Во-первых, воспылать желанием постучать в дверь гоблинши, а когда она откроет — бросить туда коктейль Молотова и ржать.

Во-вторых, не на шутку перепугаться от осознания того, что подозрительный человек, которого предыдущие два раза никто, кроме меня, не видел… оказывается контачит с моей больной на голову соседкой. И именно с его подачи эта шизофреничка начала не просто изводить меня, но еще и насылать мелкие проклятия!

Да уж, как-то совсем странно. Особенно если учесть, что этот тип может как-то быть ответственен за мое перемещение в этот мир. Но зачем ему это все?

Просидев на диване еще немного с четким ощущением мурашек, я решила дождаться момента ухода подозрительного типа от гоблинши. Вот только не тут-то было! Потому что вскоре в дверь постучала Дина, сообщившая, что Клавика пора кормить. Так что на несколько минут я забежала в ее квартиру к сынишке, и похоже как раз за это время тот мужчина в плаще (хотя не факт, что сейчас он тоже в плаще пришел) ушел.

Делать было нечего. Пришлось смириться и вернуться к уборке. Продолжая прыгать по квартире со шваброй и моющими средствами, я вконец выбилась из сил, когда дверь открылась и вошел Арк.

— Что здесь произошло?! — выдохнул он, поморщившись от все еще не выветрившейся до конца вони, к которой я уже успела немного принюхаться.

Видимо, мои нервы, все это время пребывавшие в натянутом состоянии, снова не выдержали и я постыдно поступила как маленький ребенок: уронив швабру, разревелась.

Похоже такой реакции муж от меня уж точно не ожидал, потому на несколько секунд попросту впал в ступор. А после, бросив на трюмо свой рабочий портфель, подскочил ко мне и обнял.

— Эй-эй, тише, — пробормотал он, немного растеряно гладя мои волосы. — Что случилось?

Шмыгнув носом, я пересказала ему, что случилось. Со всеми подробностями. А затем по инерции рассказала и о подслушанном разговоре гоблинши с ее внезапным визитером, которого пару раз замечала ранее неподалеку. Благо мозг я включила вовремя и не ляпнула Арку, что кроме меня, этого типа больше никто тогда не видел — иначе, боюсь, благоверный закрыл бы меня в ближайшем дурдоме раньше, чем Клавик наложил бы в новый подгузник.

— Да уж, подозрительно, — протянул некромант, в обнимку проводя меня в гостиную, где усадил рядом с собой на диван. — Значит так, слушай меня внимательно, — сосредоточенно скомандовал он. И убедившись, что я сконцентрировалась на его инструкциях, продолжил: — Не подавай ей вид, будто хоть что-нибудь подозреваешь. Я поговорю с начальством и мы устроим ей небольшой сюрприз в ближайшие дни, но чтоб сюрприз удался, она о нем, конечно же, догадываться не должна. А там уже, приперев ее по административке за «блошиные» проклятия, постараемся вытянуть побольше информации о том странном мужике, который ее нанял для грязно й работы. И подруге тоже об этом ничего не говори.

— Хорошо, — кивнула я, поймав себя на том, что в объятиях мужа немного успокоилась.

— Тогда сейчас сходи в душ и полежи, а я закончу с уборкой, и как квартира провертится — заберем у Дины Клавика, — ободряюще улыбнулся Арк, ласково меня поцеловав.

И почему-то в этот момент у меня появилась по-детски наивная, но теплая уверенность в том, что все будет хорошо.

По крайней мере, в эту уверенность очень хотелось верить.

Нет, вот это было уже совсем не смешно!

Услышав тот самый стук в дверь, от которого у меня теперь глаз дергался, я нехотя открыла… но за порогом никого не было. И лишь постфактум увидели приклеенный к двери конверт. Причем просто чудом заметила его, а не так и оставила висеть, пока тот не упадет в глаз кому-нибудь из соседей… особенно чертовой гоблинше.

Догадываясь, что его содержимое мне наверняка не понравится, я захлопнула дверь и юркнула на кухню, где уже и вскрыла злополучный конверт.

Ожидания меня не обманули, там в самом деле было письмо от Демьяна. Только вот… Проклятье, оно буквально превзошло мои самые безумные ожидания в несколько сотен раз!

Ну что ж, по крайней мере теперь я смело могла взять обратно каждое недоброе слово, сказанное о предыдущем любовном послании почтальона, написанном на розовой открыточке. Потому что это письмо буквально уделывало его, как Шварценеггер Курицына-Невского! После прочтения я даже на пару минут впала в ступор, просто пытаясь осознать, переварить и понять, как на такое вообще реагировать. Потому что из текста складывалось недвузначное и четкое впечатление того, что мы с Демьяном уже давно, крепко и стабильно были любовниками. Да что там, бурно совокуплялись на нашем с Арком супружеском ложе дни напролет — едва мой муж покидал квартиру, и до самого его возвращения!

Вот же блин, как хорошо, что я в самом деле заметила это письмо. Ведь прочти его та же Алевтина Георгиевна, и уже к вечеру все жители района пересказывали бы Арку все позы камасутры, в которых жена ему изменяет с почтальоном.

От возмущения руки дрожали с каждой секундой всесильнее, пока наконец не разорвали треклятое письмо пополам! Но даже после этого дрожь не унялась, скорее даже усилилась.

Моим первым желанием было сию же секунду сходить на почтовое отделение, узнать там номер телефона или домашний адрес Демьяна, вызвать его на встречу… и обложить таким матом, чтоб все деревья в радиусе десяти метров от меня моментально иссохли. А птицы и звери еще несколько десятилетий обходили эту мертвую зону стороной.

Еще лучше — заманить его за угол и избить лопатой до полусмерти.

Возможно, я бы даже сейчас побежала этот благой порыв удовлетворять, но вовремя себя одернула, сделала глубокий вдох и посчитала до десяти.

Благоразумие, хладнокровие и рассудительность — без этого мне, при всех сложившихся обстоятельствах, сейчас никак.

В первую очередь, я должна думать головой и действовать с наибольшей выгодной для себя. Сейчас, когда вокруг происходит все больше подозрительного, не стоит действовать опрометчиво. Особенно по отношению к странному человеку, который может быть частью общей мозаики. А что, если…

Скажем, попробовать для начала поговорить с Демьяном прежде, чем прямо и грубо его отшивать? И во время разговора постараться выведать у него что-нибудь обо всей этой истории. Ведь существовала вероятность его хотя бы частичной осведомленности во всей этой странной неразберихе. И тогда, если он в самом деле запал на меня, есть шанс узнать, что же он знает.

Ну а если его «чуйства» ко мне — просто уловка, то я это быстро пойму. И тогда уже можно будет действовать сразу жестко.

Другое плохо. Если все эти письма-конфетки — просто повод сблизиться со мной, чтоб использовать в своих целях, то игры в любовный интерес в любом случае сразу раскусят. И неизвестно, будет ли в тот момент рядом кто-нибудь, способный мне помочь, если я окажусь во внезапной опасности.

Но в любом случае, «допрос» Демьяна оставался необходим, и занятья этим обязательно нужно будет завтра-послезавтра. Сейчас же у меня имелась немного иная проблема. Конкретная, ясная как божий день и вполне материальная — письмо «давней жаркой любовнице».