Открыв ее, я тихо заматерилась: конфеты. Шоколадные трюфели.

И куда девать треклятые конфеты?..

Следующий взгляд упал на оборотную сторону крышки коробочки, и я заматерилась еще активнее. Потому что там было написано: «Маргарите от Демьяна. Пусть наша любовь всегда будет сладкой!».

И куда мне, скажите на милость, это девать? «Избавиться» от конфет, сожрав их, не вариант — неизвестно что тот ненормальный мог в них подмешать. А после историй Арка о его тяготах с принцессой Вероникой я и вовсе прокачала себе паранойю. Еще и эта надпись на крышке… Из-за нее в окно тоже не выбросишь. Соседи найдут, посмотрят, под чьими окнами валялось, и быстро смекнут, кто ж эти Маргарита с Демьяном.

В унитаз конфеты тоже не смыть — еще потом, забив стояк, всплывут обратно. В огне они не сгорят. А в медных трубах… то бишь мусорке, есть вероятность, что Арк их заметит. Куда же…

Попытки найти выход прервал Клавик, решивший внезапно проснуться. Рванув к сынишке, я вовремя себя одернула. Что с ними делать — потом решу, а пока нужно просто припрятать на случай, если Арк вернется раньше, чем я успокою ребенка и что-нибудь придумаю.

Впопыхах засунув коробочку в один из кухонных шкафчиков, где спрятала ее за крупами, я поспешила к все громче плачущему Клавику.

Вопреки моим надеждам, успокаиваться он не спешил. Вместо того тянул в рот погрызть все, что попадалось под руку, в том числе и мои пальцы. Итак, похоже, у него начали чесаться десна — как раз пора. Хоть зубы, скорее всего, начнут прорезаться еще нескоро, но веселье уже набирает обороты.

О том, что же делать с пресловутой коробкой, я не прекращала думать ни на минуту, даже сидя в кресле, пока Клавик спокойно себе наедался.

Может попробовать растопить их на водяной бане, разбавить горячей водой и уже в таком виде смыть в канализацию? А коробку после того… верхний слой, с надписью, с крышки отодрать да сжечь, и уже саму коробочку в окно вышвырнуть? Можно попробовать.

Только вот попытку пришлось отложить — выспавшись, Клавик хотел внимания. Причем полного. Потому все, что мне оставалось, это выполнять требования террористов, вертя перед носом малыша погремушку, за которой он с неподдельным восторгом следил взглядом, при этом лепетал, широко улыбался и даже посмеивался, немножко повизгивая.

Ну а потом вероятность возвращения Арка в любой момент становилась все больше и больше. Что делало все действия по избавлению от коробки конфет немного неразумными из-за возрастающей вероятности услышать вопрос: «Благоверная моя, а чем это ты здесь нахрен занимаешься?». Так что все последующие манипуляции лучше немного отложить — как минимум до того времени, как муж уснет. А лучше — до завтра. В крупах-то он не лазит, и вряд ли сегодня вечером найдет припрятанный «компромат».

Конечно, можно было бы просто взять и прямо рассказать ему, что к чему… только вот тогда возникала слишком высокая вероятность культурного разговора супруга с почтальоном, которая имела все шансы перерасти в мордобой. И в процессе кулачной дискуссии чрезмерно боевой Демьян мог не только травмировать мужчину, который мне в жизни и в постели нравился целым! Но еще и рассказать ему много чего лишнего. В том числе и о том, как в тот вечер спас меня от насильника. Арк же в свою очередь тогда поймет, что я неспроста в тех краях бегала и наверняка в курсе его былых делишек с Эммой.

Так что лучше сейчас просто избавлюсь от конфет, а при первой же возможности постараюсь деликатно поговорить с Демьяном и намекнуть ему, чтоб шел лесом со своими любовями. Если только не окажется, что он в самом деле какой-нибудь социопат, который прирежет меня, как только поймет, что я не готова вот прям немедленно прыгнуть к нему на шею.

Наконец наевшийся, наигравшийся, выкупанный и получивший чистый подгузник, Клавик уснул. Положив сынишку в кроватку, я тихонько покинула спальню и уже собралась, отложив финал уборки на завтра, пойти заняться ужином… когда дверь открылась и вошел Арк.

— Привет… — на автомате сказала я. И тут же, взглянув на мужа, поняла: его что-то тревожит. Сильно. — Что случи?.. — попыталась спросить я, только вот договорить мне не дали! Резко подавшись вперед, мужчина прижал меня к стене, затыкая рот глубоким поцелуем! Безумным, и в то же время полным какого-то непонятного отчаяния.

Его трясло. Мелко, едва уловимо. И все же, просто невозможно не почувствовать такую дрожь у мужчины, с которым ты спишь в одной постели. Особенно когда он, дико целуя тебя, буквально разрывает на тебе одежду!

— Ничего не говори, — выдохнул он, подхватывая меня, и в два шага донося до дивана, на который упал вместе со мной, прижимая мою спину к обивке. — Просто побудь со мной, если не против, — добавил некромант. И все, что я могла сделать в эту минуту — ответить на его поцелуй, со стоном выгибаясь навстречу.

— Как и всех в нашем роду, отца в свое время женили по расчету, исходя из выгоды для семей. Потому для меня с самого детства было естественно понимать, что мой брак будет таким же, — говорил Арк с каким-то печальным спокойствием. В то время как я, лежа на его покрытой испариной груди, слушала частые удары сердца. — Естественно, ни о каких чувствах между родителями не могло быть и речи. Просто политический договор, согласно которому мать несколько раз ложилась в постель со своим супругом, чтобы родить от него нескольких детей. И дабы избежать появления в роду бастардов, рожденных под крышей именья Фростов, не имела права спать с кем-либо еще. Отец же таким условием связан не был, чем пользовался, заводя множество любовниц. Одни из них были просто красивыми игрушками на пару-тройку вечеров, с другими у него были настоящие отношения. И эти женщины жили в нашем доме, приходили спать в его спальню, слуги обращались к ним «госпожа». Хоть моя мать никогда ничего не говорила, я видел, что ей тяжело. Мерзко, больно, унизительно. Потому для себя решил, что никогда не стану таким, как отец. Что даже женившись на женщине, к которой у меня не будет чувств, даже если буду этой женщине противен, не поступлю так же и не стану причинять ей боль интрижками на стороне. Потому в тот день, когда мы с тобой вошли в храм, все остальные женщины для меня остались в прошлом. И… в общем, я хочу, чтобы ты просто это знала, — прошептал Арк, сильнее сжав мою руку. Я же, не зная, что сказать в ответ на такое внезапное откровение, просто едва уловимо кивнула.

Интересно, что же на него вдруг нашло?

Чувствуя, как нарастает напряжение, я понимала, что нужно что-то сказать…

Вот только внезапно из спальни донесся возмущенный детский крик!

— Пойду успокою его, — вздохнула я, и торопливо набросив халат, оставила мужа лежать на диване.

Сама же подбежала к сынишке, который перевернувшись в кроватке… щедро отрыгнул на простынку молоко и впечатался в него же моськой! Ощущения от контакта с содержимым собственного желудка малышу явно не понравилось, что и стало причиной столь бурного протеста.

— Эх, ты, злодей, — покачала головой я. И достав Клавика, уложила на пеленальный столик, где вытерла мордашку, протерла ее влажными салфетками, а затем еще и заменила подгузник на новый. После чего, убрав в кроватке, положила ребенка уже на чистую простынку и укачала.