— Все что угодно, любимая, — достался мне поцелуй в висок. Правильно, губы-то у меня накрашены. Нечего красоту портить. — Пойдемте, девочки.

И увел нас собственно к гостям, оставив дамочку так и стоять истуканом.

Здесь на самом деле было скучно. Тихая музыка, от которой отчаянно хотелось зевать. Нудные беседы ни о чем и именинник, получающий поздравления. Именинник мне, кстати, тоже веселым не показался. Старик — я бы назвала его так — ходил-бродил то там, то тут, раздавая команды официантам. Они на подносах разносили закуски и бокалы, но мы с Адель разместились рядом с шоколадным фонтанчиком и подальше от гостей.

— Вкусно? — спросила девочка, выбирая квадратик сыра побольше, чтобы обмакнуть его в шоколад.

К слову, кроме нас, к этому фонтану больше никто не подходил. Наверное, он имел исключительно эстетический замысел. Правда, замечаний нам не делали, а потому мы совершенно свободно поглощали со шпажек закуски, забранные у официантов, обмакивая их в шоколад.

— Нет, определенно, ветчина в шоколаде — это не мое, — честно призналась я.

Антуан стоял рядом со своими компаньонами, что-то бурно обсуждая. Казалось, что еще немного, и он начнет ругаться с ними, не стесняясь гостей, которые и так проходили мимо их компании слишком часто. Видимо, в надежде услышать что-нибудь интересное.

Со многими из них Антуан познакомил и Адель, и меня, по-прежнему представляя своей невестой. Единственное, о чем я думала в те моменты, так это как отреагирует на такую новость девочка, которая совсем не в курсе папиного замысла. Однако, вопреки всем моим страхам, Адель и слова по этому поводу не произнесла. Да и вообще девочка вела себя на удивление тихо и все это время провела рядом со мной, даже не пытаясь найти себе приключений. А ведь я в ее возрасте носилась как оголтелая.

— Скучно, да? — вопросила я участливо.

— Да ладно, дома еще хуже. Так хоть с тобой посижу.

А беседа со стороны выглядела все эмоциональнее. Хотелось немедленно подняться и подойти к Антуану, чтобы увести его отсюда, но боялась, что он воспримет этот жест неправильно. Все-таки кто я такая, чтобы лезть к ним? Так, девочка с улицы.

Адель рассказывала о том, как провела день в школе, но я слушала ее краем уха, лишь одним усилием воли заставляя себя сидеть на месте. Девочке очень понравились пышные косички, которые я ей заплела, когда мы собирались сюда. Я кивала, соглашаясь, что и завтра утром наведу ей красоту перед школой, а сама…

— Адель, посиди здесь минутку. Только не уходи никуда, ладно? Притворись, пожалуйста, что у тебя болит живот, — попросила я ее, поднимаясь.

— Будем папу спасать? — сразу поняла эта умненькая девочка.

— Скорее всего, — неопределенно ответила я, до конца не уверенная в своих действиях.

Через зал шла медленно, неторопливо. Представляла, что иду по подиуму — спина прямая, плечи максимально назад, голова зафиксирована так, что кажется, будто смотрю свысока, но подбородок не задирала. И самое главное, взгляд — невозмутимый.

— Я не дам согласие… — жестко отрезал Антуан.

— Как компаньоны мы…

— Простите, что прерываю… — мягко улыбнулась я, приобнимая своего бывшего начальника за плечо. Бывшего, потому что вопрос по поводу контракта мы так до сих пор и не выяснили. — Милый, у Адель живот разболелся. Наверное, съела здесь что-то несвежее.

Собеседник Антуана — тот самый Жозеф Фуко — резко побагровел. Глаза его сузились в тихой ярости, но нам такое совершенно не страшно. Мы недавно Антуана злым видели — вот где неподдельный ужас.

— Да как ты смеешь, сопливая девчонка, обвинять нас в таком? — разнеслось по залу, привлекая всеобщее внимание.

Удар. Я не успела ничего толком понять. Антуан дернулся раньше, чем я хотя бы подумала о том, чтобы ответить. Лежа на полу, месье Фуко уже не выглядел таким сильным и могущественным. Нет, он был гадким и мерзким, но страшным. Этот взгляд не обещал ничего хорошего. А ведь раз он уже скрывал убийство.

— Жозеф, Жозеф! — верещала его женушка и по совместительству хозяйка вечера.

— Заткнись.

Вот так быстро милые дедушки и превращаются в обозленных гадов.

— Никогда не смей оскорблять мою женщину. — Лед пронизывал каждое слово, произнесенное Антуаном. — Ульяна, забери Адель.

— Я тут, папа, — отозвалась девочка, беря меня за руку.

— Отлично, поехали домой.

Мы ехали уже полчаса. Адель уснула на руках у Антуана, тогда как мужчина легонько поглаживал мои пальцы, выглядя при этом задумчивым. Не заводила разговор, ни о чем не спрашивала. Понимала, ему нужно успокоиться. Ему нужно прийти в себя.

Мы уже подъезжали к дому, когда он вдруг переплел наши пальцы и крепко сжал их, привлекая мое внимание.

— Ульяна, я хочу, чтобы ты стала моей женой, — произнес он без тени насмешки в голосе.

Ждал моего ответа, но, обескураженная его желанием, я просто впала в ступор, а перед глазами пронеслись тысячи фраз, сотни тысяч искренних эмоций, миллионы вариантов романтических предложений руки и сердца.

— Ульяна? — позвал он, вынуждая меня выйти из транса.

— Нет…

Он никак не прокомментировал мой ответ. Автомобиль остановился у дома, и мужчина спокойно вышел из него, придерживая Адель. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, но и на лестнице, и даже в коридоре Антуан хранил молчание, тогда как я уже была не так сильно уверена в своем ответе.

Наверное, надо было как-то расшифровать свой отказ, но правильные слова подобрать не могла. Так и ушла к себе в комнату, действительно не желая попадаться ему на глаза. Молчание казалось злостью, тихой яростью, но оказалось, что я далека от истины.

Антуан был в бешенстве.

Дверь в мою комнату распахнулась как раз в тот момент, когда я осторожно снимала с себя украшения, чтобы уложить их обратно в коробки. Взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего, а его резкие, хищные движения несли неприкрытую угрозу.

— У меня только один вопрос. Почему «нет»? — спросил он очень тихо.

— Антуан, я…

Не успела, не смогла ответить. Да он и не ждал ответа. Вопрос оказался риторическим.

— Я настолько плох для тебя? В чем проблема? Я стар? Ты не нагулялась? Я не привлекаю тебя как мужчина? В конце концов, где твое здравомыслие? Если вдруг ты захочешь развестись, ты станешь очень, очень обеспеченной женщиной. Так что не так? — психовал он, заводясь все больше.

— Проблема в том, что я не захочу развестись, — ответила я, отвернувшись.

Не могла смотреть на него. Щеки опалило от стыда. Признание далось с трудом, пусть и не раскрывало всех моих чувств, возникших к этому мужчине. Наверное, нужно было придумать что-то другое. Сказать, что я его не люблю или…