и реальный командующий ВКС на Крионе сместит неполноценного и. о., вот тогда начнётся настоящая работа с проклятиями, почему до их прилёта не сделано очевидное.

А сделано только то, что предписал «Смит». С перевыполнением.

В маете подготовки пролетели пять недель, то есть пятьдесят суток. Они окрасились тревожным ожиданием, что вторжение начнётся раньше, до орбиты Креона захватчиков не перебьют, те как на параде снизятся и сядут на завоёванную планету. Что, поднять им навстречу поршневые бостосы с жалобно тарахтящими бензиновыми моторчиками? Найдутся менее болезненные способы умереть.

Приходили известия, что боевые станции вокруг планеты доведены до полной боевой готовности. Местная космическая флотилия пополнена до нормы, правда, сравнительно лёгкими тактическими кораблями.

Наконец, оперативный дежурный по штабу ворвался с радиограммой: идут!

Макс заставил навести идеальный порядок в офисе банка, изъятом для нужд штаба ВКС. Выдраить взлётно-посадочные полосы. В бесчисленный раз проверить личный состав.

Наверно, он взлетел до вершины карьеры — высокой генеральской должности. Такую занимать приятно и почётно… но в мирное время. В военное время подобный ему зелёный командир на этом посту — страшнее гениального полководца во вражеских рядах.

Поэтому всё закономерно.

И тем не менее чуть-чуть снедала ревность. Заранее. К опытному летуну в годах, с непременной проседью в шевелюре, обученному не только летать, но и командовать соединениями. Он скажет: спасибо, сопляк, ты свободен, дальше разберутся взрослые дяди. Потом нароет массу ошибок подготовительного периода, чтоб оправдать неудачи, коль такие случатся, косяками предшественника.

Макс лично вышел к ВПП, когда передали: эскадрилья с новым коммандером вошла в плотные слои атмосферы и поворачивает на прямую снижения. До боли в глазах всматривался в ослепительное тропическое небо, пока на нём не обозначились пары самолётов, ранее виденных только на экране.

Гром пары сверхмощных двигателей, взревевших на реверсивной тяге, встряхнул ливер в животе. В лицо ударил тёплый воздух с совершенно незнакомым запахом выхлопа.

Пара машин, по размаху крыла не больше Су-24, но не столь худосочных, затормозила очень резко, затратив на пробег максимум триста метров. Далее они покатились чинно и синхронно. Одновременно заняли места на стоянках. От кабин вниз протянулись автоматические трапы, невесомые на вид, но наверняка прочные.

Пока заходила следующая пара, из первого «Берсерка» шустро спустился пилот в закрытом лётном шлеме, невысокий и совсем не отвечающий представлению о седом степенном и медлительном генерале. Макс двинул навстречу, печатая шаг по строевому образцу белорусских ВВС, виденное на других планетах казалось слишком фривольным, приготовился вытянуться во фрунт и отдать рапорт…

Как вдруг заметил, что жёлтый лётный комбинезон обтягивает гибкую женскую фигуру с чётко различимыми формами. В её упрямой позе с руками, упирающимися в бока, было что-то неуловимо знакомое…

Пилот поднял тёмное стекло шлема, щурясь от солнца.

Макс вдруг почувствовал, что не способен вымолвить ни слова. Даже вздохнуть не получилось — горло сдавило спазмом.

Это лицо он узнал бы из миллионов. Его больше всего хотел бы увидеть когда-нибудь. И меньше всего ожидал — вообще в мире живых. Плюнув на уставы, приличия, субординацию, даже на здравый смысл, бросился вперёд и крепко стиснул главнокомандующего в объятиях, выдавив, наконец, из себя единственное слово:

— Вишенка…

Глава 17

Конечно, Вишева не упрекнула ни в чём, бегло просмотрев отчёт: все предписания Макс выполнил один в один. Койки заправлены, углы отбиты табуретом, плац вымыт мылом, трава покрашена… Ну или примерно так.

Она принимала дела, пытаясь сразу охватить цельную картину, и одновременно вникала в самые важные подробности. Чувствовалось без комментариев, какой у неё богатый опыт управления авиационным соединением.

На 3D-изображении Криона были отмечены все объекты, так или иначе относящиеся к планетарной обороне. У каждого — краткое пояснение.

Коммандер, оторвав взгляд от глобуса, приказала построиться штабу Макса в её кабинете. Поблагодарила за службу и отстранила от всех должностей, назначив прилетевших с ней специалистов.

— Особенно хочу отметить исполнявшего обязанности командующего лейтенанта Борюша Аюша, моего земляка с Аорна. Конечно, девяносто процентов работы по полноценной подготовке к обороне планеты ещё только предстоит сделать. Лейтенант! Ты выполнили всё, что только возможно. После обучения пилотированию получишь «Берсерк» и назначение в эскадрилью. За счёт лётчиков Криона я намерена укомплектовать два полноценных крыла. Техника ещё прибудет. Для обучения хватит машин, севших сегодня.

Она выразительно посмотрела на Макса. Конечно, у него на языке крутилось гораздо больше вопросов, чем можно задать при посторонних. Её глаза сказали: жди!

Прошло столько лет… Около девяти по меркам Земли или Аорна. Вишева ничуть не постарела. Тогда, на базе Коалиции, смотрелась чуть старше «блистательного» Борюша. Сейчас — моложе, чудодейственная медицина Герума, возвратившая её к жизни, постаралась на славу.

Макс припомнил название старого фильма с Брюсом Уиллисом и Мерил Стрип в главных ролях: «Смерть ей к лицу». Вишенка — точно живая, а не зомби со сломанной шеей, как персонажи того комедийного ужастика.

— Разреши идти?

Он понимал, что отвлекает от неотложных дел. Что тогда, на лётном поле, упустил возможность расспросить — как же удалось спастись из падающего «Гладиатора», что делала всё это время, почему не объявилась, пока он оставался на Аорне и к концу пребывания стал известен всем и каждому. Не успел, а коммандер мягко оттолкнула и шепнула «потом».

Не хватало ещё поцеловать в засос самого главного военного на планете! На глазах сотен подчинённых и десятков телекамер…

— Лейтенант Борюш, до зачисления в учебный отряд поступаешь в распоряжение начальника интендантской службы. Ты лучше всех нас знаешь, что, где и почём можно взять на Крионе.

— Слушаюсь.

Он развернулся через правое плечо, как полагалось в армии Коалиции, и покинул свой, точнее — уже не свой кабинет, ожидая главного интенданта в коридоре.

Это был светлый крепыш, такой же невысокий, как обитатели Аорна.

— Пойдём! Покажешь, лейтенант, где сидели твои хозяйственники. Не воровали?

— Не бывает невороватых хозяйственников. Ничего личного, майор. Мои крали умеренно. Без существенного вреда общему делу.

Тот рассмеялся.

— Ценю откровенность. Меня зовут у’Диб, я с Плеяд. С Вишевой служу два года, как слышишь — усвоил аорнский. Только шипеть как она не научился. А ты сам…

— Да. Воевал с ней. Точнее — под её командованием. Потом её сбили при штурмовке аэродрома врага, потерял из виду. Встретить здесь было неожиданностью. Радостной.

— Да уж, что только я не услышал о ваших объятиях на стоянке. Что Виш присмотрела себе парня, едва ступив на бетон… Даже не посмотрев на альтернативные кандидатуры. Всё, больше ни гу-гу. Вы — старые боевые товарищи. Не более чем.

Он подмигнул.

Макс колебался между желанием рявкнуть «ещё одно слово, и останешься без зубов!» или смолчать, не компрометируя женщину сверх случившегося, выбрал второе. Разговаривал, помогал разобраться в ситуации. Наслаждался, наконец, человеческой речью, не состоящей из сплошного мата, следил за своим языком — всё же нахватался от аборигенов фронтира.

Остаток дня землянин изо всех сил старался сосредоточиться на текущих делах, удерживая в узде мысли, рвавшиеся совершенно в ином направлении… Пока не раздался телефонный звонок.

В трубе прозвучал, наконец, долгожданный голос.

— У тебя есть приличное жильё, чтоб я могла приехать?

Макс сорвался домой тотчас. Напряг все полезные навыки, приобретённые после развода: поставил тушиться мясо с овощами, тонко нарезал салат, ещё раз вытер пыль, хоть недавно прибирался. Выбрил физиономию до зеркального блеска, игнорируя местную моду ходить с лёгкой щетиной, придающей брутальную мужественность загорелой роже.

Одновременно одёргивал себе: прошла уйма времени, многое переменилось и произошло, Вишенка — совсем не та, что благодарила за прекрасные ночи перед тем, как её самолёт разбился в хлам. Неизвестно, какие чувства сохранились, какие возникли новые привязанности, перекрыв прежние.

Она — жива. Это главное. Остальное… Нет, остальное тоже очень важно. Но производно и второстепенно.

Когда коммандер вошла, Макс без