Теперь о жертвах. В хронологическом порядке первую смерть принесла «львиная голова» Чезаре Борджиа. Кольцо вместе с букетом цветов в подарок от некого Эммануэля Санчеса доставил на дом Григорию Беспалову посыльный. Григорий, бывший военный, награжден орденами Советского Союза и вот этими двумя – иностранными. Один мне знаком, – Феликс взял орден на красной ленточке с белой полоской. В центре ордена на белом эмалевом фоне в обрамлении венка из колосьев пшеницы пламенело Красное Знамя. В верхней части на фоне круга, покрытого белой эмалью, была изображена красная звезда. – Это орден Красного Знамени – государственная награда Демократической Республики Афганистан. Была учреждена, если не ошибаюсь, в восьмидесятом году.

Положив орден на стол, Феликс взял и поднял повыше второй орден.

– А это, судя по выбитому флагу, кубинская награда, но за что, за какие заслуги, сказать затрудняюсь. Надеюсь, что сейчас наш Валя, как человек военный, просветит нас в данном вопросе.

Сабуркин мигом посуровел от важности возложенной на него задачи, даже брови к переносице сдвинул.

– А можно в руки взять?

– Разумеется, держи.

Феликс протянул ему орден, и Валя с добрую минуту его рассматривал со всех сторон. Коллектив в молчании наблюдал за этим. Наконец, он сказал:

– Что-то крутится в голове, а ухватить не могу. Надо посоветоваться.

– А есть с кем?

– Есть. Выйду позвоню?

Феликс кивнул. Прихватив орден, Валя вышел в коридор и оттуда донеслось:

– Борис Андреевич, здравия желаю! Это Валентин Сабуркин беспокоит… да-да, Сабуркин! Можете говорить? Вопрос есть…

Голос удалился в сторону секретарской, делаясь неразборчивым. Пока он разговаривал, Гера вернулся к своему столу, щелкнул пару раз мышкой и принес оригиналы фотографий.

– Это что за басурмане? – заинтересовался Никанор, увидав на снимке темнокожих военных в компании мужчин с явно славянскими лицами.

– Кубинцы, – ответил Феликс.

– А чегой-то именно кубинцы?

– Потому что я могу отличить кубинцев от некубинцев. В данном случае это кубинцы.

– Понял, не дурак, дурак бы не понял, – покладисто закивал старик.

Вернулся Валентин и доложил, что это кубинская медаль за боевое содружество. И спросил, не надо ли выяснить подробности про афганский орден. В ответ Феликс отрицательно качнул головой и сказал, что в данной истории он не представляет интереса.

– Интересно, они вообще к чему, эти медали? – Валентин отдал ему орден и примостился на стул у своего компьютера. – Что дают расследованию?

– Конечно, это пока лишь всего-навсего домыслы, – Феликс прислонился к краю стола, глядя в пространство поверх голов сотрудников, – но сдается мне, что покойные не могли нажить себе такого экзотического врага в текущем времени, стало быть, надо искать в прошлом. И вся эта мишура с отравленными кольцами больше характерна для южной фантазии. От имени Эммануэль Санчес на карточке из букета ощутимо веет Кубой и совершенно не веет Афганистаном, вот только меня смущает дата на обороте, – мужчина постучал пальцем по фотокарточке. – В тысяча девятьсот семьдесят шестом году на Кубе не было никаких военных действий, тем более с привлечением советских солдат.

Валентин задумчиво почесал затылок и встал со стула:

– Еще раз звякну Андреичу?

– Звякни. А кто он?

– Командир мой бывший.

Валя вышел в коридор, и оттуда донеслось:

– Борис Андреевич, это снова Сабуркин! Уточнить еще кое-чего надо!

Герман хотел что-то спросить, но тут зазвонил телефон Феликса. Мужчина посмотрел на дисплей – вызов шел от охранника подъезда в его доме, Алексея. Нажав на прием, он сказал:

– Слушаю.

В ответ раздались какие-то помехи и потрескивания.

– Я слушаю, говорите.

И вдруг сквозь невнятный шум донеслось крысиное попискивание:

– Феликс, дорогой! У тебя все хорошо?

– А-а-а-а… – Сама по себе ситуация была настолько абсурдной, что мужчина не нашелся с ответом. Разговаривать с крысой по телефону в присутствии сотрудников ему еще не доводилось. Прикрыв динамик ладонью, Феликс сказал: – Я сейчас.

Пройдя в свой кабинет, он закрыл дверь и прошипел в трубку:

– Дон Вито, что вы там устроили?

– Ничего, все прекрасно! Просто ты не пришел ночевать, мы волнуемся…

– Где Алексей? Что вы сделали с охранником?!

– С ним тоже все прекрасно! Мы подкараулили, когда он уйдет в туалет, Паблито стянул его мобильный с конторки, я поискал твой номер и вот…

– Дай я тоже ему что-нибудь скажу! – послышалось воронье карканье. – Отойди! Отойди!

– Тише вы! – рявкнул Феликс. – Немедленно верните телефон на место и убирайтесь оттуда! Вернусь – не знаю, что с вами сделаю!

– А когда ты вернешься? – пробился-таки к аппарату Паблито. – И почему ты не ночевал дома? Где ты был?

– Занимался расследованием! – ответил мужчина. Абсурд ситуации усугублялся. Теперь он отчитывался перед вороной и крысой, почему не ночевал дома. – Вернусь вечером, после закрытия агентства! А теперь немедленно, слышите, немедленно брысь на улицу или в квартиру! Все, конец связи!

Нажав на кнопку отбоя, Феликс перевел дух и вышел из кабинета к сотрудникам.

К этому моменту Валентин уже закончил переговоры и поделился свежей информацией, полученной от своего бывшего командира. Оказалось, такие медали выдавала кубинская сторона своим соратникам из других стран во время конфликтов в Эфиопии, Анголе, Никарагуа и еще в десятке мест по всему земному шару.

– Однако… – Феликс вперил тяжелый взгляд в стоявший на подоконнике пышный цветок, и Герману показалось, что от этого его зеленый друг даже поежился.

– Ты погоди, – сказал парень, – дай мне разобраться с деревом, глядишь, и сузится круг поисков.

– Давай, разбирайся поскорее. Теперь вот что я собираюсь сделать, – Феликс потер переносицу, затем глаза, ощущая неприятное чужеродное присутствие линз, которые он забыл снять. – Хочу удостовериться, что все эти пожилые люди между собою знакомы, связаны, что нет в этих убийствах какого-то невероятного совпадения.

– И как? – поинтересовалась Алевтина. Все это время женщина внимательно слушала, от волнения теребя брошку-камею на груди. – Что будешь делать?

– Собираюсь отыскать Николая Игнатьевича, если повезет – живым и здоровым. Недавно мне звонила приемщица ломбарда, сказала, что видела его, показала, откуда он шел. Когда Гера считывал информацию с ломбардного растения, он указал то же направление. Возможно, где-то поблизости Николай Игнатьевич живет или работает. Шанс, конечно, призрачный, но он все-таки есть. Так что предлагаю всем нам пройтись, прогуляться немного, тем более что погода прекрасная и жаль просиживать такой день в офисе. Пора учиться работать в команде, вот сегодня и начнем. Заодно и сфотографируетесь на удостоверения детективов нашего агентства. Никанор, ты на хозяйстве остаешься.