двадцать метров растут один или два Myroxylon. Это величественные деревья высотой от двадцати до тридцати метров возрастом минимум восемьдесят лет. С течением времени они приняли удивительные формы, и их серые стволы покрылись морщинами надрезов после десятилетий сбора бальзама.

Сборщики бальзама – это независимые работники, они работают на собственника деревьев, с которым делятся урожаем. С пятидесятилетним Франклином, опытным сборщиком, я знаком с моего первого приезда. У него темные глаза на изможденном лице, он не расстается со своей белой шляпой, которая всегда при нем, что бы он ни делал. Тонкий как струна, он начал подниматься на деревья в пятнадцать лет, продолжая то, чему его научил отец. На своем певучем испанском он рассказывает о рисках и трудностях ремесла. Франклин готовит все необходимое на земле: веревки, подвесное сиденье, картонный веер, нож, тряпки и факел. Факел делают из собранных в вязанку щепок мироксилона, потому что это дерево горит медленно и дает сильный жар. Франклин поджигает факел, ждет, пока огонь хорошо разгорится, пристраивает его на плече вместе с остальным инвентарем и направляется к дереву. За его шеей клубится дым. Первый бросок веревки на развилку веток позволяет ему начать подъем. Делает он это босиком. На высоте метров пятнадцать он усаживается на свое маленькое сиденье, висящее над пустотой. За его плечом факел все время дымит, и Франклин может начинать сбор бальзама. Чтобы получить бальзам, дерево нужно стимулировать. Франклин надрезает и отрывает кусок коры на стволе, берет факел и начинает размахивать веером, чтобы огонь разгорелся жарче. Упершись ступнями в ствол дерева, он проводит факелом по участку, где только что была срезана кора. Ожог провоцирует прилив бальзама.

Нужно самому видеть эти ритуалы, чтобы понять, как работают сборщики ароматного сырья и как проходит их жизнь в джунглях.

Затем Франклин прикладывает тряпки к обожженному участку. Отогнутые края коры удерживают их на месте. Через две-три недели тряпки пропитаются бальзамом, и Франклин поднимется на дерево снова, чтобы забрать урожай, частично в виде тряпок, частично в виде кусочков коры. Он проделывает то же самое еще в десятке мест, которые разумно распределяет по стволу. Как и в Лаосе, сборщик бальзама в Сальвадоре знает, сколько он может попросить у дерева, не подвергая его смертельной опасности. Дерево, с которого собрали бальзам в этом году, будет отдыхать на следующий год. Эта мудрость позволяет продолжать эксплуатировать столетние деревья. Сборщики умеют распоряжаться своими ресурсами. От них зависит их жизнь.

Урожай приносят в цех – бетонные стены под крышей из листового железа. Из тряпок и коры будут извлекать драгоценную ароматную жидкость. Сначала их прокипятят, потом отправят под пресс и сгустят полученную жидкость. Затем Франклин получит собранный им бальзам в виде продукта, готового к продаже. Прессом управляют вручную. Мужчина нажимает на огромный брус. Это рукоять рычага, который сжимает корзину из веревок и канатов, откуда в таз постепенно вытекает жидкость, смесь бальзама и воды. Сначала отжимают тряпки, потом кусочки коры. Полученный в результате сок смешивают, а затем нагревают, пока вода не выпарится и не останется чистый сироп. Его вязкость определяют, капая на стекло.

У сырого бальзама восхитительный ванильный запах, теплый, с нотами карамели.

Превращенный в эссенцию или резиноид с приятным стойким запахом, перуанский бальзам становится великолепным закрепителем композиции. Он легко сочетается с цветочными нотами или сандалом, с которыми соседствует особенно удачно.

Церемония отжима такая же впечатляющая, как и работа на деревьях, это зрелище, неподвластное времени. Как будто уже много столетий назад была найдена гармония между методом производства и его результатом, чтобы получить лучшее от этого натурального сырья. И ничто не должно этому мешать. Как еще находятся люди, чтобы работать в таких тяжелых условиях?

Спустившись с дерева, Франклин закуривает сигарету в тени и рассказывает мне о своем ремесле. Прежде всего это опасно. Падения случаются редко, но все же бывают. Чаще это происходит, когда ломается крюк, который удерживает доску сиденья сборщика бальзама. Два года назад по инициативе Элизы традиционные куски арматуры заменили стальными крючками, и ее компания оплачивает медицинскую страховку всем работникам кооператива. В этих местах для молодых парней работа на деревьях – практически единственное возможное будущее.

– Хочешь есть – нужно добывать бальзам, – говорит Франклин. – Поэтому мы учим молодых собирать его, но нужно быть уверенным в цене и в гарантированной продаже, чтобы как-то планировать будущее. Столько лет держались бросовые цены…

С течением времени качества бальзама, который предлагали на рынке, ухудшились, и цены все время продолжали снижаться.

Парфюмерная индустрия давила на сборщиков, как те давили прессом тряпки с бальзамом.

Отсутствие интереса, пренебрежение европейских и американских покупателей привели к тому, что производственная цепочка оказалась в руках перекупщиков или местных посредников, которым было наплевать на судьбу тех, кто работал в горах. История едва на этом не закончилась. Объемы производства упали настолько, что возникла острая нехватка бальзама. Это привело к росту цен и встряхнуло покупателей. Элиза была к этому готова. У нее был кооператив, обязательства выкупить урожай и ясные условия для клиентов: возможность приобрести чистый бальзам из гарантированного источника, но при условии соответствующей цены. Для нее невозможно отделить качество продукта от необыкновенной работы сборщиков бальзама. Нельзя гарантировать одно, не поддержав другое.

Телепередачу снимали три дня. Съемочная группа настаивала на главной изюминке сюжета: эксперт по подбору поставщиков приехал искать новый продукт, и никто не знал, удастся ли ему это… Я чувствовал, что мне навязывают роль «Тинтина в Сальвадоре»[8], которой я опасался с самого начала. Но потом мы с Элизой нашли выход: бальзам из коры.

Собранные кусочки коры все еще хорошо пахнут после прохождения через пресс. Остается удивительный аромат, добавляющий цветочную ноту классическому характеру бальзама. Попробовать подвергнуть эту «выжатую» кору экстракции с помощью спирта можно было благодаря оборудованию, только что установленному на заводе Элизы, и мы будем первыми, кто это сделает. Такой вариант имел смысл, и мне понравилась идея привезти Мари новый образец, маленькую частицу этого тропического леса, о котором она так хорошо рассказывала. Франклин и молодые ученики очень трогательно говорили в кадре. Режиссер был покорен красотой сцен в лесу и вокруг пресса. После нескольких кадров, снятых на заводе в Гватемале, отследив попытку экстракции, съемочная группа смогла запечатлеть отъезд Тинтина, эксперта по подбору поставщиков, с готовым образцом сырья в кармане.

Финальные сцены снимали в Париже, в помещениях нашей компании, когда я показывал Мари образец «бальзама из коры». Она нашла его очень